Читаем без скачивания Тайна Железного Самсона - Александр Драбкин

Репетиции проходили тяжело. Одно неловкое движение — и вывихнуто плечо. После двух дней отдыха он снова у желоба. Пусть трудно — с пушкой-то будет еще труднее. А если заменить ядро человеком?.. «Люди-снаряды», «Единственный и неповторимый аттракцион»… Выбросить человека из пушки можно, а вот поймать!.. Туг ни миллиметра ошибки, на. кон ведь ставишь не только свою жизнь, но и жизнь партнера.

Александр упрямо шел к цели. Когда пушку привезли в цирк, он был готов встретить ее первый выстрел.

Репетиция прошла удачно. Чая Янош сказал, что можно готовить номер с полетом человека: из пушки — через всю арену — в руки Александру Зассу. «Стрелять начнем с нее,— сказал он и поманил пальцем невысокую стройную девушку. — Познакомься, прекрасная гимнастка Бетти».

Шуре нечасто приходилось знакомиться с девушками. Бесконечные тренировки, борцовские схватки, силовые выступления — все это как-то не располагало к лирическому настроению. Поэтому он предпочитал мужскую компанию, отношения пусть грубоватые, но простые и сердечные.

Трудно сказать, чем тронула его сердце Бетти. Может быть, беззащитностью, робостью. Ему вдруг захотелось ее спасти от кого-то невидимого, но опасного и коварного. А может быть, все дело было в имени. С имени и начался их первый разговор.

Откуда у вас такое имя? — Шура спросил это подчеркнуто небрежно.

Я англичанка.

– А как же вы попали сюда?

– Превратности судьбы…

– Вы не боитесь работать со мной?

– Боюсь. Но у меня нет выхода.

– Но это очень опасно. Может быть, лучше отказаться?

– Я же говорю — у меня нет выхода.

– Почему? – Бетти пожала плечами. Александр задавал вопросы прямо, настойчиво, требовал ясных ответов. Он решил следовать мудрому правилу Чая Яноша — о человеке, с которым работаешь, нужно знать все или отказаться от него. Тем более, когда работа опасная. Бетти многого не договаривала. Она вся казалась созданной из полутонов, полунамеков. «Вот сейчас пойду и скажу хозяину, что Бетти — это не напарник», — убеждал он себя. Но к Яношу Шура так и не пошел. Ни сейчас, ни завтра. Он ни' чал репетиции с Бетти. Вскоре она вошла в его жизнь навсегда.

Увлекшись новыми номерами, Шура не забывал и о своих коронных трюках — работе с цепями и со стальными прутьями. Он старательно тренировал пальцы, добивался, чтобы разрыв звена цепи не занимал у него более 30 секунд.

Что касается прутьев, то он решил усложнить номер: не просто сгибать стальной стержень, а превращать его в затейливый узор.

Делалось — это так. Александр тщательно определял

середину прута, сбалансировав его на указательном пальце. Затем обматывал это место носовым платком, зажимал зубами и, обеими руками взявшись за концы прута, сгибал его до прямого угла.

Дальше в работу вступали ноги. Положив изогнутый прут на землю так, чтобы одна половина его занимала вертикальное положение, а другая была горизонтальна, Александр становился правым коленом на горизонтальную часть стержня. Левая ступня помещалась внутри прямого угла изгиба, левое колено находилось примерно на середине вертикальной его половины. Затем, опираясь о левое колено левой рукой, Шура «обкручивал» стальным прутом предплечье этой руки. Аналогичную операцию он проделывал, сменив положение ног.

Так на концах изогнутого прута появлялись как бы ручки. Держась за них, он без видимых усилий делал еще несколько оборотов, скручивая петли в центре стержня. Толстая железная полоса становилась орнаментальным украшением.

Большие надежды возлагал Шура и на забивание гвоздей кулаком. Этот номер делали и другие. Но исполнителей его неоднократно ловили на жульничестве: они предварительно просверливали дырки в досках, которые ловко замазывали специальной замазкой, и, конечно, без труда загоняли в дерево гвозди.

Шура решил, что зрители будут сами выбирать и доски, и гвозди. Честность он решил сделать принципом своих выступлений. В этом сказывались не только его душевные качества, но и опыт. Ему слишком часто приходилось видеть, как кончалось шумным провалом самое ловкое жульничество.

Если предстоит выступать на совесть, значит, нужно работать. Сначала он загонял гвозди кулаком, одетым в перчатку, потом — голой рукой. Но и этого ему показалось мало. Шура переворачивал доску с забитыми в нее гвоздями, несколько раз несильно ударял по остриям куском дерева, чтобы расшатать шляпки, а потом, вцепившись в шляпку пальцами, вытаскивал гвоздь из доски.

Однажды гвоздь попал в сук и согнулся. Этот момент он решил использовать при выступлении: согнутый гвоздь тут же выпрямил пальцами.

Другой случай был еще более интересен. При неудачном ударе Александр поранил руку. Раздосадованный, он вдавил пальцем гвоздь в доску. И тут же решил включить этот эпизод в свой номер, ставший потом известным цирковым трюком.

Когда программа была готова, Чая Янош заказал

огромные красочные афиши. «На арене — сильнейший человек мира, Александр Засс». На случай, если у какого-то дотошного жандарма появится мысль поинтересоваться, кто такой Александр Засс, были заготовлены фальшивые документы, по которым Засс значился коренным жителем Будапешта. Там же, в Будапеште, и состоялось его первое выступление.

Успех был полным. Зрители валом валили в цирк.

Сборы превзошли все ожидания. Неделя пролетела безмятежно.

Вдруг случилось непредвиденное. В цирк приехал военный комендант Будапешта. Поаплодировав великолепной программе, он, между прочим, поинтересовался, кто такой Александр Засс и почему такой богатырь не служит в австро-венгерской армии. Объяснения и документы, с которыми познакомился адъютант любознательного коменданта, показались подозрительными. Делом занялись военные жандармы. Александр Засс, сильнейший человек в мире, был арестован. Истину установили без особого труда.

Он стоял перед военным трибуналом, ожидая расстрела. Однако суд счел возможным ограничиться пожизненным заключением в крепости. Сыграли свою роль два довода: во-первых, Александр во время своих двух побегов не убил никого из охраны; во-вторых, будапештский комендант не хотел бы «лишать жизни великого циркового актера», как он изволил выразиться, присутствуя при разбирательстве дела.

ТАЙНА ЖЕЛЕЗНОГО САМСОНА

И снова тюрьма. Глубокий сырой и холодный подвал. Воздух и свет проникает через крошечное окошечко где-то на высоте шести-семи метров. Ноги и руки за спиной скованы цепями. Побег невозможен. Кандалы снимают лишь дважды в день во время еды.

С трудом передвигаясь по дну каменного мешка, Александр обследовал каждый миллиметр стены. Результаты были неутешительны. Ему предстоит здесь сгнить заживо. Выхода нет.