Читаем без скачивания Советские танки в бою. От Т-26 до ИС-2 - Михаил Барятинский

Гусеницы наших танков, когда они вернулись из боя, были буквально забиты клочьями амуниции, остатками физически истребленных фашистских выродков…»

Танки БТ-5 проходят по Красной площади во время парада 7 ноября 1941 года

В 1942–1943 годах отдельные БТ-2 и БТ-5 еще можно было встретить в танковых частях на советско-германском фронте. В относительно больших количествах они сохранились на его стабильных участках, например, в Ленинграде или Карелии. Так, в конце января 1944 года в качестве пополнения в 49-й гвардейский танковый полк прорыва (на вооружении которого, кстати сказать, состояли британские «Черчилли») 42-й армии Ленинградского фронта прибыло 20 танков БТ-5. В составе этого полка и некоторых других частей и подразделений БТ-5 и даже БТ-2 приняли участие в снятии блокады Ленинграда, а затем и в разгроме финских войск, как на Карельском перешейке, так и севернее.

На Лоухско-Кестеньском направлении сражался 91-й отдельный танковый полк (командир — майор А. А. Ялымов) Карельского фронта, сформированный 27 мая 1944 года. Материальная часть полка состояла из 14 БТ-7, 5 БТ-5 и 11 М3с. Так что стареньким «бэтэшкам» довелось повоевать в одном строю и с английскими, и с американскими танками.

Танк БТ-5 57-й танковой бригады выдвигается на исходную позицию для атаки. В передней части корпуса танка уложена фашина. Юго-Западный фронт, май 1942 года

Последний раз БТ «тряхнули стариной» при разгроме японской Квантунской армии в августе 1945 года. Правда большинство из более чем 5,5 тысячи танков, принимавших участие в войне с Японией, составляли более современные боевые машины. Танки старых марок остались лишь в ротах ремонтного резерва и в третьих батальонах отдельных танковых бригад. Три отдельных батальона БТ-7 и один БТ-5 входили в состав 6-й гвардейской танковой армии, совершившей бросок через хребет Большой Хинган. Заключительным аккордом 10-летней боевой службы БТ-7 стал победный парад в г. Ворошилов-Уссурийский (ныне г. Уссурийск).

Созданный в 1935 году колесно-гусеничный танк БТ-7 вне всякого сомнения был для своего времени выдающейся боевой машиной, не имевшей себе равных в мире по маневренным качествам. Однако в отечественной печати при освещении событий начального периода Великой Отечественной войны уже давно стало традицией причислять БТ-7 к числу устаревших, ограниченно боеспособных танков. Именно этой причиной обосновываются их высокие потери в июне-августе 1941 года. Верен ли этот расхожий тезис, который никак нельзя обойти, давая оценку танку БТ-7? Ведь получается, что к устаревшим в 1941 году приписали боевую машину, производство которой прекратилось годом раньше. Попробуем разобраться.

Южный фронт, весна 1942 года. В атаке танки БТ-7 и пулеметный БТ-2

Лучший способ — сравнить «семерку» с его противниками на поле боя — немецкими танками. В первую очередь это необходимо сделать с его «собратом» по классу «легких-средних» танков и ровесником по времени создания — немецким танком Pz.III. (Этот не совсем привычный промежуточный класс боевых машин предложил английский теоретик Р. Огоркевич. Он включил в него танки, боевые возможности которых уже вышли за пределы класса легких, но уровня полноценных средних еще не достигли. Лучшим в предложенной им классификации Р. Огоркевич назвал советский танк БТ-7.)

Pz.III производился небольшими партиями с 1937 года, и поначалу его характеристики были весьма скромными и ничем не превосходили БТ-7: масса — 15,4 т; карбюраторный двигатель мощностью 250 л.с.; макс. скорость — 40 км/ч; небольшой по сравнению с БТ-7 запас хода — 165 км; 37-мм пушка и броня толщиной 15-мм. К достоинствам танка следует отнести традиционно качественную для немцев оптику и радиостанцию. Кроме того, немецкий танк при примерно одинаковых с БТ-7 длине и высоте был на 520 мм шире и несравнимо просторнее, что и позволило разместить в нем экипаж из 5 человек. В «бэтэшке» и три члена экипажа чувствовали себя тесновато. Большие габариты немецкого танка позволили более интенсивно проводить его модернизацию. К июню 1941 года Pz.III получил 50-мм пушку и 30-мм броню. Именно последнее обстоятельство вместе с полным разделением труда членов экипажа и несравненно лучшими и более современными приборами наблюдения давало ему преимущество перед БТ-7.

БТ-7 на улицах маньчжурского городка. Китай, август 1945 года

Возможно ли было добиться аналогичных характеристику БТ-7? Отчасти да. Скажем, увеличить толщину лобовой брони до 30 мм. Это не повлекло бы за собой уж очень значительного увеличения массы машины. К тому же имелась возможность компенсировать ее рост за счет усиления пружин подвески. Вопреки традиционному мнению отказ от колесного движителя тут мало что давал. Масса и габариты его привода не столь значительны, как это принято считать. Однако его демонтаж накануне войны, а за это дело взялись бы дружно во всех танковых частях сразу по получении соответствующей директивы, привел бы к выходу из строя вообще всех танков БТ. Да и осуществить это было лояльно трудно — не следует забывать, что корпус гитары одновременно выполнял роль балансира ведущего колеса колесного хода. Так что считать колесный движитель недостатком танка БТ-7 нельзя, так же как и наличие карбюраторного двигателя, поскольку на Pz.III стоял аналогичный мотор. Действительно неустранимых недостатков насчитывалось два — очень плохие приборы наблюдения и экипаж из трех человек, не позволявший добиться разделения функций. Хорошие приборы наблюдения у нас появились только в 1943 году, после копирования английского МК-4. Что же касается экипажа, то его увеличению мешал ограниченный объем боевого отделения и небольшой диаметр башенного погона в свету. БТ-7 вообще был неширок, а боевое отделение еще и дополнительно суживалось за счет двойного борта. По другим показателям — вооружению и маневренности — Pz.III никаких преимуществ перед «семеркой» не имел.

Блокадный Ленинград. Танки БТ-5 направляются на фронт по проспекту Володарского. 1943 год

Следует подчеркнуть, что аналогичным превосходством по сравнению с БТ-7 обладал и немецкий танк Pz.IV. Двум другим наиболее массовым боевым машинам Вермахта — Pz.II и 38(t) — БТ-7 вообще почти не уступал (лишь часть этих танков имела лобовую броню 30–50 мм).

Все вышесказанное, казалось бы, однозначно диктовало для менее защищенного БТ-7 соответствующую тактику действий — ведение огневого боя из засад, с использованием естественных и искусственных укрытий, которые давали возможность снизить вероятность попадания вражеских снарядов и одновременно позволяли подпустить танки противника поближе, на дистанцию, когда от 45-мм снаряда не спасла бы уже и 30-мм броня. Однако к тактике танковых засад у нас перешли только осенью 1941 года — после того как были выбиты 90 % наших танков. Почему же не раньше? Да потому, что боевой устав предусматривал для танковых частей только один вид боя, как в наступлении, так и в обороне — атаку. Стрельба с места в обороне допускалась в исключительно редких случаях.

БТ-7 на параде в честь победы над Японией в г. Ворошилов-Уссурийский. 16 сентября 1945 года

Подводя итог сказанному, можно утверждать — в июне 1941 года БТ-7 (особенно машины выпуска 1937 года и после) не являлся устаревшим танком. Из трех основных оценочных параметров — вооружения, маневренности и броневой защите — он уступал немецким танкам (и то не всем) только по последнему. Факты боевого применения танков БТ-7 летом и осенью 1941 года дают основания утверждать, что при грамотной тактике использования и хорошей подготовке экипажа он мог успешно противостоять немецким танкам всех типов. За пять лет серийного производства конструкцию БТ-7 достаточно хорошо отработали. Вполне удовлетворительной была и техническая надежность танка в условиях нормальной эксплуатации.

Многобашенные танки

Классы средних и тяжелых танков в Красной Армии в предвоенные годы были представлены многобашенными боевыми машинами Т-28 и Т-35. Следует подчеркнуть, что наибольший вклад в создание многобашенных танков внесли именно советские конструкторы, а СССР был единственной страной в мире, где такие танки производились серийно, причем в заметных количествах.

Проектирование обеих машин началось практически одновременно и велось параллельно КБ ВОАО под руководством С. А. Гинзбурга и КБ АВО-5, возглавляемым Н. В. Барыковым.

Первое заключило с УММ РККА договор на разработку проекта и постройку к 1 мая 1932 года 16-тонного танка Т-28, а второе получило задание к 1 августа 1932 года разработать и построить новый 35-тонный танк прорыва. Вскоре обе конструкторских организации были реорганизованы, на их основе был создан Опытно-конструкторский механический отдел (ОКМО) завода «Большевик» в Ленинграде. Возглавил ОКМО Н. В. Барыков.