Читаем без скачивания Наука плоского мира IV: Судный день - Терри Пратчетт

В итоге тем, кто решил туда заглянуть, уже не очевидно, сколько средств и труда было вложено в систему распределения энергии. А поскольку провода не лежат на виду, люди далеко не всегда знают об их существовании и тем более об их необходимости. Тем не менее, именно благодаря этим скрытым проводам мы можем зажечь свет простым поднятием руки.

Наш третий пример, как и было обещано, посвящен биологии и связан с вмешательством человека. Это орхидеи.

Возьмите цветок и посмотрите на него. Полюбуйтесь его лепестками. 120 миллионов лет тому назад у растений еще не было лепестков, а были только листья. Вероятно, некоторые листья имели особую окраску для привлечения насекомых, но это еще были не лепестки. Впрочем, листья тоже могли кое-чем удивить: они представляли собой уплощенные части растений, увеличивающие эффективность фотосинтеза. Они помогали собирать солнечный свет и затенять конкурирующие растения. До того, как растения обзавелись большими листьями, многие из них имели крошечные листочки, которые покрывали стебель наподобие чешуи; еще раньше растения обитали главным образом в море и имели плоские «стебли», которые помогали им собирать солнечный свет.

Лепестки это хитрость, с помощью которой высшие наземные растения покрытосеменные привлекают к себе насекомых (а иногда колибри или даже летучих мышей), способствующих их половому размножению за счет переноса пыльцы от одного растения к другому. Изначально лепестки были листьями, которые не имели отношения к размножению ни к половому, ни к бесполому. Но эволюция превратила их в разноцветные букеты, которые так и притягивают к себе человека с его желанием что-нибудь подправить.

Взгляните на обычную культурную розу не ту, что растет на живой изгороди и, как правило, соответствует «норме». И чашелистики, и пыльники, и, вероятно, даже рыльца пестиков превратились в лепестки. Цветок культурной розы это чудовищная смесь, уничтожившая миллионы лет эволюции в процессе отбора генетических различий на протяжении нескольких поколений. В любой теплице, предназначенной для выращивания растений, культивируются сотни разновидностей, относящихся к множеству видов, и все они отличаются чудовищным размером лепестков и двойными цветками, в которых пыльники и чашелистики трансформировались в лепестки. Эти разновидности не способны размножаться половым путем, поэтому для их воспроизводства применяют другие методы например, обрезку. Мы, люди, увеличили их половые органы до такой степени, что устранили саму возможность полового размножения.

У этого процесса есть и другая сторона. Без какого-либо вмешательства со стороны человека эволюция наделила орхидеи прекрасными цветками, придав им замысловатую форму и яркую расцветку. Но орхидеи встречаются редко и растут в отдаленных лесах, приютившись между ветвями огромных деревьев или на крошечных участках по краям опасных болот. Испытывая восхищение перед этими растениями, но не желая подвергать их изменениям, люди воспользовались разными методиками, чтобы сделать орхидеи доступными и превзойти природу. Они разработали множество хитроумных методов для бесполого размножения растений, включая тканевые культуры, благодаря которым новое растение можно вырастить практически из любой части старого.

В результате нас буквально наводнили орхидеи. Их число возросло настолько, что теперь орхидею можно купить в любой теплице всего за несколько фунтов. Не выходя за пределы своих немногочисленных мест обитания и предоставленные сами себе, эти растения никогда бы не оказали на человечество заметного влияния. И знали бы о них лишь немногие ботаники. Но сегодня мы видим их повсюду и в огромных количествах: в букетике у подружки невесты, на столах и подоконниках ресторанов. Своим существованием эти орхидеи обязаны нашему культурному капиталу, который в данном случае проявился в форме ноу-хау.

То же самое касается поездов, автомобилей и аэропланов. И систем распределения электроэнергии. И моющих средств. И самых причудливых видов оружия. Плоды культурного капитала окружают нас повсюду даже тех, кто живет «вдали от цивилизации», в горах и джунглях (за исключением немногочисленных коренных народов, которые почти не контактируют с внешним миром). Одна из особенностей людей XXI века заключается в том, что почти вся наша среда обитания является «следствием» предыдущих вложений в культурный капитал, будь то предметы материальной культуры или знания. Вступив во владение миром природы, мы стали перестраивать его по своему образу и подобию. Почти все проявления окружающей нас причинности опираются на культурный капитал.

Подобным образом мы перестроили нашу Вселенную на манер рассказия. За ее кулисами спрятана целая куча проводов, но поскольку спрятаны они намеренно, нам вовсе не обязательно в них разбираться, чтобы влиять на окружающий мир. Если бы для входа на Фейсбук требовалась ученая степень, Интернет бы остался ровно таким, каким он был в самом начале, когда Тим Бернерс-Ли создал мировую паутину всего лишь исследовательским инструментом для специалистов по физике элементарных частиц.

События происходят «по волшебству», потому что это волшебство устроили мы сами. Если мы хотим, чтобы что-то случилось, оно случается.

Будь то включение света или покупка орхидеи ценой в несколько фунтов.

Мисс Марджори выглядела настолько неуверенной, что Чудакулли решил прийти ей на помощь.

«В общем, у нас в Незримом Университете считается, что достаточно развитая магия неотличима от технологии. Но насколько мне известно, вам редко приходится произносить мантру, чтобы заставить машину работать… хотя некоторые люди, как мне кажется, именно так и поступают».

Несмотря ни на что, этот странный зеркальный мир казался Марджори чем-то средним между фантастикой и фантасмагорией; будучи хорошим библиотекарем, она не прошла мимо этого факта и задумалась: если мир вокруг таков, что ты не веришь собственным глазам, можно ли назвать это еще и «магорией»? «По правде говоря, Архканцлер», сказала она, «раньше у меня был древний Morris Minor он достался мне в наследство от отца, который по воскресеньям набожно натирал его до блеска, и ругал на латыни, когда он ломался. Машина до сих пор находится у меня, и я лично убедилась в том, что иногда она соглашается завестись, если ей пропеть несколько куплетов из «Старых и новых гимнов»[33]; иногда нескольких тактов из «Все сущее во свете и красе» [34] достаточно, чтобы вернуть ее к жизни даже морозным утром. Мой отец был помощником пастора и, как мне кажется, действительно считал, что даже в самых невероятных вещах можно обнаружить некое подобие жизни».

«Ах да; квази-языческий бог англичан, которому нравятся псалмы с многочисленными отсылками к природе, живым существам и выращиванию чего бы то ни было бог зелени и садоводов. Мы изучали ваш мир довольно тщательно я уже об этом говорил но, возможно, я упустил пару существенных фактов?» На его лице появилось задумчивое выражение. «Мне кажется, мадам, что вам пора увидеть ваш мир таким, каким его видим мы. Пожалуйста, будьте добры проследовать за мной; мне кажется, что увиденное раскроет вам глаза».

Марджори казалось, что так называемый Незримый Университет был огромным и простирался во все стороны особенно вниз. Продвигались они медленно, а в коридорах, заполненных протекающими отопительными трубами, находилось еще больше суетящихся людей и, если верить глазам, как минимум один кальмар. Однако спустя какое-то время Чудакулли постучал в дверь, покрытую огромным количеством табличек с названиями различных должностей. Марджори успела заметить в коридоре множество ведер с углем, прежде чем они вошли в кабинет и сразу же уткнулись в нечто, находящееся внутри этим нечто оказался довольно неопрятный мужчина средних лет. В самой комнате стояла невыносимая жара.

Когда мужчина увидел Марджори, по его лицу стало расплываться выражение ужаса, заставившее Архканцлера фыркнуть с невероятной силой. «Профессор Ринсвинд, мисс Доу желает взглянуть на Круглый Мир. Только пожалуйста, не говорите мне, что снова положили его в ненадлежащее место, хорошо?»

«Это не моя вина, сэр, правда!» резко возразил Ринсвинд. «Сначала они расписываются в его получении, потом забывают, куда его дели, а потом вспоминают, что одолжили его другому студенту, а мне ни слова. Честное слово, только на прошлой неделе я нашел его в ломбарде на Скотобойной! Студенты? Никаких сил не напасешься! Правда, я его вернул и больше ни одному студенту не отдам! Но как назло, Архканцлер, прямо сегодня к нам поступило еще одно требование на этот раз от омниан. Но не от милых и дружелюбных людей вроде Санитарной армии. Нет! Это новое движение будь у них возможность, они бы вернулись к временам Ворбиса; они уже становятся довольно раздражительными, если вы понимаете, о чем я». Он искоса посмотрел на Марджори с видом, намекающим на то, что ему этого вовсе не хотелось.