Читаем без скачивания Тени Санктуария - Роберт Асприн

5

Женщины очень редко наведывались в «Единорог», редко, по крайней мере, такие, как эта, что села в таверне за отдельный столик. Один из всегда подвыпивших завсегдатаев на пути к стойке подошел к ней и предложил составить компанию, но тонкая рука из-под черных одежд подала знак, свидетельствующий о том, что в его услугах она не нуждается. На пальце сверкнуло кольцо в форме серебряной змейки, и налитые кровью глаза громилы уставились на него и на длинные красивые ногти, на темные миндалевидные глаза, сверкнувшие из-под капюшона. Запах алкоголя усилился, так что мужчина забыл все заранее подготовленные остроумные фразы и молча закрыл рот. Еще один небрежный взмах красивой руки цвета оливы, и забывший обо всем мужчина смущенно отступил.

«Готов», — решил для себя Каппен Варра и откинулся назад, сидя за столиком рядом с черным ходом. Последнее время в «Единороге» ощущался некий беспорядок из-за отсутствия сильного и властного хозяина.

Как результат, в таверне часто сшивались подозрительные личности. Но эта необычная женщина была чем-то иным, словно пришедшим из добрых времен, странная незнакомка… Каппен был заинтригован черными одеждами и их безыскусной красотой, пальцы его неустанно перебегали по влажному столу. В голове складывалась песня и звучали струны невидимой арфы. Краешком сознания певец странным образом размышлял о Гансе Шедоуспане, который занимал его мысли весь день. Сджексо мертв, Ганс исчез неизвестно куда, а сумерки сгущались… Было очевидно, что и Ганс может плохо кончить. Целый день его не было ни видно, ни слышно, и по таверне бродили слухи, все более и более невероятные, о мести, о Гансе, о том, что столкнись Мрадхон Вис и вор на узкой дорожке, в живых останется только один. Ходила сплетня о неком слепом, который без посторонней помощи добрался до таверны и увел Ганса с собой… слепом — но не нищем, несмотря на его одежды — посланце неких темных сил.

Весьма интересное дело, но не сулящее ничего хорошего. Каппен по натуре не принадлежал к числу неисправимых оптимистов. То, что Ганс мог выслеживать Виса, представлялось Варре маловероятным. У него не тот характер, и уж если кто и решится на такое, то наверняка им окажется Вис. К несчастью, Ганс мало восприимчив к разумным советам и не отстанет от этого угрюмого типа… и наверняка накличет на себя большую беду. Скорее всего, вор решил на время затаиться, если только Вис его уже не выследил. Каппен поднял чашу, собираясь ее осушить, глаза певца сузились. Он донес чашу с вином до рта, но вино он пил очень медленно, внимательно наблюдая за вторым мужчиной, отважившимся подойти к женщине.

Да это же сам Мрадхон Вис, легок на помине… Он появился так тихо и неожиданно, что на него никто не обратил внимания. Подняв голову, дама взглянула на него. Какое лицо, думал про себя Каппен, оно заслуживает песни, пусть даже печальной. Поглядев на Мрадхона, дама тихонько поднялась на ноги и в сопровождении своего молчаливого спутника направилась к черному ходу таверны. Вслед им повернулись лишь несколько голов, да и то по привычке. Каппен ощутил легкое покалывание в затылке. Ему было знакомо это чувство, и он коснулся висящей на шее серебряной змейки… подарка, амулета против заклинаний, куда более сильного, чем все эти благословленные жрецами побрякушки… срабатывавшего в нужную минуту. Все больше росло в нем тяжелое предчувствие, ибо никто более в таверне не замечал… как Мрадхон Вис и его странная спутница уходили, связанные зловещей целью и скрытой угрозой.

Все более непонятные вещи творились в Санктуарии… смерть вынуждала людей искать защиты у чародеев, а простой человек был рад получить покровительство, ибо когда умирают сильные мира сего, то в этом чаще всего замешано волшебство, выбирающее себе жертвы, хотя, возможно, дело не только в этом. Погиб Сджексо Кинзан, при жизни бывший обычным бандитом. Каппен размышлял, в самом ли деле у него есть магическая защита или это просто кулон… а Мрадхон Вис и дама поравнялись с ним…

Каппен поднял глаза вверх, и дама ответила ему. В ее чертах певец нашел куда больше знакомого, чем ему хотелось бы. Покалывание резко усилилось, когда он, словно зачарованный, смотрел на женщину, растворяясь в ее смертоносном взоре. Его жизнь казалась Каппену висящей на тонкой ниточке, которую столь легко оборвать. «Ты красивая, — пробормотал певец, ибо правилом амулета, если он вообще действовал, было три верных слова, — ты опасна и не принадлежишь здешнему миру».

Нагнувшись, женщина взяла со стола его чашу и поднесла к губам. Сделав глоток, поставила на место. В ее жестах, преисполненных не то насмешки, не то злобы, таилось то, что кроме Мрадхона, мог разобрать лишь сам Каппен. Он смотрел на нее с ясной головой и осознанием того, что эта женщина сулит своим присутствием лишь горе.

В улыбке дама показала красивые белые зубы, а ее восхищенный взгляд свидетельствовал, что Каппен ей приглянулся… Она поняла его стремление носить хорошую одежду, отличавшую его от других завсегдатаев, его желание быть обходительным в любой ситуации, словом все, что отличало певца от остальных людей. Но главное… она знала, что Каппен сопротивляется ей. Отойдя от Варры, дама направилась к двери, предусмотрительно распахнутой Мрадхоном, и вышла наружу под вой ветра и грохот закрывшейся двери. Каппену захотелось вина… но он решил не трогать кубок, из которого женщина сделала глоток. Он придвинулся к столу, на миг заглушив людские разговоры стуком и скрежетом стула. Задумавшись, Варра не решался пока выйти в туман аллеи.

Мрадхон Вис, связанный с этой женщиной; мертвый, без малейшего следа насилия, Сджексо и Ганс, исчезнувший, чтобы на удивление всему Лабиринту выслеживать обидчика.

Ганс отправился на дело, где его запросто могут убить, размышлял Каппен. Певец чувствовал, что его чувства к воришке продиктованы не только совместными возлияниями, но и тем, что невысокий бандит и грабитель отчаянно пытался найти свой стиль в одежде, пускай его приобретения и были не слишком-то гармоничны. А этот его плащ… Боже мой, внутренне содрогнулся Каппен. Принимая во внимание обычное проявление интересов и занятий завсегдатаев таверны, все это выводило Ганса из общего ряда.

Ганс шел на дело, продолжал предаваться размышлениям Каппен. Куда безопаснее вести наблюдение самому, чем стать объектом чужого умысла. Каппен тихонько приоткрыл дверь и, придерживая шпагу, тихонько шагнул в темноту, припомнив, что Сджексо именно так ушел прошлой ночью. Снаружи никого не было, и только на углу была свалена огромная гора пустых бутылок и разного мусора. Женщина в черном плаще вместе с угрюмым спутником исчезли, и Каппен не смог догадаться, по какому из путей они направили свои стопы.