Читаем без скачивания Евреи России. Времена и события. История евреев российской империи. - Феликс Кандель

В мае 1915 года в Москве прошел антинемецкий погром, заодно уничтожали и грабили имущество лиц с нерусскими фамилиями. К осени того года Россия потеряла в боях 3 миллиона убитыми и ранеными‚ полтора миллиона попали в плен. В русской армии недоставало тяжелых орудий и снарядов: военная промышленность могла изготовить 100 000 снарядов в месяц‚ а требуемый расход превышал миллион; газеты сообщали‚ что на одном только участке фронта немецкая артиллерия выпустила такое количество снарядов‚ которое в России изготавливали за полгода.

Председатель Государственной думы М. Родзянко свидетельствовал: "Армия тогда сражалась почти голыми руками... Я был свидетелем‚ как иногда отбивались неприятельские атаки камнями‚ и даже было предположение вооружить войска топорами на длинных древках". То же подтверждал генерал А. Деникин: "Помню сражение под Перемышлем... Одиннадцать дней страшного гула немецкой тяжелой артиллерии‚ буквально срывавшей целые ряды окопов вместе с защитниками их. Мы почти не отвечали – нечем..." Солдатам не хватало винтовок‚ патронов к ним‚ и подъем в русском обществе сменился раздражением‚ страхом‚ подозрением. Заговорили о том‚ что в стране гнездится измена‚ армию специально оставляют без оружия; начались поиски виновников поражения среди министров‚ генералов и‚ конечно же‚ среди евреев.

В зоне боевых действий расклеивали объявления: "В каждом населенном пункте будут взяты евреи-заложники‚ отвечающие жизнью за враждебные акты‚ совершенные их соплеменниками". В заложники брали обычно раввинов и уважаемых граждан; к лету 1915 года около 400 заложников сидели в тюрьмах Полтавы‚ Екатеринослава и Могилева‚ порой их вешали за обвинения‚ предъявленные к неизвестным им "соплеменникам". Казнили и подозреваемых в шпионаже‚ а те – из-за незнания русского языка – порой даже не понимали‚ в чем их вина. Военно-полевые суды рассматривали дела без защитников‚ и адвокат О. Грузенберг – по рассказам – "метался от главных военных прокуроров в штабы армий‚ не щадя ни себя‚ ни своих сил‚ ни здоровья". Иногда ему удавалось спасти приговоренного к смерти‚ снять обвинение с оклеветанного‚ – он записал на закате дней: "Разрезать веревку на шее совершенно чужого тебе человека: разве есть на свете радость глубже и прекраснее?.."

В воинских частях публиковали приказы: "Следить за солдатами-евреями‚ охотно ли они сдаются в плен‚ и вообще за их поведением..." – "При встречах войск на пути следования с евреями и немецкими колонистами принимать меры к тому‚ чтобы эти лица не могли пересчитать количества войск и обозов или узнать названия частей..." – "Согласно распоряжению командующего армией... подлежат немедленному выселению из районов военных действий и пунктов расположения войск поголовно все без исключения евреи..." Указывали даже приметы шпионов для их опознания: "Еврейские девушки, занимающиеся шпионажем в пользу противника, снабжены шифрованными документами австрийского штаба, по большей части зашитыми в подвязку, и носят шелковые чулки со стрелками…" – "Замечено, что австрийские шпионы… в переписке именуют Россию "тетей Рузей", а Австрию "сестрой Эстер". Указывая, где наши войска и сколько их, они пишут: "тетя Рузя живет теперь там-то, живется ей хорошо" – если сил много, или "здоровье ее плоховато" – если сил мало".

С. Дубнов записывал в дневнике: "Часто думаешь: откуда это безумие юдофобии в такой момент? Психологически это объяснимо. Палач по-своему боится своей жертвы. Юдофобам… совесть подсказывает‚ что евреи должны мстить своим гонителям‚ и это должное превращается в умах палачей в сущее". Когда русские войска отступали из Галиции‚ выслали в двадцать четыре часа из прифронтовых районов – для предотвращения "предательства" – почти всё еврейское население городов и местечек. Некоторые из них попали в Сибирь‚ под конвоем их гнали пешком по глубокому снегу‚ в летней одежде и легкой обуви. "Меня потрясло это зрелище‚ – вспоминал очевидец. – Я понимал‚ что живыми до Баргузина доберутся немногие‚ да и те наверняка отморозят руки и ноги".

Во время отступления из Польши изгоняли целые еврейские общины‚ и десятки тысяч человек‚ под угрозой смертной казни‚ уходили в дожди и слякоть "в места‚ удаленные от боевых действий". Депутат В. Дзюбинский говорил с трибуны Думы‚ "с какой непомерной жестокостью производилось выселение евреев... в течение нескольких ночных часов... под угрозой‚ что если кто-нибудь останется к рассвету‚ то все будут повешены... Стариков‚ больных‚ расслабленных‚ параличных приходилось нести на руках..."

К осени 1915 года около двух миллионов евреев оказались на территориях‚ занятых германскими и австрийскими войсками. Реквизиции хлеба и других припасов довели население до крайней нищеты; этому способствовала отправка мужчин на принудительные работы в Германию. Так началось физическое уничтожение старых гнезд еврейской жизни с их традиционным укладом. В зоне боевых действий артиллерия разрушала до основания сотни маленьких городков и местечек Украины‚ Польши‚ Литвы и Белоруссии‚ вслед за артиллерией разгром довершала пехота.

Читатель написал в еженедельник "Рассвет" в разгар войны: "Умер еврейский городок... Умер маленький мирок нашей жизни. Жили люди‚ был городок‚ и нет его больше. Война поглотила его... Там‚ где прошли огонь и меч‚ выкосив всё добро‚ нельзя свить нового гнезда. Там‚ где не на чем и нечего сеять‚ ничего не вырастет. В тех местах‚ где навет изгнал евреев‚ теперь, как вороны‚ слетевшиеся на поле битвы‚ начинают оседать чужие‚ продавая еврейские товары‚ оставленные изгнанниками. Они победили. Был городок и нет его больше..."

6

В апреле 1915 года газета "Наш вестник" при главном штабе Северо-Западного фронта опубликовала сенсационное сообщение о "возмутительном предательском поведении" евреев местечка Кужи Ковенской губернии. Они якобы спрятали немецких солдат в подвалах своих домов‚ ночью подожгли по сигналу местечко‚ и немцы из засады напали на русских солдат‚ расположившихся там на ночлег.

Жителей местечка Кужи предали военно-полевому суду "за измену отечеству и предательские действия против нашей армии"; в отместку за это выслали около 200 000 евреев из прифронтовых районов Курляндской‚ Ковенской‚ Сувалкской и Гродненской губерний. Из Ковно в течение двух суток изгнали 20 000 человек‚ включая рожениц‚ раненых солдат-евреев‚ стариков и старух‚ тяжелобольных и обитателей сумасшедших домов. Фабрики‚ магазины‚ имущество – всё было брошено на произвол судьбы‚ десятки тысяч жителей тех губерний повезли в товарных вагонах на юг черты оседлости‚ на многих вагонах было написано мелом – "шпионы".

Корреспонденты русских газет телеграфировали: "Минск – проследовало 8000 евреев. Витебск – за последние три дня проследовало свыше 20 000 евреев. Вильно – сегодня прошли через город 13 поездов с евреями..." В суматохе выселения жены теряли мужей‚ родители своих детей‚ в газетах появились обращения такого содержания: "Брук Леа ищет своего мужа Давида... Бекер Соня ищет своего отца Иосифа Бекера и мать Фейгу... Меламдович Меер ищет свою дочь Хаю Фридкин (солдатку) с пятью девочками... Винник Давид с семьей ищет сына Лейбу с четырьмя детьми..." С. Дубнов записывал в дневнике: "Кошмар усиливается. Творится безумное и преступное... Мой народ истекает кровью‚ порабощенный вчера‚ истребляемый сегодня‚ угрожаемый завтра..."

П. Курлов, военный генерал-губернатор прибалтийских губерний, из воспоминаний: "Я получил приказание Верховного Главнокомандующего выселить из названной (Курляндской) губернии всех евреев без различия пола, возраста и занимаемого ими положения… Снабжение госпиталей и других военных учреждений, а равно и вся торговля были в руках евреев. В местных лазаретах работало значительное количество еврейских врачей. Поголовное выселение вызвало приостановку жизни в губернии… Скопление народа на дорогах препятствовало проходу воинских частей".

Тот же Курлов отметил: "Огульное обвинение евреев в шпионаже не имело под собой серьезных оснований. Таких данных не давали мне шпионские дела контрразведывательного отделения…" Однако известие о "вероломном предательстве" евреев местечка Кужи перепечатал "Правительственный вестник", затем столичные и провинциальные газеты‚ и это произвело огромное впечатление на российское общество. "Черносотенцы ликовали и открыто говорили о необходимости еврейских погромов‚ простые русские люди сокрушенно качали головами‚ а евреи... были явно пришиблены этим сообщением".

Но вскоре предводитель дворянства одного из уездов Ковенской губернии сообщил в газету‚ что в домах местечка Кужи нет таких подвалов‚ в которых можно спрятать десятки немецких солдат; скорее всего‚ предположил он‚ русский отряд не выставил на ночь охранения‚ был захвачен врасплох‚ а для оправдания выдумали версию о еврейском предательстве. В Кужи поехала комиссия во главе с депутатом Думы А. Керенским, который заявил затем с думской трибуны: "Такого случая не было и по местным условиям быть не могло"; при проверке выяснилось – лишь в одном еврейском доме оказался крохотный погреб ниже человеческого роста. Однако высланные уже ехали в неизвестном им направлении‚ и даже начальство не всегда знало конечный пункт назначения.