Читаем без скачивания Дитя Реки.Корабль Древних. Звездный Оракул - Пол Макоули

Поднимаясь по лестнице в дом, Пандарас спросил Азуфа, не Пирру ли он видел.

— Не лезь не в свое дело, — рыкнул один из гангстеров.

— Я не с тобой разговариваю, — бросил через плечо Пандарас. — Ты сам ничего не знаешь.

— Пирра тобой заинтересовалась, — сказал Азуф.

— Она что, боится со мной поговорить?

— Она просто еще не решила, стоит ли с тобой возиться, — насмешливо отозвался Азуф. Входя в комнату, он положил руку на спрятанный под рубахой пистолет, подошел к окну, лег на подоконник и осмотрел шумную улицу далеко внизу.

— Чего ты боишься? — спросил Пандарас.

— Мы живем своим умом, — не поворачивая головы, ответил Азуф. — Покажи, что ты чего-то стоишь, и ты — наш, а мы — твои.

— А тот тип все еще меня ищет; ведь так? А он человек опасный, уж я-то знаю.

— Может, нам следует выдать тебя? Как тебе это понравится?

— Значит, денег он не предлагает, иначе вы бы давно уже это сделали.

— Он угрожает, а мы этого не любим. Рано или поздно Пирра его найдет и разберется с ним. — Азуф обернулся и стал бесцеремонно разглядывать Пандараса. — Кто ты?

— Верный слуга.

Азуф кивнул.

— Мы хотим знать, откуда у тебя иеродул, почему тебя так настойчиво ищут и где твой хозяин.

— Я его потерял.

Азуф усмехнулся.

— Не печалься. Для такого, как ты, хозяин быстро найдется.

Позже, когда Азуф уходил, Пандарас ему сказал:

— Передай Пирре, что я много чего знаю.

Гангстеры зашлись дребезжащим смехом, а Азуф набычил голову:

— Не изображай из себя важную птицу, и все будет нормально.

Сидя на балконе и глядя на шумящую внизу улицу, Пандарас думал о том, что услышал. Может, он и невелика птица, не более, чем был до встречи с Йамой. Простой трактирный слуга, умеющий, правда, рассказывать легенды и попадать во всяческие переплеты. Может, сейчас он вляпался в какой-то из своих рассказов? Однако он умудрился выжить в таких приключениях, которые не по плечу обычному человеку. Пусть он отправился в дорогу простым мальчишкой, незаметным представителем своей расы, теперь все не так, ведь с ним произошли невероятные вещи. И вот за ним охотится префект Корин, который, пожалуй, вообще какой-то сверхчеловек, раз выжил в кораблекрушении, когда Йама вызвал из глубин реки гигантских полипов, и они потопили корабль префекта. Пандарас содрогнулся, вспомнив, как один из полипов, слегка взмахнув щупальцами, разодрал пополам бедного Пантина. Юноша коснулся амулета, потом керамической монетки и пообещал своему господину, что он не подведет.

— Я попал в переделку, — прошептал Пандарас, — но я сумею выбраться. И я найду тебя и спасу, что бы тебе ни грозило. Моя жизнь коротка и никому, кроме меня, не нужна, но я клянусь ею, так и будет.

Пандарас не мог уснуть, думая, что ему предстоит сделать и чего может от него потребовать Азуф. Он листал Пураны, вглядываясь в картинки с новым интересом, и обнаружил, что чем дольше он на них смотрит, тем больше в них смысла. Эти картины были насыщены смыслом, и только теперь он начинал полностью понимать историю, которую они хотели поведать.

Женщина Древней Расы, покинувшая свой корабль, пролетела по всему миру и остановилась в скромном городке, там, где Великая Река переливается через край мира. Живший там народ еще не прошел преображения, и она смогла захватить над ним власть, несмотря на усилия городского комиссара и архивиста. Ей удалось что-то узнать в оракуле у падения Великой Реки, а потому она сумела ускорить работу крохотных машин в мозгу некоторых жителей города. Их личности подверглись преобразованию и полностью изменились. А потом, в самый разгар гражданской войны между преображенными и непреображенными, прибыл корабль Древней Расы, добравшийся сюда от места своего приземления в Изе. Женщина попыталась уничтожить своих товарищей, но они ее убили. Однако ее идеи остались жить. Архивисту города Сенша удалось покинуть корабль Древних. Он был первым из еретиков, которые и сейчас еще пытаются перевернуть мир, созданный Хранителями.

У Пандараса возникла мысль, что еретики могут быть правы — или по крайней мере быть правы в чем-то важном. Казалось, в голове у Пандараса зазвучал чей-то голос, разбуженный книгой или, может быть, зароненный ею. Мир свернул с пути, предназначенного ему Хранителями. Его одолевает статичность и расслоенность. Душат ритуалы и обычаи. Никто не свободен в выборе своего пути.

Пандараса передернуло. Дрожь, короткая, как чих, сотрясла тело. Мать сказала бы: это вампир обнюхивает твою могилу. Да, книга драгоценна для Йамы, но она очень опасна. Пандарас решил, что ему не следует туда больше заглядывать, однако крошечный уголок его души, может быть, тот самый нашептывающий голос, знал, что он обязательно туда заглянет.

Было далеко за полночь. Око Хранителей начинало скрываться за крышами и вершинами деревьев. Неоновое сияние города приглушило слабый свет красной спирали, но зрачок в самом центре был виден очень отчетливо — булавочная головка абсолютной пустоты, начисто выметенная черной дырой, в которую канули Хранители и откуда они не вернутся до самого конца времен. Хватит ли у еретиков дерзости и туда перенести войну, если они покорят мир, оставленный Хранителями?

Пандарас снова содрогнулся.

— Я не предам тебя, господин! — прошептал он.

На следующее утро Азуф и два гангстера не принесли Пандарасу завтрак. Вместо этого Азуф сказал:

— Пошли с нами. Нет, вещи оставь, ничего с ними не случится.

— Ты отведешь меня к Пирре?

Гангстеры дробно рассмеялись, а Азуф ответил:

— Может быть, позже. Сначала ты должен себя показать.

Азуф свистнул рикше, они сели и долго ехали по бурлящим толпами улицам. Бандиты впились взглядом в Пандараса, ни на мгновение не отводя от него своих подвижных глаз, а тот вертел головой и задавал Азуфу множество вопросов об окружающей местности. Они сошли с повозки на узкой улочке где-то в районе доков. Целый лес мачт дырявил синее небо над плоскими крышами складов. Проходя мимо торговой лавки, Азуф ущипнул Пандараса и велел запомнить место, потому что именно здесь надо будет устроить взрыв.

— Зачем?

— Затем, что ты будешь делать, что тебе скажут, — рявкнул один из бандитов.

— Так приказала Пирра, — отрезал Азуф, но потом добавил: — Это нужно для дела.

На пыльном перекрестке в конце улицы какой-то мальчишка продавал спиртовое горючее. Азуф бросил ему монету и велел убираться. Парнишка поймал монету, коснулся костяшками пальцев своего лба и заканючил, что хотел бы посмотреть представление.

— Тогда налей две бутылки своей горючки, — распорядился Азуф. — Скажешь кому-нибудь хоть слово, и я отрежу тебе язык и выколю глаза. Понял? Ты чего улыбаешься?