Читаем без скачивания Зенитчик: Зенитчик. Гвардии зенитчик. Возвращенец - Вадим Васильевич Полищук

– Не дам, нельзя тебе.

– Ну, хоть капельку, только губы смочить, – начал канючить раненый, – у меня в правом кармане пистолет трофейный. Ты его себе возьми, а мне водички дай.

Вова заколебался. Пистолет – весьма ценная для обмена вещь, а воды можно, действительно, чуть-чуть…

– Потерпи, нельзя тебе, – чувство долга все-таки взяло верх над жадностью.

– Мочи нет терпеть…

Из открытых дверей донеслось шарканье сапог по ступенькам, медсестры возвращались.

– Вон уже сестрички идут, сейчас тебе помогут.

– Хорошо. А пистолет ты себе возьми.

– Да за что?

– Возьми, все равно отберут.

В этом раненый был прав – отберут. Пока медперсонал не успел нарисоваться, Вова извлек трофей и быстро спрятал. Вместо привычного вальтера или парабеллума, у него в кармане оказался небольшой, обтекаемой формы пистолет. Такие игрушки особенно ценились у женщин-военных. Последнего раненого унесли. Посреди залитого соляркой кузова и подтеков масла остались несколько черных пятен. Ничего, кузов железный, отмоются, не в первый раз.

Вова залез в кабину и только там разглядел трофей. «Маузер», 7,65, обойма полная, но только одна. И кобуры нет. Но на флягу со спиртом точно потянет, местные обменные курсы он уже хорошо представлял. А кобуру мадам, которой он достанется, местный шорник за день сделает. Однако надо кого-нибудь, имеющего доступ к спирту, найти. А кого? Нужными связями он обрасти еще не успел. Прихватив ППШ, Вова вылез из кабины. Висящий на плече автомат придавал уверенности и должен был производить впечатление на будущего партнера по бартерной сделке.

– Кто у вас спиртом заведует?

Первая же отловленная Лопуховым девчонка в белом халате изумленно захлопала глазками, переваривая столь грубый наезд.

– Марь Степанна, старшая медсестра.

Не годится, вести с женщинами деловые переговоры Вове не приходилось. К тому же неведомая старшая медсестра почему-то представилась в образе страшной толстой мегеры.

– А хозяйством кто занимается? Ну там тряпки всякие, белье, обмундирование…

– Старшина Бабич.

– И где его найти?

– А вон дверь в подвал, там он и сидит.

Подходящая для женского царства у старшины фамилия. Только, похоже, любовью он здесь не пользовался, по крайней мере, у младшего медицинского персонала. Старшина оказался толстым мужиком лет сорока пяти с отвислыми усами и украинским говором. Вову он встретил неприветливо.

– Чого треба?

– Да вот, на флягу спирта сменять хотел, – Вова подкинул в руке трофей.

Цепкие глазки старшины моментально оценили предмет.

– А не жирно тоби буде?

– Нормально, я цены знаю. Решай сразу, берешь или нет, торговаться у меня времени нет.

Старшина просканировал Вовину личность, убедился в решительном настрое этого пропитанного маслом и бензином наглеца, принял решение.

– Почекай за дверима.

Дверь он закрыл на засов. Минут через пять засов лязгнул еще раз.

– Давай.

Вова на провокацию не поддался.

– Сначала спирт.

Получив увесистую флягу, Лопухов открутил крышечку и попробовал продукт на язык. Запах знакомый, язык щипало, но как-то слабовато.

– Да он же разбавлен!

– Е трохи, градусив семдесят буде. Не хочешь, не бери.

Вова задумался, обмывать права все равно надо, а где еще быстро спирт найти можно?

– Черт с тобой.

Трофейный маузер обрел нового владельца.

Глава 9

– Хороший ты парень, Владимир Лопухов, но какой-то…

– Какой? – напрягся Вова.

– Не наш, не советский.

– Как это не советский? А чей же тогда?

Голова гудела с бодунища, вчера одной флягой не ограничились, пришли медали за прорыв в Михайловку и Красная Звезда Никифорову Поэтому сначала обмывали Вовины права, потом медали, потом помянули, еще за местным самогоном кто-то бегал, потом. Что было потом, Лопухов помнил смутно, растолкали его ближе к полудню и обрадовали:

– Отвезешь особиста в штаб корпуса, старшина путевой лист уже приготовил.

Особист в бригаде был новый. Прежний получил майора и пошел на повышение. Вместо него прислали старшего лейтенанта. Старлей был из борзых, носом землю рыл, вынюхивая измену и трусость везде, куда мог дотянуться его длинный нос. Сунул он его и в автороту, но был прямо и прилюдно послан Кальманом по всем давно и хорошо известному адресу, на время притих, но не успокоился.

Перед поездкой Вова выпросил на кухне здоровенную ядреную луковицу и торопливо ее зажевал, причем без хлеба. От этого выхлоп стал только хуже, а во рту будто насрали, но исправлять что-либо было уже поздно. Сейчас особист сидел справа от Вовы, дышал лопуховским амбре и вел задушевную беседу. Будь головная боль хоть чуточку меньше, он бы точно задергался и, возможно, прокололся, а так в гудящем мозгу эмоциям места не было. Была только сильная жажда, но прикладываться к фляге Лопухов не рисковал, как бы хуже ни стало.

– Не знаю, не знаю. Вот скажи, ты меня боишься?

– Боюсь, – честно признался Вова.

– Вот, – обрадовался старлей, – честный советский человек должен органы уважать и почтительный трепет перед ними испытывать, потому что они стоят на страже его интересов. А ты боишься, значит, есть в тебе какая-то гнильца, которую я обязан раскрыть до того, как она наружу выйдет и вред советской власти принесет. Вот вчера у вас в автороте пьянка была и ты в ней, я вижу, поучаствовал, а кто еще с тобой пил?

Тут до Вовы дошло, что его берут на понт или, проще говоря, тупо разводят. Мысли в голове ворочались тяжело и медленно, да еще и на дорогу надо смотреть, а то бы быстрее сообразил. Сейчас еще и вербовать начнет.

– Ну чего замолк, отвечай, когда тебя спрашивают.

– Я, товарищ старший лейтенант, вперед смотрю, мне от дороги отрываться нельзя. Не ровен час, в аварию попадем.

«Шевроле» медленно полз по глубокой, накатанной в украинском черноземе колее и, если бы Вова бросил руль, никуда из нее не делся.

– А что до вчерашней пьянки, так все пили.

– Ты, Лопухов, хвостом не виляй. Ты конкретно скажи: кто организовал, кто участвовал, какие разговоры вели.

Ага, счаз-з-з! Сериалы смотрели и в интернет лазили. Знаем мы эти ваши штучки, сначала расскажи, потом напиши, а потом и подпиши. Тем более что основным организатором попойки сам Вова и был.

– Да не помню я ничего, по мозгам сразу дало, я и заснул. Вот утром только и растолкали.

– Не хочешь, значит, сотрудничать, – подвел итог особист, – а зря, придется тебя одного за пьянку наказать, если других грешков за тобой не обнаружится.

А вот хрен вам, товарищ старший лейтенант из компетентных органов. Алкотестеров еще наверняка не изобрели и никаких норм на всякие промилле еще в природе не существует. Шофера, если он машину не пропил или по пьяной лавочке кого-нибудь не задавил, наказать невозможно. Могут от рейса