Читаем без скачивания Преподобный Феодор Студит. Книга 3. Письма. Творения гимнографические. Эпиграммы. Слова - Феодор Студит

Но, доблестные отцы и искреннейшие братия мои, постараемся укротить свое сердце, не будем показывать слабости или сокрушения, дабы и нас не обличил великий апостол (см. 1 Фес. 3:12), но обратимся к родам древним и посмотрим на них от самого праотца нашего до настоящего времени, и особенно на тех, кои угодили Богу своею добродетельной жизнью, каковы отцы, жившие до Закона (патриархи Авраам, Исаак, Иаков), последовавшие за ними и жившие под Законом (Моисей и Аарон и их преемники, судии и пророки), потом жившие под Благодатью апостолы, мученики, исповедники, иерархи, преподобные и, наконец, сей муж, о коем мы теперь говорим, – и мы увидим, что Тот же Господь, Который в свое время изводил каждого из них на чреду служения людям, впоследствии так же во время благопотребное и воззывал их к Себе. В таком случае преставление приснопамятного мужа должно не печалить вас, но еще более радовать, потому что он сопричислился и стал причастником тех, о коих мы сейчас упомянули, ибо он совершил те же самые подвиги и вел такую же жизнь, как и они. Если вам угодно, то я скажу, что муж сей и не оставил нас; он будет жить с нами, если только мы, как сам он сказал, будем исполнять его заповеди; его ходатайство за нас и помощь сделались теперь гораздо сильнее и действеннее, так как он прежде, говоря иносказательно, поклонялся и служил Богу как бы сквозь тусклое стекло, в гаданиях, а ныне же лицом к лицу (1 Кор. 13:12), в чистом и ясном свете. Он прежде нас прошел путем Божиим и указал нам дорогу; а там он уготовит нам жилище блаженного покоя, если только мы будем вести жизнь богоугодную, будем жить так, как он учил нас словом и делом. Да послужит это утешением для блаженных ваших душ; да успокоятся, помышляя о сем, чистейшие умы ваши. День и ночь памятуя заповеди и наставления преблаженного отца нашего, будем утешаться ими и размышлять о них. Таким образом мы и угодим Богу, Коему посвятили себя, и верно совершим предлежащий нам подвиг. Мы прославим Его, и Он взаимно прославит нас, а в будущем веке приготовит нам Царство Небесное. Но и до сих пор я всё говорю о нашем отце. Может быть, по мнению некоторых, это уже выходит за пределы письма; но там не знают пределов письма, где говорить [Col. 1835] побуждает долг и частию знаменитые заслуги дивного мужа и привязанность к нему смиренной и бедной души моей, а частию желание содействовать вашему спасению и доставить вам утешение.

Но вам, без сомнения, хочется знать, каково было преставление блаженного мужа? Какой недуг постиг его и сколько дней пролежал он на одре болезненном? Каковы были последние прощальные слова его? Какое сделал он завещание и распоряжение? Далее, какое именно и как многочисленно бышо собрание во время его погребения? – и много другого тому подобного. Но кто может всё пересказать вам в письме или кто без скорби сердечной может описать вам всё сие? Впрочем, скажу вам вкратце [главное], дабы и из сего вы получили скольконибудь утешения. Недуг у него был прежний, то есть боль в желудке. Сия болезнь, усилившись от долговременного пребывания в темнице и в изгнаниях и от крайнего небрежения о теле, породила много других болезней и наконец совершенно лишила его всякого аппетита, так что блаженный муж еще до смерти казался уже почти мертвым. Впрочем, пролежав три дня в этой болезни, в начале ноября месяца он, при помощи Божией, поздоровел. Но – о блаженное величие души его и непобедимое постоянство в терпении! Даже во время болезни он не хотел дать себе успокоения или облегчения – так не был привязан он к сей жизни! Будучи утомлен летами, изнурен старостью и повержен на одр жестокими страданиями, он, по слову Давида, не дал сна очам своим и веждам своим дремания, не дал себе покоя, пока не обрел место Господу (Пс. 131:4–5). И подлинно, он обрел это место. Какое же? Это постоянно и непрерывно каждый час преподаваемое им спасительное учение, которое он, даже лежа на одре и будучи не в состоянии собрать к себе братию и устно беседовать с ними, диктовал одному из писцов, то есть говорил как бы языком другого. Сие наставление я присовокупил к моему письму, чтобы из него увидел всякий умный человек, что блаженный муж предузнал день своей смерти и гадательно предсказал о ней. Наставление это следующее [Col. 1837]: «Братия и отцы. Я был болен и снова по молитвам вашим выздоровел. Но до каких пор мы будем возвращаться к этому “снова”? Без сомнения, придет смертный день, когда не будет иметь места это “снова”, придет смертный день, который отделит меня от вас и отошлет отсюда. Однако из-за этого не должно помышлять о сиротстве, ибо верен Тот, Кто сказал: не оставлю вас сиротами (Ин. 14:18), и се, Я с вами во все дни до скончания века (Мф. 28:20), и особенно потому, что мы увидим друг друга в тот день – о, если бы можно было сказать! – в радости неизреченной и в жизни бесконечной. Что выстрадал я во время болезни, вы знаете; вы знаете, как я, мучимый ознобом, подвергся нестерпимому трясению, как скоро затем в течение целого дня был объят палящим жаром. И так страдая, сам в себе я подумал: в грядущем Суде несчастный человек будет переходить от муки тартара в геенну огненную и будет он, быть может, подвержен двум или более наказаниям.

Однако одному или двум [наказаниям подвергается человек], из здешних страданий можно заключать, что нестерпим гнев Божий на грешников (см. 2 Пар. 36:23[а-б]). Поэтому со многим страхом и трепетом должно удерживать себя, чтобы не впасть в эти нестерпимые муки. Вот настоящее гонение для одних послужило поводом к добродетели, в которой таковые просияли, как светила в мире (Флп. 2:13), возвещая слово жизни, к похвале моей (если только мне позволено так сказать) в день Христов (Флп. 2:16). Сколько прекрасного они сделали! Какого совершенства достигли! И себя самих и спасли и спасают, сделавшись опытными в искушениях, очистившись в бедствиях подобно золоту, и других располагают к тому же и являются спасителями многих: как тех, которые соблюдают тот же порядок жизни, так и тех, которые ведут иной образ жизни[2018]. С ними да будет и моя часть и всякого, кому угодно будет присоединиться ко мне. Для других же – а таких очень немного – гонение было поводом к проявлению нечестия, именно для тех, которые в свободно избранном образе жизни и не стесняемые послушанием совершают свою срамоту (ср. Иуд. 1:13). Посему очень уместно сказать словами Писания: потемне паче сажи вид их (Плач. 4:8). К ним и я возопию: беззаконные сыны, вы оставили Господа, изменили законы монашеской жизни, не имеете прямых дорог, но, как хромые, шатаетесь (ср. Евр. 12:13), носясь сюда и туда; вы отстали от спутников своих и сделались женолюбивы; одни живут одиноко, другие нанимают еще рабов, некоторые же ведут торговую жизнь, [Col. 1840] увлекаемые сребролюбием. Не страшит вас ни проклятие пророческое, ни угроза апостольская, ни увещание моего смирения. Один из таковых, как я знаю, слюбившись с девицей, для нее решился на хищение и отречение от Бога. Что скажешь, несчастный и жалкий? Сколько раз ты пел: камо пойду от Духа Твоего и от лица Твоего камо бежу? (Пс. 138:7). К увлечению ты всецело приведен диаволом, прельстившим Еву и вместе [с нею] изгнавшим из рая прародителя нашего Адама. Ты помышляешь всецело отречься от Христа, с Которым сочетался обетом девства, и соединиться со грехом, которым смерть вошла в мир. Не слышишь ли, что восклицает Писание о тех, которые поступают таким образом: червь их не умирает и огнь не угасает (Ис. 66:24)? Не слышишь ли, что говорит апостол: блудников же и прелюбодеев судит Бог (Евр. 13:4)? И опять: Если кто разорит храм Божий, того покарает Бог (1 Кор. 3:17). Что обрящешь чрез совершение греха? Не мрак ли и меч, пронзающий сердце твое? Не бездну ли отчаяния? Не самого ли диавола, прельстившего тебя, который принуждает тебя схватиться за петлю, как некогда Иуду? Отрезвись, омраченный! Беги сети смертной, погибший, не дай увлечь себя в тенета ада, чтобы здесь жить жизнью Каина, стеня и трясясь и избегая каждого знакомого лица, а в будущем веке быть осужденным в геенну огненную. Что же другое для всех прежде названных сделаю я, несчастный, ограниченный одним местом? Что другое, кроме стона, заклинания, указания на грядущий меч? И если бы они услышали и обратились от своего греховного пути, который ведет к погибели, то они были бы спасителями и для самих себя, и для меня, смиренного. Если же нет, они одни исчерпают до дна чашу бедствий, одни пойдут в огонь, который воспламенили, одни примут погибель вечную от лица Господня и от славы крепости Его, когда Он приидет прославиться во святых Своих и явиться дивным в день оный во всех (2 Фес. 1:10), кто верно ходил по заповедям Его, им воздавая достойные награды, а совершающим противное – приготовленные им нескончаемые муки. Вы же, братия мои, прошу вас, [Col. 1841] право ходите, чтобы исходящее от вас слово добродетели, даже относясь к нечестивым, приводило их к познанию истины, – всё перенося, всему веруя, всё претерпевая, все во всем благоугождая Господу, чтобы нам избежать наказания и достигнуть Царства Небесного в Самом Христе, Господе нашем, Которому слава и держава, со Отцом и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь».