Читаем без скачивания Потерянные души - Александр Белов

В цеху царила невообразимая суета.

Готовились к съемкам финальной сцены, в которой помимо трех десятков актеров должны были сыграть свою роль давно потухшие плавильные печи и прочее заводское оборудование. Печи должны были изрыгать пламя, возле них суетились пиротехники, начинявшие их своими адскими смесями. Костюмеры и гримеры хлопотали вокруг артистов, облаченных в роскошные на-ряды средневековья. В глазах рябило от обилия сверкающих доспехов, парчовых платьев, ярких плащей и пышных плюмажей.

Саша без труда нашел свое кресло и сел в сторонке от беспрерывно снующих туда-сюда киношников и приготовился ждать. По собственному опыту о» уже знал - львиная часть времени на съемках уходит на подготовку. Порой для того чтобы отснять не самый сложный трехминутный эпизод нужно было готовить его чуть ли не сутки, и главная проблема чаще всего заключалась в какой-нибудь досадной мелочи.

Подобная ситуация, как вскоре понял Саша, сложилась и сейчас. К съемкам было готово все, кроме одной детали. По замыслу режиссера встреча двух противоборствующих сил проходила на фоне огнедышащих печей. Но этого ему показалось мало. Режиссер хотел, чтоб над актерами во время действия проплывал, разбрасывая водопады искр, ковш с якобы жидким металлом. Ковш был на месте, пиротехники уже начинили его всем необходимым, вот только двигаться он не желал. От многолетнего бездействия в его механизмах что-то заело, в результате чего несчастный ковш только дергался, как паралитик, и ни с места.

Наверху, под крышей цеха, уже копошились механики и электрики, пытаясь оживить механизмы ковша, но пока толку от их суетни было немного.

- «Это надолго ... » - решил Белов и вышел из цеха.

Около часа он бродил по заводской территории, не уставая удивляться тому, что огромный завод, производивший тысячи тонн металла и дававший сотням людей работу, оказался просто выброшен на свалку, как прохудившаяся кастрюля.

«Интересно, - невольно прикидывал Саша, - сколько надо вложить в эту махину, чтобы ее снова запустить? И будет ли от этого толк...»

Когда он вернулся в цех, механизм ковша был уже реанимирован. Заводской инженер показывал ассистенту Кордона как управлять его движением. Рядом с кислой физиономией стоял сам продюсер.

- Эта кнопка - вперед, эта - назад, а красная - стоп ... - тыкал он в кнопки массивного пульта на длинном гофрированном шланге. Ковш, подчиняясь командам, с надрывным гудением елозил по стальному рельсу под потолком цеха. - Смотри только дальше третьей печи не заезжай! - предупредил инженер. - Там крепления сгнили совсем, могут не выдержать ...

Саша прошел мимо них и сел в свое кресло. Осветители уже включили свои прожектора, оператор склонился к камере, актеры замерли на исходных позициях, пиротехники посматривали на режиссера, готовые в любую секунду запустить свои фейерверки. Все было готово, с минуту на минуту должна была начаться съемка.

- Внимание! - прогремел усиленный мегафоном голос режиссера. - Всем приготовиться к съемке! Пиротехники, начали!

В плавильных печах вспыхнул огонь и валом повалил рыжий дым, из ковша посыпались искры.

- Камера! - рявкнул режиссер. - Актеры, начали!!!

Две группы актеров двинулись навстречу друг другу.

- Пошел ковш!

И ковш, разбрасывая искры, действительно, поплыл над цехом.

Актеры встретились и о чем-то жарко заспорили. Со своего места Саша не мог разобрать, в чем там было дело. Впрочем, это было не важно - рядом с актерами работали еще две камеры. Минута - и рыцари вытащили из ножен мечи, дамы бросились в стороны. Там, похоже, назревала конкретная рубка.

Ковш тем временем достиг противоположной стены, остановился на мгновение и не спеша двинулся обратно.

А посредине цеха уже мелькали мечи. Рыцари, разбившись на пары, осыпали друг друга градом ударов. Среди двух десятков дерущихся сноровкой и статью выделялся Саша Киншаков, его соперникам явно приходилось не сладко. Несколько рыцарей уже пали, та группа, заводилой в которой был Киншаков, одерживала верх. Противники пятились, теряя все новых и новых бойцов.

в это время над ними проплыл ковш, осыпав тысячью искр все еще сражающихся и неподвижные тела «убитых». Миновав место боя, ковш продолжил движение. Теперь он полз прямо на Белова, который сидел в одиночестве, чуть в стороне от остальной группы, столпившейся возле камеры и режиссера.

Вот ковш миновал третью печь, о которой предупреждал заводской инженер. Останавливаться он и не думал. Саша посмотрел налево - туда, где с пультом управления ковшом находился ассистент Кордона. Но того паренька на месте не было. Вместо него с черным пультом в руках стоял сам Кордон.

Ковш был уже метрах в десяти от Белова.

Он двигался теперь с надсадным, пронзительным скрежетом. Саша поднял глаза - рельс, по которому полз ковш, трясся словно в ознобе.

Саша уже отрыл рот, чтобы остановить Кордона, и в эту секунду он вдруг перехватил его короткий, быстрый взгляд, брошенный через плечо. Всего одно мгновение они смотрели друг другу в глаза, но этого мгновения Белову хватило с лихвой, чтобы понять все о намерениях Кордона.

Продюсер не собирался останавливать ковш. Наоборот, с мстительным нетерпением он ждал того 'момента, когда, ударившись о ступор на конце рельса, массивный ковш сорвет прогнивший крепеж и рухнет вниз - прямо на голову Белова! ..

Бежать! - была его первая мысль.

Саша взглянул вверх - рельс ходил ходуном, а до удара о ступор ковшу оставалось не более трех метров! Но вместо того, чтоб сигануть с кресла, Белов лишь подался вперед и поджал под себя ноги, приготовившись к решительному рывку, как спринтер на стартовых колодках.

Он не спускал глаз с ковша. Еще полтора метра, еще метр, еще ...

Удар! Страшный скрежет! Сверху, прямо в глаза, полетели ошметки ржавчины и известковая пыль. Рельс перекосило, но ковш - о, чудо! - все-таки удержался!

Кордон стоял к Саше спиной, он ждал удара ковша об пол, но удара все не было ...

Белов медленно встал, смахнул со лба выступивший пот и шагнул к продюсеру.

- ЧТО же ты, Андрюша, чужую технику ломаешь? Так и до беды недалеко ... - угрюмо сказал он, хлопнув Кордона по сгорбленной спине. - Нехорошо, дружок, нехорошо ...

Кордон не шевелился, он словно превратился в соляной столб. Саша вздохнул и направился к выходу из цеха. Больше ему здесь делать было нечего.

ХХХI

На следующий день доснимали последние крупные планы и прочую мелочевку. По всему выходило этот день - последний. На съемочную площадку потянулись все без исключения киношники, ведь после завершения съемок ожидалась традиционная грандиозная пьянка.

На брошенный завод не пошел только один человек - Белов. ОН сыт был кинематографом по горло. Вместо этого Саша отправился гулять по городу.

Он шел знакомыми улицами - и не узнавал их. Абсолютно на всем вокруг лежала печать запустения и упадка. Белова окружали стены домов с давно облупившейся краской, покосившиеся заборы, мусор и грязь, асфальт под его ногами был испещрен колдобинами, в которых стояла мутная вода.

А еще его удивило то, что на улицах было совсем мало людей, а те, что попадались Саше навстречу, все были мрачными и озабоченными. Молодежи не было видно совсем.

Рыночная площадь, где восемь лет назад Саша с приятелями шерстил «челноков», была пуста, если не считать трех скособочившихся, заколоченных ларьков. В единственной действующей палатке скучала одутловатая тетка, работы у нее, судя по всему, было немного. Она мазнула по Белову блеклым, равнодушным взглядом и исчезла в глубине своей будки.

Городской парк зарос настолько, что какой-нибудь чужак мог запросто принять его за обычный лес. О том, что кота-то здесь отдыхали люди, говорили только ржавые остовы качелей и каруселей. Саша прошел дальше - к танцплощадке, вокруг которой когда-то кипели жуткие страсти. Здесь местные пацаны клеили девчонок, дрались, устраивали разборки ... Теперь сквозь прогнившие доски танцплощадки проросли кусты шиповника и тонкие прутики молодых березок ...

Выйдя из парка, Белов отправился на поиски теткиного дома. Эта часть города была застроена частными деревянными домами. Когда-то Саше нравилось бродить среди этих домиков. Каждый из них чем-то отличался от остальных - яркими ли наличниками, необычным флюгером или затейливыми резными подзорами. Теперь все они были похожи друг на друга, как бомжи-близнецы, - одинаково почерневшие, покосившиеся. неухоженные. Многие дома были и вовсе брошены хозяевами - окна на них были заколочены или выбиты, а участки порой позарастали так, что и сами дома разглядеть было непросто.

Из-за этого унылого однообразия Белов не сразу нашел нужную улицу, Теткин дом тоже оказался брошенным. Эта избушка, и в прежние-то времена выглядевшая весьма скромно, теперь и вовсе, казалось, вросла в землю, окна были выбиты, не было даже рам. Шиферная крыша зияла огромными дырами. Довершали эту печальную картину заросший палисадник и завалившийся забор.