Читаем без скачивания Газета День Литературы # 70 (2002 6) - Газета День Литературы

А что до того, кто взошел на сверкающую Толденарбу и единственный из людей достиг Города Никогда, его имя известно и покрыто славой среди народов; но только он и народ сумеречного города знают, что есть город и прекраснее, а герой — не свершил деяние.

Перевод с английского Григория БОНДАРЕНКО

Григорий Бондаренко ЛИК НЕСБЫВШЕГОСЯ (Случай лорда Дансейни)

Лорд Дансeйни — писатель мало известный в России. Три волшебных рассказа в сборнике "Сказки старой Англии" и книга "Рассказы сновидца" из серии "Личная библиотека Борхеса" — вот и все, что вышло на русском языке. И если в первом случае Дансейни был подан как классик английской сказочной прозы и затерт между своим другом Киплингом и заочным учеником Толкином, то во втором — представлен как фантаст, гностик-парадоксалист, любезный сердцу аргентинского слепца. Хорхе Луис Борхес, хранитель универсальной библиотеки (собранной пристрастно, но честно) действительно играет роль популяризатора лорда Дансейни на ниве мировой литературы. Скажем, и без поддержки Борхеса творчество лорда-писателя находило и находит своего читателя, но незримая связь между ними обогащает Дансейни новыми созвучиями, коннотациями, включает в затейливую игру в прятки в чудовищном лабиринте-библиотеке, начатую старым библиотекарем, братом Хорхе.

Восемнадцатый лорд Дансейни родился 24 июля 1878 года вовсе не "где-то в Ирландии", как полагал Борхес, а в Лондоне возле Риджентс Парка. Он был англо-ирландцем, представителем старинного рода, появившегося в Ирландии еще в начале XV в. Здесь я должен пояснить, что Дансейни, равно как Свифта, Оскара Уайльда, Бернарда Шоу, Йейтса или Джойса нельзя в полной мере назвать английским или ирландским писателем. Все они, потомки англичан, поселившихся в Ирландии, — часть ирландской элиты, протестантской, инородной, долгое время иноязычной среди коренных католиков ирландцев, но связанной такими тесными и давними узами с Зеленым островом, что считать их чужими для ирландской культуры мы не имеем права.

Я почему-то всегда питал теплые чувства к англо-ирландцам, хотя древняя традиция острова, — мой конек, — была и остается для большинства из них чем-то неизвестным и чужим. Наверное, мои чувства в первую очередь объясняются встречей с сэром Адрианом Косби, перешедшим в православие и построившим в своем поместье русскую православную церковь. Но это отдельная история. Раздвоенность и метания англо-ирландцев кто-то из Косби пояснял так: "Нам всегда не хватает чего-то и в Ирландии, и в Англии, спокойнее всего нам было бы, наверное, где-то в Ирландском море между двумя островами".

Это беспокойство сквозит в причудливых судьбах и книгах англо-ирландских авторов, лорда Дансейни в том числе. Полное имя его, полученное при крещении, было Эдвард Джон Мортон Дракс Планкетт. Собственно они и были Планкетты из замка Дансейни. Детство его прошло между Шорхэмомв Англии и родовым замком Дансейни в Ирландии. Замок этот неслучаен: после обучения в Итоне и Сандхерсте, в 1899 году Эдвард становится его владельцем и наследует титул восемнадцатого барона, лорда Дансейни. Позже в романе "Дон Родригес, или Хроники Тенистой Долины" (1922) поисками замка и занят главный герой, поисками ускользающего потустороннего замка. По-ирландски замок Дансейни, построенный нормандцами в XII веке, зовется Дун Савни (Dun Samhnaigh), что переводится как "Крепость Самайна". Самайн же — это древний ирландский праздник в ночь на 1 ноября, когда открывались волшебные холмы и границы между мирами становились прозрачны. Неспроста и в книгах лорда замка Самайна мы читаем о стоянии между мирами, на грани иного.

Вся жизнь Эдварда Дансейни была связана с замком: это был дом, куда он всегда возвращался с войн, из далеких путешествий, из европейских столиц. Дансейни, как подданный британской короны и воин империи, был всегда в первую очередь британцем, а на втором месте для него было даже не ирландское самосознание, а принадлежность к своей малой родине — графству Мит, древнему срединному королевству Миде. В нескольких километрах от замка находится сакральный и королевский центр Ирландии — Тара, или Темра, с ее поросшими травой курганами, валами и дорогами. Веками Тара, опустевшая в незапамятные времена, была центром Ирландии, вокруг которого вращались ее верховные короли, ее завоеватели и ее литература. Пустой центр, вмещающий в себе большее, чем мир вокруг.

В том же 1899 году, унаследовав титул, Дансейни отправился на англо-бурскую войну в Трансвааль, сражался три года и вернулся в замок. В период между войнами довольно неожиданно для себя Дансейни стал писать фантастическую прозу. Позднее он упоминал, что повлияло на его "манеру письма" еще в детстве: "Я пристрастился к сказкам братьев Гримм. Я читал их с восторгом и страхом, под высокими окнами, за которыми вечно горел закат. В школе мне открыли Библию. Долгое время любая манера, которая не была бы библейским pastiche, казалась мне ненатуральной. Затем в Чим-скул я занимался греческим, и, когда читал повествования об иных богах, меня до слез трогали эти прекрасные мраморные создания, которым уже никто не поклонялся. Они и сейчас не оставляют меня равнодушным". Пожалуй, из этих трех изначальных кладезей — фольклора, Священного Писания и мифологии — Дансейни и черпал всегда вдохновение и темы для своих часто аляповатых, деланно наивных рассказов и романов.

Первая его книга, "Боги Пеганы" была опубликована в 1905 году. Это был сборник коротких историй о богах неведомого острова Пеганы, затерявшегося в Средиземном море. Дансейни записывал мифы о начале и конце, судьбе и случае, о поисках знания. Его мифы недосказаны, необъяснимы, как любые истинные мифы (это относится и к публикуемому нами рассказу, содержащему миф о двух градах. Причем августиновская трактовка здесь вовсе не обязательна). Как писал Гастон Башляр, чтобы событие сохранило свои мифические ценности, оно должно быть кратким. К тому же неуклюжесть и топорность изображения персонажей свидетельствует не об ироническом взгляде на древнего героя, но о его космическом могуществе. Мифологическим персонажам довольно одной или нескольких очевидных черт или функций: как космическому барабанщику Скарлу достаточно лишь барабанить, пока стоит мир, так и герою "Города Никогда" суждено лишь достичь своего первого града, только этим он важен и интересен для первого прочтения рассказа. В мифе мир дробится на функции, которые должны рассматриваться и услаждать читателя сами по себе.

До Первой мировой войны Дансейни издал еще несколько книг рассказов. В эти годы частыми гостями в замке Дансейни и в английском поместье писателя были У.Б. Йейтс, Р. Киплинг, Дж. Стивенс, леди Грегори. Йейтс был автором предисловия к книге фантастической прозы Дансейни и предложил ему написать пьесу для знаменитого Театра Аббатства в Дублине. С началом войны Дансейни уходит в армию, участвует в военных действиях в окопах на континенте, но ранен был только во время событий 1916 года в Дублине. Все военное время он продолжает писать, грезя об иных мирах в поисках убежища из "мира крови, грязи и хаки". Первая мировая для Европы была катастрофическим потрясением, неудивительно, что пессимистические и эсхатологические мотивы, равно как и мотивы эскапистские утвердились в европейской литературе именно в это время. Ощущение конца мира было слишком реальным, чтобы в него не верить. И хотя у многих впереди были ужасы национальных и социальных революций, Второй мировой, но катастрофа Великой войны определила жизнь и воззрения многих.

В межвоенный период Дансейни много пишет, читает лекции в Европе и Соединенных Штатах. Выходят "Дон Родригес", "Благословение Пана", "Рассказы трех полушарий" и другие книги прозы и публицистики. Перед Второй мировой недолгое время он занимал кафедру Байроновского профессора английского языка в Афинах, пока не был вынужден эвакуироваться. Во время Второй мировой Эдвард Дансейни, несмотря на возраст, был на военной службе в британских силах внутренней самообороны. Последние годы он провел в своем замке в Дансейни и умер в Дублине 25 октября 1957 года.

Когда я думал, каким же рассказом или сказкой представить лорда Дансейни читателю, передо мной стоял сложный выбор: остановиться на его мистическом реализме, таком актуальном сейчас для русской литературы, или взять умозрительную феерическую притчу о богах и героях? Скорее я выбрал второе, и вряд ли я выбрал лучший или самый характерный для Дансейни рассказ. Но в нем просматривается то удивительное, чем лорд Дансейни отличается от других авторов. Это нечто можно назвать — "несбывшееся". То самое "несбывшееся", которое знал и понимал у нас в России, пожалуй, только Александр Грин. Без "несбывшегося" теряется весь смысл волшебных притч Дансейни из "Книги чудес" (1912): истории Города Никогда, истории слез королевы или истории сокровищ Гиббелинов. Точнее, тогда мифы из этой книги остались бы простыми притчами. Несбывшееся не может сбыться, проявиться в книге, написанной в нашем мире и читаемой простым смертным читателем. Несбывшееся неизбежно сбывается в идеальной книге, книге, которую нам только суждено прочесть. Горечь Дансейни иронична вовсе не из-за особо тонкого аристократического цинизма автора, а из-за его знания и прозрения ситуации, когда несбывшееся сбудется, а настоящие книги будут раскрыты. И если я задаюсь пустым и прагматичным вопросом, поднятым англоязычной критикой, — что из Дансейни стоит читать? — я отвечаю: все!