Читаем без скачивания Stiks- Цвет ее глаз (СИ) - Смирнов Артур

- Я вас не понимаю.

- Да что тут понимать, ведь все очевидно.

- Для меня - нет.

- Ладно, намекну прямо - у вас тут памперсы есть?

- Памперсы?! Зачем?!

- Уж поверьте, подгузники вряд ли будут лишними, и желательно запастись большими размерами, это все же не ребенок.

- О боже...

- Что-то не так?

- Я представляю, какие слухи пойдут, когда посторонние узнают, что в Цветник заказали партию подгузников.

- Да нечего там представлять, слухи если и пойдут, то только касательно тайны личности гражданина, который ловок до такой степени, что ухитрился кого-то здесь обрюхатить.

- Я о том же. Этот наркотик точно поможет?

- Это никакой не наркотик, это кусочек оранжевой нирваны. Если и он не спасет вашу девочку, то ее вообще невозможно спасти.

- Альбина, вызови Симону, помощь нам не помешает, а она умеет помалкивать. И еще один вопрос, - вы бы не могли помочь и этой воспитаннице?

- Уважаемая Флора, и чем же я смогу ей помочь? Здесь вам не Израиль, к тому же я всего лишь знахарь, а не Иисус Христос, а она мертвая девочка, а не Лазарь1.

# # 1 Знахарь намекает на эпизод из Евангелия. Иисус Христос воскресил Лазаря из Вифании через четыре дня после того, как тот умер.

- Я понимаю, но нельзя ли... нельзя ли как-нибудь... Понимаете, похороны, как вы уже поняли, у нас строгие. То есть регламентировано абсолютно все.

- Да, я помню ваш перечень: розовый гроб, белые орхидеи на могильном холмике и свадебное платье на покойнице.

- На церемонии прощания гроб должен быть открыт, а она... Она... Ну вы же прекрасно видите.

- Милочка, вам не знахарь нужен, а работник ритуального агентства. Там встречаются специалисты, которые даже месячной давности утопленника могут привести в относительно пристойный вид.

- А вы, значит, никак?

- Увы, но я работаю с живыми, а не мертвецами. Всегда полагал, что у вас все находятся под присмотром и такое вообще невозможно.

- Не уследили. Не ожидали от нее ничего подобного. Она была очень спокойной и жизнерадостной девочкой и к тому же панически боялась вида крови. Не было никаких предпосылок к тому, что она так поступит. И то, как она это обставила - просто чудовищно. Этот приказ, по которому на смотрины должны выйти все воспитанницы, появился как раз после случившегося. И мы просто не представляем, что же теперь делать с похоронами.

- Ну основная проблема у вас с шеей, а ее можно легко прикрыть платьем с высоким верхом, если найдете такое среди свадебных. А вот что касается лица... Простите за то, что выспрашиваю такие подробности, но что, черт побери, с ним случилось? Это ведь далековато от шеи.

- Прежде чем сделать такое со своей шеей, она порезала лицо. Два раза, крест на крест. И ее глаза... вы же сами видите, что с ними.

- Да уж, она определенно не хотела лежать в гробу красивой.

- Не надо так говорить, она просто несчастная запутавшаяся девочка.

- Девочки слишком эмоциональные создания, тем более в столь нежном возрасте. Вам бы следовало держать от них ножи подальше.

- Это был не нож. После обстрела у нас пострадало множество стекол, не везде успели быстро убрать осколки. Она использовала один из них.

- Человек - на редкость изобретательное существо. А уж в способах лишить жизни себя или другого ему точно нет равных.

- Значит, поправить это не получится?

- Боюсь, такое лицо красивым уже никто не сделает. Разве что какую-нибудь хитрую маску придумать, нарисовать все заново на гриме, в общем - что-то в этом роде. Но это просто рассуждения несведущего человека, такое не по моей части. Ищите гримера или людей занимавшихся ритуальными услугами.

- Понимаю, вы работаете только с живыми...

- Вот именно.

- В таком случае не будем тянуть время, приступайте.

- Лучше прямо сейчас установить капельницу, нет разницы под какими веществами она будет находиться при старте работы.

- Я вам помогу.

- Вы знакомы с медицинским делом?

- Мы тут все много с чем знакомы.

- Интересная у вас здесь работа.

- Обычно она куда скучнее.

- Сейчас укольчик подкожно, а потом парочку в вену. Одновременно вводить нежелательно, нужно выдержать паузу. Должен предупредить, что состав, который я разработал, так просто не выводится. То есть, даже в случае успеха у вашей девочки могут наблюдаться разнообразные проблемы и завтра, и послезавтра, и даже спустя день-другой. А может и больше, я никогда не работал с такими необычными пациентками, не могу даже дозу рассчитать поточнее.

- Она не свалится с дорожки под вашей наркотой?

- Я же говорю, это никакая не нар...

- Я знаю, что это, хватит уже ваших увиливаний. Так свалится она или нет?

- Не могу ничего сказать. Понимаете, в моей практике не было случая, чтобы я колол этот состав рожденной в Улье шестнадцатилетней девочке, которую вырастили в закрытой оранжерее дабы она ублажала почитателей свеженького мясца.

- Уж поверьте, Элли точно не оранжерейное растение.

- Если так, то вам лучше знать, упадет она или нет. Я всего лишь не хватавший звезд с небес врач, получивший полезный для моей профессии дар. К тому же, вам известно, что у меня есть некоторые проблемы связанные с зависимостью от сильнодействующих препаратов. Так что не ждите от меня ответы на все вопросы мироздания, могу наговорить лишнего и странного. Ну вот, по-моему пошла реакция, девочка готова к ускорению. Теперь можно последний шприц, и займемся капельницей.

Укол очередной пустотелой иглы, проткнувшей вену, я не почувствовала. Слишком много боли обрушилось на меня в этот миг, чтобы обращать внимание на такой пустяк.

Глава 7

Западная Конфедерация выбирает

Хотелось спать. Уснуть прямо вот так, забившись в угол душевой кабинки, сидеть, обхватив колени руками и трясясь от холода под обжигающе горячими струями бьющими с двух сторон и сверху.

Я все еще жива, и у меня даже ничего не болит. То есть - почти не болит. Но при этом мне ужасно плохо. И еще как-то не по себе. Я временами не понимаю, кто я такая и что здесь делаю. А иногда начинаю понимать абсолютно все, и это еще хуже, потому что первым делом вспоминаю тот момент, когда в последний раз увидела Саманту.

Впрочем, это уже была не она.

Спасибо хоть за то, что похоронили ее без меня. Я бы такое вряд ли перенесла, это уже слишком, не могу представить, как при этом не потерять над собой контроль.

В запотевшее стекло настойчиво стучат, и это уже не первый раз. Ворона вот-вот ломиться начнет, надо что-то предпринимать, надо собраться с силами, надо обязательно попытаться подняться.

Но как же хочется просто сидеть и смотреть в одну точку...

Третьего стука не дожидаюсь, все же нахожу в себе крошку силы. Это плохо на меня влияет, опять выпадаю из нормальной реальности и начинаю слышать голоса, причем не все они принадлежат знакомым людям, а некоторые вообще на человеческие не похожи. Иногда голоса говорят что-то безобидное, иногда омерзительно гадкое, иногда жутко страшное. Но вообще-то они не отличаются изобретательностью и обычно со всех сторон наперебой советуют одно - как можно быстрее найти узкий кусок оконного стекла и сделать с собой кое-что нехорошее. Самое странное, что иногда, слушая это, я стараюсь не улыбнуться, мне почему-то становится радостно и тепло.

Невыносимая боль проникла в тело через иглу, свела меня с ума и куда-то ушла. Жизнь прекрасна на сорок процентов. Снаружи не горячо, внутри нет света. Хочется встать на одну ногу и царапать ногтями пластик до тех пор, пока он не скажет спасибо, но где взять на это силы?

Со мной что-то не так. Я думаю как-то неправильно. Но откуда взять нормальные мысли?