Читаем без скачивания Мягкая кукла (СИ) - Анастасия Исаева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Раненое поведением мужа сердце екнуло и рванулось, готовое ответить согласием. Но ум, воспитанный болезненным опытом, остудил порыв. Больше ни перед кем она не оголит нежное брюшко.
— Потерплю, — ответила Вера с натянутой улыбкой.
— А ты ведь не умеешь врать.
— Почему тебя это волнует?
— В нашей ситуации иначе никак.
— Ой, брось. Ты вообразил, что первый, с кем я зарулила налево?
Искреннее изумление Виктора стало наградой на импровизацию. Сначала его лицо вытянулось, потом исказилось гневной гримасой, и он выпустил Верину руку. Лишь через несколько секунд дошло, и он конфузливо сморщил лоб.
— Пошутила, да?
— Сам решай.
— Молодец. Запрыгивай.
Вик открыл переднюю дверцу форда, выпущенного лет двенадцать назад.
— Ладно, признаю, ты умеешь врать. Удивлена, но виду не подаешь.
— Не удивлена. Не мое дело, на чем ты ездишь.
Если напрячь память, то все встает на свои места. В публикуемых постах не было хвастов про автомобиль. Да что там! Ни про что не было. В основном, лента состояла из фотографий, говорящих сами за себя, и в редких случаях — скупых дополнений. Если он в снаряжении для дайвинга, то короткая приписка, на какую глубину погружался. Если горы, то геотег и объяснение, за сколько часов одолел. Фото из кабинета сопровождались то жесткими, то ироничными наблюдениями о случаях из практики. А если с женщиной, то без комментариев. И ни одного снимка про маркеры благосостояния.
Вера и не ждала подробностей. Какая разница, что у Виктора на счету, если с ним комфортно. Даже в потрепанном автомобиле. Да где угодно. Если он продолжит так ее целовать, все случится прямо здесь.
Но Вик не позволил им разгуляться. Достав с заднего сиденья букет в многослойной обертке, положил Вере на колени. И пока она разглядывала интересные сочетания, они выехали с парковки и ей наконец-то сообщили программу на ближайшие часы.
— Едем снимать стресс.
— Теперь это так называют?
— Я серьезно.
— Я тоже.
— Приедем — увидишь.
На самом деле, хватило бы и настоящего. Поездки по городу. Музыки в динамиках. Цветов. Вика рядом. Но если со стороны они выглядели парой, то останавливаться лишь на этом было бы глупо. Надо идти до конца.
Свернув во двор, фордик вздрогнул и остановился. Оглядевшись, Вера не смогла понять, куда же они приехали. Огороженная площадка, вроде баскетбольной, но одна стена глухая и на полу бетон. Ни колец или прочих спортивных снарядов. Рядом низкая постройка. Странное место, ни разу не подходящее для свидания.
— Пойдем, — потянул ее наружу Виктор.
Навстречу им вышел молодой человек.
— Здравствуйте. На двенадцать.
— Здравствуйте. Все готово. Три сервиза. Переодеваться внутри. Очки не забудьте. Размеры единые. У вас час.
Виктор взял обалдевшую Веру за руку и потащил к двери.
— Сервизы?
— Три.
— Бить?
— С наслаждением, — уточнил он с дьявольской улыбкой.
Момент с переодеванием вызвал у Веры заминку. Снять сейчас платье — испортить весь сюрприз с очередным бесподобным комплектом, состоящим в основном из веревочек. Да и может статься, что вся посуда останется целой. Но защитный комбинезон был бы впору великанше. Кто знает, может, великанши тоже не прочь швырнуть чашку-другую в стену. Так, момент с нужной реакцией на комплект спасен — комбинезон Вера натянула прямо на платье. Закрыв лица очками и повязками, они вышли под августовское солнышко.
Три сервиза — два чайных и один столовый — поблескивали глянцевыми боками. Не Кузнецовский фарфор, но выглядит неплохо. Присмотревшись, Вера увидела, что на тарелках и супнице рисунок неоднородный. У заварочного чайника отбитый носик. На многих чашках и блюдцах сколы. Второй чайный сервиз также с дефектом — вся глазурь в трещинках.
— Некондиция, — пробормотала она.
— Послужит для эмоциональной разгрузки.
Вера несмело взяла одну чашечку. В стену или на пол…
— Я ни разу не швыряла посуду.
— А хотелось?
— Да. Но всегда было неуместно. То ребенок спит, то гости в доме.
— По каким поводам?
— Однажды свекровь донимала мою дочь замечаниями, пока я сервировала ужин. Дома были муж и свекор. И никто ее не остановил, пока я не вошла в столовую…
Виктор забрал у нее маленькую чашку и вручил увесистый салатник.
— За твою дочь.
— За Карошку.
Вера кинула салатник, и он раскололся на несколько крупных фрагментов. Внутри что-то отпустило. Не обиду на свекровь. Ее не переделать. Но укрепило уверенность, что в другой раз сумеет защитить Каролину.
— Можно я не буду проговаривать каждый повод?
Запущенная в стену чашка разлетелась фарфоровыми брызгами. За ней отправилась вторая, третья…
Они — Даше! Что случилось между ней и Сережей? Вера имеет право знать!
Разделавшись со всеми чашками, Вера перевела дух и восстановила дыхание. На солнышке становилось жарковато. Весь продуманный образ развалился, но больше она не беспокоилась по таким мелочам. Что там еще есть?
В руки попала низенькая толстостенная солонка.
— В моем детстве была похожая. Дурацкая.
Снизу затыкалась пробковой заглушкой, которая быстро разносилась и была заменена на скомканную бумагу. Соль вечно застревала в дырках. Приходилось прочищать спичками. А потом она куда-то потерялась, и они с облегчением засунули ложку в коробку с солью.
— Глупая солонка даже не разбилась как следует!
Виктор низко рассмеялся и подал ей тарелку.
— Нет, давай ты тоже бросай.
— У меня нет стресса.
— Да ладно?!
— Правда. Я не напрягаюсь.
— Но ты же преодолеваешь горы и эти твои другие испытания на прочность. Разве не для расслабления?
— Так это все в радость. Любое препятствие можно взять. Некоторые не сразу.
Что-то тут не так! Люди не живут в таком спокойном состоянии.
— Ты на чем-то?..
— Нет.
— А что может заставить тебя нервничать?
— Практически ничего. Либо получится, либо нет. Я всегда выкладываюсь по полной. И если не сработало, значит, зависело не от меня.
— Переплыви Атлантический океан, — хмуро предложила Вера.
— На чем?
Возмущенно топнув ногой, она выронила тарелку им под ноги. Хвала защитным костюмам и бахилам.
— Ты изворотливый как змей!
— Работа такая.
Он нарочно ее бесит! Выводит из себя, чтобы она выпустила пар. Сейчас дождется!
Очередная тарелка превратилась в крошево. За отца, который не захотел брать ответственность! Скотина и предатель. Мама одна тянула семью. С появлением дочери Вера еще больше понимала, как тяжело пришлось маме. Слезы навернулись сами собой. А как иначе?
Пожалуй, тарелок мало. Вот еще чайник. И слезы пролились. Смывающие пыль прошлого.
Супница по Сережину душу. Так бы и запустила ею в него! За все отлучки не вовремя. За все разы, когда пришлось одной заботиться о приболевшем ребенке. За все его командировки и левые связи. Тихие слезы
