Читаем без скачивания Дядя самых честных правил - Александр Горбов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дядя строго посмотрел на меня и царственным жестом отпустил. Что поделаешь, пришлось ехать.
* * *— Костенька, а ты куда собираешься?
Я говорил, что без ведома Настасьи Филипповны ничего в усадьбе не происходит? Стоило мне вернуться к себе в комнату, чтобы переодеться, как тут же появилась ключница.
— По соседям, в.. кхм… в гости. Василий Фёдорович поручил с делами разобраться.
— Ой, ты что! — ключница всплеснула руками. — В таком виде никак ехать нельзя! Идём, сейчас мы тебя снарядим.
Дядя хоть и жил в глуши, как положено ссыльному, но модником оказался ещё тем. Каждый год портной из Петербурга присылал ему новые парики, костюмы и всякую мелочёвку, типа шейных платков. И такого добра набралась целая гардеробная комната.
— Ты же, Костенька, одного сложения с Василием Фёдоровичем, — хлопотала ключница вокруг меня, — тебе подойдут его наряды. А если что, так быстренько перешьём. Да ты не смотри, здесь всё ни разу не надёванное. Куда их ему носить было?
Так-так, понятно, куда ушли скромные доходы с имения. И зачем дяде столько одежды? Надеялся вернуться из опалы ко двору? Ох и жук дядя, ох и жук!
За полчаса мы подобрали мне сорочку и эдакий парадный костюм чёрного цвета с серебряной вышивкой: кюлоты до колен, камзол и кафтан. Я даже сам себе в зеркале понравился.
— Ну прямо жених! — Настасья Филипповна сложила руки на груди. — Красавец! Сейчас прикажу, чтобы дрожки заложили.
Ключница вышла проводить меня, а заодно дать несколько советов.
— Ты постарайся только не ругаться сильно. Лучше добром дело сладить, а не как Василий Фёдорович.
— А он как?
— Да как, чуть не по его, так сразу в крик. Ногами топочет, грозит на дуэль вызвать. А тебе так не надо — молодому и красивому не дело бирюком жить без общества.
— Угу.
В этом я с ключницей был согласен — поссориться всегда успею, лучше попробую договориться.
— И на девиц не заглядывайся, — нахмурилась ключница, — а то мигом захомутают.
— Да я пока и не собирался жениться.
— Твоего желания никто и спрашивать не будет. Окрутят, в неловкую ситуацию поставят и отправят под венец. Здесь в каждой усадьбе, почитай, девица на выданье, а то и не одна. А ты жених завидный, при средствах.
— Учту.
— К кому поедешь?
Я вытащил бумагу, выданную дядей, и решил путешествовать строго по списку. Кто у нас первый? Не сумев сдержаться, я фыркнул и чуть не заржал в голос. Верхней строчкой значилось имение Добрятино. Там что, главный недруг дядя живёт?
— Ты чего ржёшь, как мерин?
— Да вот, Добрятино у меня первым номером. Думаю, прибьют они гостя из Злобино или выслушают?
Настасья Филипповна улыбнулась, оценив шутку, и разъяснила:
— Там Добрятниковы живут. Ещё при Грозном их предок, воевода Добрята, здесь обосновался. Говорят, злющий был, как волк, за то и получил такое прозвище. А потомки ничего, спокойные. Василий Фёдорович давно с ними разругался, я даже не помню, как они выглядят. Вроде большая семья, ребятишек много было.
Ладно, посмотрим, насколько добры эти Добрятниковы. Уже сев в дрожки, я заглянул в документ — что там у них за спор с дядей вышел? Оказалось, крепостные Добрятниковых косили луг за речкой Ушна, который дядя считал своим. Да уж — кровная месть за угнанную корову, вечная вражда за скошенный луг, смертоубийство за курицу. Какая провинция, такие и страсти. Впрочем, думаю, в столице то же самое, только “луга” размером с волость.
* * *В Добрятино я приехал к обеду. Скажу честно, усадьба соседей меня разочаровала. Гораздо меньше, чем дядина, вся какая-то потрёпанная, облупленная и давно требующая ремонта. К тому же под боком стояли всякие сараи, курятники и прочие хозяйственные “сусеки”. В общем, стало ясно — хозяева ведут почти натуральное хозяйство и денег у них кот наплакал.
Дрожки остановились у парадного входа. Я не успел спуститься на землю, как из дверей показалась девушка с корзинкой в руках. В простом платье, но по виду всё-таки дворянка.
— Не смей!
Она не замечала меня, перекрикиваясь с кем-то в доме.
— Ещё раз тронешь, я тебе вышивку распущу!
Девушка топнула ногой, обернулась и увидела меня.
— Ой!
Не скажу, что она была красивой. Миловидная, курносая, веснушки на щеках, из-под чепчика выбилась рыжая прядь.
— Мама!
Уронив корзинку, девушка бросилась обратно в дом. Мда, странно здесь встречают гостей. Я поправил на голове треуголку и двинулся к усадьбе. Подошёл и вежливо постучал дверным молоточком.
Ждать пришлось несколько минут. Дверь открыл пожилой слуга в несколько изношенной мятой ливрее.
— Доброго дня, господин, — он поклонился. — Вы к хозяину? Как прикажете доложить?
— Константин Урусов, из Злобино.
В глазах слуги мелькнул страх, он сглотнул, но справился с чувствами.
— Обождите, я доложу.
Но слуга не успел сделать и пары шагов, как в прихожую выскочил дородный дядька с блестящей лысиной и рыжими усами. Одет хозяин усадьбы был в тёплый домашний халат, на ногах тапочки с загнутыми носами. Похоже, он подслушивал в соседней комнате и не утерпел выйти к внезапному гостю.
— Добрый день, Константин… эээ… Васильевич.
— Платонович, с вашего позволения. Василий Фёдорович мне дядя.
— Ах да, конечно-конечно! Вы, полагаю, по делу? Даже не сомневаюсь! А как же иначе? Вы, полагаю, приехали к Василию Фёдоровичу заняться делами, пока он болеет? Правильно! Кто, как не молодые, должны помогать старшим родичам. Правильно!
Вот же говорливый господин попался. Будто вода на мельницу льётся, без остановки. А за его спиной из-за дверей выглядывали любопытные мордашки, сплошь девичьи, с рыжими прядями, выбивающимися из-под чепчиков. Прямо огненная семейка.
— Очень-очень рад вас видеть, Константин Платонович. Счастлив! Это замечательно, что вы к нам заехали. Так и надо! По-дружески, по-соседски. Без приглашения! Мы, знаете ли, всегда рады видеть гостей. В любое время, ха-ха!
— Я тоже рад видеть вас…
— Пётр Петрович. Мы тут, кстати, за стол садились, не откажите, сделайте милость, отобедайте с нами. Нет-нет, никакого отказа я не приму. Очень-очень прошу за стол, милостивый государь, не побрезгуйте скромным обществом моего семейства.
Он буквально накинулся на меня, подхватил под локоть и потащил в столовую. Я отдал треуголку слуге и прошёл за неумолкающим хозяином.
* * *В одном древнем трактате я как-то читал: “Бойся рыжего человека, он может поджечь твой дом”. Семейством Добрятниковых можно было спалить Москву, Париж и несколько городов поменьше. Если у отца семейства остались только рыжие усы, а его жена была рыжей с проседью, то семь дочерей были настоящим пожаром. Огненные волосы, веснушки на курносых носах, зелёные глаза. И все эти девахи
