Читаем без скачивания Непредсказанное убийство - Даниэль Клугер

Заверещал радиотелефон. Натаниэль поморщился, вытащил аппарат из футляра.

— Слушаю.

— Натаниэль, это Грузенберг.

— Здравствуйте, Цвика, как дела?

— Спасибо, все хорошо. А как наши дела? — адвокат сделал ударение на слове «наши».

— Наши дела движутся, — сообщил Натаниэль. — Вместе с нами. Например, сейчас наши дела движутся в южном направлении. Я, кстати говоря, собирался вам звонить, но несколько позже. Вы виделись с подзащитной?

— Нет, разговаривал по телефону.

— Сегодня?

— Вчера.

Натаниэль хотел было спросить, не Цвика ли ссорился вчера с Ларисой в светло-голубом «дайатсу», но вовремя вспомнил о том, что у адвоката темно-вишневый «опель».

— Собственно, я звоню по вашей просьбе, — сказал Грузенберг. — Вы просили выяснить, когда возвращается вдова Мееровича.

— Когда же?

— Завтра, вечерним рейсом из Мюнхена. Как вы полагаете, Натан, мы сможем представить полиции свидетельства невиновности Головлевой в ближайшие дни?

Розовски пожал плечами, словно адвокат его видел. В трубку сказал:

— Абсолютной уверенности у меня нет.

— А неабсолютная есть?

— Тоже нет. Скажите, Далия Меерович уже знает о смерти мужа?

— Да, ей сообщили. Иначе она вернулась бы только через шесть дней, вместе с группой.

— Ясно… Скажите, Цвика, если честно — зачем вы звоните?

Голос адвоката звучал чуть смущенно.

— Видите ли, Натан… мне, право, неловко, но…

— Бросьте кокетничать, Цви, мы же деловые люди. Ваши клиенты хотят прекратить расследование?

— Если кратко, то да. Не то, чтобы прекратить, но высказывают явное недовольство вашей медлительностью. Это не мое мнение, я лишь передаю их слова.

— Я понимаю. Да, действительно, три дня на то, чтобы найти одного человека из пяти миллионов — это много. Учитывая исчерпывающую об этом человека информацию.

— Словом, я пообещал вас поторопить, — сказал Грузенберг. — Но только пообещал. В действительности вы можете действовать так, как пожелаете.

— Спасибо, — проворчал Натаниэль. — Если бы в деле не появилось несколько любопытных моментов, я охотно бросил бы его. Это все?

— Все.

— Хорошо. Передайте клиентам — послезавтра я жду их в конторе. В два часа дня. С вами, разуммется.

После небольшой паузы адвокат спросил:

— Это серьезно?

— Абсолютно, — буркнул Розовски и отключил аппарат.

— Приехали, — сказал Илан. — Вот этот дом. Номер 132.

— Вижу.

— Мне подождать?

— Конечно. Думаю, я ненадолго.

22

Если бы Илан последовал за шефом, то был бы весьма удивлен его поведением. Подойдя к квартире, в которой жила Головлева, Натаниэль некоторое время постоял перед дверью и даже потянулся к кнопке звонка. Но вдруг решительно повернулся и поднялся на третий этаж. При этом он подумал, что Лариса могла заметить его из окна. «Что ж, пусть ждет. Пусть чуть-чуть понервничает, это полезно».

Суровая Шошана оказалась дома. Окинув детектива взглядом с ног до головы, она изрекла:

— Воспитанные люди предупреждают о своем визите телефонным звонком.

— Полностью с вами согласен, — Натаниэль виновато улыбнулся. — Я дитя улицы, Шошана. Моим воспитанием никто и никогда не занимался. Мне даже иногда кажется, что все мои жизненные неудачи проистекают из этого. Клянусь, впредь я буду предупреждать о своем визите за год как минимум тремя заказными письмами и телефонным звонком.

— Ваши жизненные неудачи скорее всего происходят от вашего безусловного нахальства, — возразила Шошана. — Думаю, вы решили немного поиздеваться над пожилой женщиной. И это говорит… Впрочем, свой взгляд на уровень вашего воспитания я уже высказала, — прервала она сама себя. — Что вам угодно?

Розовски огляделся.

— А нельзя ли войти? — спросил он. — Как-то неудобно вести серьезный разговор на лестнице.

Шошана молча посторонилась, пропуская его внутрь.

— Спасибо, — поблагодарил Натаниэль.

— Садитесь, — величественно сказала Шошана. Розовски подождал, пока хозяйка сядет в громадное кресло, после чего сел напротив.

— Слушаю вас.

— Собственно, я уже вам представлялся, — начал Розовски. — Я частный детектив. По просьбе моих друзей пытаюсь по мере сил помочь вашей соседке выпутаться из неприятной истории. К сожаления, она не очень помогает мне в этом. Знаете, люди не всегда четко определяют, кто им друг, а кто нет. Ну, в жизни это встречается сплошь и рядом, вы согласны?

Шошана кивнула.

— Вот! — Розовски обрадовался так, словно выиграл в «тото». — Видите, вы это прекрасно знаете! А уж если говорить о моих клиентах… — он огорченно покачал головой. — Шошана, вы даже не представляете себе, насколько приезжие из России избегают каких бы-то ни было контактов с представителями закона. Даже такими, как я.

— Их запугали коммунисты, — сказала Шошана. — Ничего удивительного в этом нет.

— Совершенно с вами согласен, — сказал Розовски. По опыту он знал: для того, чтобы войти в контакт с малознакомым человеком, нужно заставить его почаще соглашаться с вами. И одновременно соглашаться с ним. Неважно, о чем говорить. Важно, чтобы человек кивал и поддакивал. Можете говорить банальности, можете ругать правительство. Но с последним легко и ошибиться: мало ли каких взглядов придерживается ваш собеседник.

— Мой покойный муж был репатриантом из Польши, — сказала Шошана. — Он приехал в сорок девятом, коммунисты уже были у власти.

— В таком случае, мне не нужно объяснять вам всех сложностей, — Натаниэль облегченно вздохнул. — Я имею в виду — психологических сложностей. Так вы позволите задать вам несколько вопросов? Кстати, — поспешно добавил он, — я хочу сразу же предупредить: вы не обязаны на них отвечать. Я не полицейский, я частный детектив. Ваши ответы — чисто добровольное дело.

Шошана негодующе фыркнула:

— Если я не захочу отвечать, меня и полиция не заставит!

— Нисколько не сомневаюсь…

— Задавайте вопросы, — разрешила Шошана.

— Скажите, вы давно живете в этой квартире?

— С семьдесят шестого. Почти двадцать лет.

— О, — сказал Розовски уважительно, — вот это стаж… Вы хорошо знаете Мирьям Шейгер?

— Настолько хорошо, насколько можно знать соседку.

— Я полагал, что ваша соседка — Лариса, родственница Шейгеров, — сказал Натаниэль. — Разве они раньше жили в этом доме?

— В этом доме? Вовсе нет, — ответила Шошана. — И потом: не они, а она. Мирьям. Она жила здесь… время от времени.

— Вот как? — Розовски задумался. — Я полагал, что она сняла квартиру для родственницы, недавно.

— Она снимает эту квартиру почти год, — сказала Шошана. — Совсем не для родственницы. Для себя. Родственницу она здесь поселила, конечно. И, думаю, немного сожалеет об этом.

— Вот как? Да, видимо, неплохо иметь еще одну квартиру, — пробормотал Натаниэль. — Почему бы и нет, если человек может себе позволить… Иной раз хочется от всего отдохнуть, никого не видеть. Что ж, это понятно. Вполне понятное желание. Значит, она снимала эту квартиру около года, говорите?

— Да. Но, мне кажется, вовсе не для отдыха, — Шошана поджала губы. — Впрочем, можно назвать это отдыхом, но особого рода. Конечно, не мне осуждать чужое поведение, тем более — поведение молодой женщины, но она… Надеюсь, вы меня понимаете?

Розовски глупо захлопал глазами.

— Не для отдыха? — переспросил он. — Для чего же?

— Вы женаты? — спросила Шошана вместо ответа.

— Женат, — соврал Натаниэль. Шошана кивнула.

— Холостяк бы скорее понял, — сказала она.

— Да, наверное, — согласился Розовски. — Кажется, я понял. Вы хотите сказать, что она встречалась в этой квартире с любовником?

— Она не рассказывала мне, — заявила Шошана. — Но глаза-то у меня есть, слава Богу. Она приезжала сюда два-три раза в неделю, иногда вечером (но не очень поздно), иногда — в первой половине дня. Вместе с мужчиной.

— С одним и тем же мужчиной? — уточнил Розовски.

— Конечно, с одним и тем же. Я не говорила, что Мирьям настолько распущена.

— Вы говорите: два-три раза в неделю, — сказал Натаниэль. — Значит, в остальные дни квартира пустовала?

— По-моему, да.

— Но ведь это расточительно! Платить за квартиру и пользоваться ею только от случая к случаю.

— Не уверена, что платила она, — сухие губы Шошаны сложились в многозначительную улыбку. — Но об этом я могу лишь догадываться.

— Конечно, конечно. Я понимаю. А после приезда Ларисы? — спросил Натаниэль с невинным видом. — Она не приезжала с этим мужчиной?

— Ну конечно, нет, — сердито ответила Шошана. — Это было бы верхом бесстыдства!

— Вы правы, — поспешно согласился Розовски. — Конечно, она не могла так поступить. В конце концов, может быть у них это серьезно. Я имею в виду Мирьям и этого мужчину.