Читаем без скачивания Люди золота - Дебо Эмиль

Я сознаюсь, что мисс Джемминг было нелегко убедить. Но постоянные письма, которые она получала благодаря вам, и сведения, которые по моим стараниям доходили до нее окольными путями, наконец убедили ее.

Она умерла спустя три года после исчезновения мистрис Вульд, назначив последнюю своей наследницей.

Нам не было более никаких причин оставлять долее жить мистрис Вульд и ее детей. Кроме того, мы считали возможным призвать вас в Нью-Йорк.

Вы получили приказания на этот счет. Все предосторожности были нами приняты. Комиссар и секретарь местности, в которой находилась хижина Вильки, были наши. Вы ждали проезда путешественника, который мог бы их предупредить. Доктор Марбен дал вам яду, который привел вас в бесчувственное состояние, принятое за смерть наивным Робертом де-Кервалем. Мы были сейчас же извещены, что вы исполнили ваше поручение, тогда доктор Марбен поехал и возвратил вам жизнь. С этой стороны наша задача была окончена.

Несколько времени Фабер Броун молчал, как бы собирая свои воспоминания.

Фельбруг старался угадать мысли начальника и не мог найти нити его мрачных деяний.

Он не понимал, каким образом все эти события могли доставить «Людям золота» наследство после мисс Джемминг.

Наконец он осмелился предложить следующий вопрос.

— Состояние мисс Джемминг уже принадлежит нам?..

— Нет еще, но это только вопрос времени, и я могу заранее назначить день, когда оно поступит в нашу кассу… Вы не понимаете? — прибавил начальник, видя, что лицо Фельбруга выразило удивление. А между тем дело очень просто. Посмотрите: пока смерть мистрис Вульд не будет доказана, состояние Джемминг будет считаться принадлежащим ей. После ее смерти оно переходит к ее дочерям. После смерти этих последних, оно переходит к их отцу, т. е. к мистеру Вульду. Я брат его и… наследник. Вы, конечно, догадываетесь, что я принял мои меры на этот счет.

Свидетельство о смерти мистрис Вульд составлено достойным Джефферсоном и Адамом Фоксом в Вестфильде. Точно так же я имею в руках свидетельства о смерти обеих дочерей…

— Вы имеете эти свидетельства? — спросил лорд Фельбруг с несвойственной ему поспешностью.

— Можете ли вы в этом сомневаться, любезный Вильки? — иронически отвечал Фабер Броун. — Джефферсон сделал все очень правильно и… очень ловко!

Фельбруг вздохнул, точно у него свалился камень с плеч.

— Итак, у меня в руках все эти три свидетельства, — продолжал начальник. — Недостает только свидетельства о смерти моего дорогого брата, который, как вам известно, очень болен. Его лечит Марбен! Мне довольно сделать знак, и все будет готово.

— Моя исповедь кончена, — прибавил Фабер Броун, снова возвращаясь к торжественному тону, который он было заменил ироническим. — Вы знаете мою цель и мои средства. Вы видели, что я пожертвовал всеми членами моего семейства для процветания нашего общества. Ничто не остановило меня, ни привязанность, ни сострадание. Вы теперь понимаете, что ваш довод не мог подействовать на меня?.. Поняли ли вы наконец, что приговор, произнесенный нами, должен быть исполнен?..

Фабер Броун подавлял Фельбруга. Его мрачный и проницательный взгляд, казалось, читал в душе лорда, ответа которого он ожидал с нетерпением. Наконец покоренный Фельбруг молча опустил голову в знак согласия.

Он подписал смертный приговор своего отца.

XXIII.

След

Громадный Нью-Йорк разделен на двадцать два wards, или округа.

Среди этого-то бесконечного лабиринта улиц и аллей, перекрещивавшихся по всем направлениям, Роберт де-Керваль разыскивал пропавшую Джен. Он преследовал эти розыски со всем жаром влюбленного и упорством честного человека.

Два агента тайной полиции сопровождали его и помогали ему. Привыкшие к подобным занятиям, эти агенты имели необыкновенное чутье. Они знают каждый уголок этого многолюдного города, столь обильного мошенниками и преступниками всех сортов.

Они прежде всего осмотрели Четвертый wards. Там есть перекресток Пяти Углов — гнездо игроков, пьяниц, бродяг, матросов и эмигрантов всех наций, в особенности немцев и ирландцев, привозимых каждый день в Нью-Йорк тысячью кораблей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Читатель видит, что место было выбрано удачно. Люди, которые имели интерес вырвать Джен из рук де-Кервалей, по всей вероятности, спрятали ее в одном из этих кварталов.

Роберт отказывался верить в возможность худшего.

Несчастная, будучи безумной, могла быть опасна для «Людей золота» только у де-Кервалей. Можно было поэтому предполагать, что ее просто отдали каким-нибудь негодяям. Таково было мнение полицейских.

Они расспрашивали одного, угрожали другому и пугали всех мошенников, слишком хорошо знавших их по причине частых, хотя и не особенно приятных сношений. Они даже кланялись полицейским с льстивым и униженным видом. Они отвечали на предлагаемые им агентами вопросы, но не менее хитрые, как и сами агенты, они умели избежать определенного ответа.

Роберт чувствовал, что сердце его страшно сжималось при мысли, что его возлюбленная Джен могла быть в этом ужасном месте.

Грязные, высокие дома, казалось, еле держались. В этих домах кишела громадная масса мужчин, женщин и детей. Грубые негры, китайцы, опьянелые от опиума, пьяные немцы — все это ссорилось, дралось и падало тут же в грязь. Среди всего этого шума с презрением проходил важный и серьезный полисмен.

Уже много дней продолжал Роберт свои поиски, но до сих пор они не имели никакого успеха. Ни малейшего признака существования разыскиваемой ими девушки не могли они найти. Каждый вечер Роберт с отчаянием возвращался домой.

Однажды, возвращаясь таким образом, они проходили по центральной части города.

Они шли по Валь-стриту, улице богатых финансистов, как вдруг какое-то сборище народа принудило их остановиться на несколько мгновений. Какой-то уличный проповедник разбирал Библию при свете газового рожка, окруженный многочисленными зрителями.

Глаза полицейских по привычке пристально рассматривали толпу. Вдруг один из них толкнул под руку своего товарища, чтобы привлечь его внимание.

— Посмотри-ка на этого News-boy, — сказал он. — Кажется, что это твой племянничек!..

Другой взглянул на указанного. Лицо его выразило гнев, но в тоже время и привязанность.

Затем он громко закричал:

— Джэк!.. Негодяй!.. Поди сюда сейчас, а не то береги свои уши!..

Тот, кого полицейский звал таким образом, был мальчик лет двенадцати. Он держал под мышкой громадный сверток с журналами. По причине этого свертка первый агент и назвал его News-boy.

В Нью-Йорке существует целое поколение брошенных детей. Статистика говорит, что количество этих несчастных в Нью-Йорке гораздо более чем в Лондоне, Ливерпуле и других городах старого света. Это птицы небесные американских городов. Они живут со дня на день крошками, падающими со стола богатых, и кроме того занимаются маленькими ремеслами. Одни из них зимою метут улицы перед домами и получают за это несколько центов. Летом они продают дешевые леденцы. Другие ходят по улицам со щеткой и ваксой, что далеко не лишнее, так как американская прислуга терпеть не может чистить сапоги. Наконец, существует важная категория так называемых News-boys. Буквально это значит дети журналов, или дети — продавцы журналов. Все газеты продаются им с небольшой уступкой. Как только номера выходят из типографии, эти News-boys бросаются с ними на улицы, входят в дома, в омнибусы и вагоны железных дорог, куда их свободно пропускают, они оглушают прохожих своими криками и в конце концов получают небольшой барыш.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Маленький Джэк, племянник одного из полицейских, принадлежал к категории этих News-boys. Услышав голос, произносивший его имя, он сейчас же узнал зовущего. Бросив вокруг себя поспешный взгляд, он узнал своего почтенного дядю и, надо сознаться, что его первым движением было бежать. Но второе было лучше, а главное дело — благоразумнее. Он сообразил расстояние, отделявшее его от полицейских, и нашел, что ему не успеть уйти от них. Тогда, сделав плачевную мину, он подошел к дяде.