Читаем без скачивания Отражение Улле - Александр Марков

Энки похолодел и попятился, не сводя глаз с приближающегося войска.

- Уши, ублюдок! Груаг!

На этот раз Энки не посмел ослушаться. Понял по голосу: не подчинится - ему конец. Левое ухо он прижал к плечу, правое закрыл ладонью. В тот же миг снизу повалил дым. Он стелился по земле, и Энки не мог почувствовать его запаха. Облако дыма с четкими краями ползло, как живое. Оно оставляло след за собой - землю, усыпанную желтой хвоей, и голые деревья. Гуганяне остановились, замахали руками, многие замерли в нелепых позах, некоторые упали. "Слово, несущее смерть? - мелькнуло в голове у Энки. - Поэтому он велел мне заткнуть уши?" И он разжал их. Облако бросилось на гуганян, как хищный зверь, и поглотило войско. Из черной мглы донесся истошный многоголосый вопль, в последний раз громыхнуло оружие; потом все стихло. Из дыма вылетела гладкая, округлая железка. Энки понял, что это снаряд, выпущенный из гремящей палки. Он летел ему прямо в грудь, но...

Энки выпрямился и замер, не веря глазам. Железка летела все медленнее. Не долетев двух сажен до цели, она почти остановилась.

Время! Опять паучий ворожей из Марбе колдует со временем! Энки усмехнулся.

- Что ж, береги нас, береги... Только не взыщи потом, если мы тебе в конце так и не достанемся.

И он шагнул к невидимому каменному входу... Там опять была глухая скала, но Энки теперь знал, как настроить свою душу, чтобы сделать истинное явным... Окно открылось, Энки ступил в него - и вот он уже стоит в теплом мраке потайной пещеры рядом с друзьями.

Аги захохотал.

- Ты чего? - спросил его Энки.

- Уф! До чего же хорошо! Сам не знаю, - ответил Аги, давясь от смеха. - Вдруг стало так легко и свободно...

- Неудивительно, - хмыкнул Энки. - Видел бы ты, какая дрянь выдавилась из твоих мозгов, когда я втолкнул тебя в скалу.

- Какая? - спросил Аги глухо, сразу перестав смеяться.

- Наш старый знакомый. Колченогий марбийский демон, времяглотатель. Правда, изрядно уменьшенный. Ты, знаешь, все-таки следи за тем, что сидит у тебя в башке. Так и до беды недалеко.

- Непростое это дело - следить за тем, что делается в собственных мозгах, - подал голос Бату. - Я бы сказал, почти невозможное.

- Однако необходимое, - сказал Энки хмуро.

- Не надо! - Из темноты послышался звонкий голос Эйле. - Не спорьте. Мы все очистились, проходя сквозь заколдованный камень. Кто-то оставил на пороге больше, кто-то меньше. Но теперь мы все равны. Пойдем скорей к Старику.

- Где он, кстати? - спросил Орми, до этого времени молчавший. - И как мы будем искать его здесь? Такая темнотища - глаз выколи. А подземелье-то, похоже, не маленькое. Что бы ему самому нас встретить?

- Темнотища? Правда? - Голос Эйле звучал удивленно. - И вам всем тоже темно? Вы не видите этой просторной светлой залы и разбегающихся коридоров, теплых золотых сводов, стройных колонн?

- Я бы согласился и на тесную грязную пещеру с летучими мышами и слизнями, - сказал Аги. - Но я не вижу даже собственной руки, когда подношу ее к носу.

- Тебе придется нас вести, - сказал Орми. - Раз уж ты такая зрячая. Старика-то видишь?

- Да... Он глубже. Я поведу вас.

Орми положил руку ей на плечо, за его пояс схватился Бату, сзади пристроились Аги и Энки. И они побрели гуськом по ровному каменному полу, шедшему немного под уклон, и так спускались все ниже и ниже. В подземелье царила тишина. Шаги звучали гулко, и голос Эйле отдавался эхом в подземных коридорах:

- Ступенька! Еще ступенька! Поворачиваем налево! Так они шли довольно долго и решили отдохнуть. Достали из заплечных мешков небогатые запасы, то, что осталось после вчерашней охоты. Понемногу разговорились.

- Почему Старик нас не встретил? - спросил Орми. - Ведь мы не по своей прихоти к нему шли. Сам звал.

- Как тебе сказать, - вздохнула Эйле. - Вообще-то он нас встретил. По-своему. Он ведь здесь повсюду. Все это подземелье - его творение и в какой-то мере - он сам. Не его вина, что мы не привыкли к такому и не можем его увидеть.

- А куда мы в таком случае идем? Мы внутри его? Движемся от печени к желудку? Что за вздор!

- Мы идем к его телу. Найдем его, тогда он примет человеческий облик.

- А! - Орми задумался и смолк. Потом заговорил снова: - Слышь, Аги. Может, теперь, когда у тебя мозги прочистились, ты все-таки вспомнишь, что с тобой было? Что сделал с тобой одноглазый призрак и как ты попал в лес?

Аги долго медлил с ответом.

- Да, - произнес он наконец. - Мозги у меня действительно прочистились. И я теперь все помню очень хорошо. По крайней мере, мне кажется, что я все отлично помню. Я рассказал вам, как чудище в подземелье приказало мне подойти к нему. Верно? Потом я забыл. Так вот. Я занес ногу, чтобы сделать шаг. А опустил ее уже в этом лесу. Я уверен, что между этими двумя мгновениями не было абсолютно ничего. Всего один шаг. Занося ногу, я был в Хазе, в умиральне третьей категории, глубоко под землей. Опустил ее в. Диких землях, в предгорьях Мару, в двух днях пути от этой скалы. Мало того, опуская ногу, я уже знал, где нахожусь, и знал, что должен вас догнать.

- Это ничуть не больше похоже на правду, чем то, что ты говорил раньше, - заметил Бату.

- Зато на этот раз я уверен в своих словах.

- Ты и тогда был уверен.

- Но ты знаешь не хуже нас, - сказал Энки, - что человек не может мгновенно перенестись из одного места в другое. Тем более на такое большое расстояние.

- Наверное, тебя усыпили, - сказал Бату. - Это самое простое объяснение.

- Скажи, Аги, - заговорил снова Орми, вдруг оживившись. - Какая погода была в тот день, когда ты попал в лес и когда тебя привели в умиральню?

- Было тепло, - ответил Аги. - Первый теплый день был тот, когда случился пожар. На другой день я оказался в Хазе, потом в лесу, и там тоже было тепло.

- И ты догнал нас в тот же день? - спросил Орми с затаенной надеждой. Если бы Аги ответил "да"...

- Нет. Я догнал вас только назавтра.

Орми и Энки хором вздохнули, в то время как Бату и Эйле никак не могли взять в толк, к чему эти подсчеты и разговоры о погоде.

- Все сходится, - сказал Орми. - Ничего не поделаешь. Ты действительно перенесся из Хаза в лес мгновенно. Ни одного лишнего дня, самое большее несколько часов. А сколько ехать на лошади?

- Дней тридцать, а то и сорок, - уныло пробормотал Аги. - Но оттепель на севере, в Хазе, могла начаться раньше, чем здесь.

- Не могла. Тепло идет с юга и с востока. Уж лучше предположить, что тебя усыпили в прошлую весеннюю оттепель и ты проспал целый год. Или два.

Разговор оборвался. Вскоре они продолжили путь. Кругом по-прежнему царила непроглядная тьма. Казалось, подземелью не будет конца. Никто уже не знал, в какую сторону они идут, и не считал поворотов. Все смертельно устали. Наконец Эйле остановилась и сказала: