Читаем без скачивания Никогда не влюбляйся в повесу - Лиз Карлайл

Ксантия положила дрожащие пальцы на его руку.

— Просто подожди немного, Киран, — взмолилась она. — Это все, о чем я прошу. Подожди до тех пор, пока вы с мадемуазель Маршан не узнаете друг друга получше.

— Для чего? — с горечью бросил он. — Чтобы она смогла отказать мне? Чтобы у нее было время придумать, как избавиться от той ловушки, в которую она угодила? Именно это ты имеешь в виду, да?

Ксантия неуверенно махнула рукой.

— Извини, — срывающимся голосом проговорила она, не отрывая глаз от ковра на полу. — Ты, конечно, прав. И это действительно не мое дело, не так ли? Хорошо, Киран, я ухожу. Только пообещай мне… дай мне слово, что ты хоть немного отдохнешь, хорошо?

Не услышав в ответ гневного окрика, Ксантия робко подняла глаза на брата. С лица Ротуэлла вдруг разом схлынули краски, и оно стало мертвенно-белым, глаза, еще минуту назад сверкавшие, точно расплавленное серебро, сейчас были плотно закрыты. Внезапно его всего передернуло — но не от ярости, а как будто от нестерпимой боли.

— Киран! — Сестра с тревогой вцепилась в его руку. — Киран, что с тобой?!

Она почувствовала, как его тело сотрясает неудер-жимая дрожь.

— Аа-а-а-а… Господи! — вскричал он. А потом вдруг сложился у нее под руками — точно колода карт, в ужасе подумала она, — колени у него подогнулись, и Ротуэлл медленно сполз на пол, одной рукой вцепившись в край стола, а другую прижав к боку под ребрами.

Ксантия, обезумев от страха, ринулась к дверям и уже распахнула их — еще до того, как успела подумать, что теперь делать.

— Трэммел! — завопила она, свесившись через перила. — Трэммел! Помогите! Ради всего святого, скорей!

Дворецкий примчался через какие-то доли секунды. При виде хозяина лицо его исказилось от страха. Опустившись возле него на колени, он одной рукой подхватил безвольное тело Ротуэлла.

— Вы можете встать, сэр? — пропыхтел он. — Я помогу вам добраться до постели.

Ксантия округлившимися глазами смотрела на их склоненные головы, курчавые седые завитки на голове Трэммела резко контрастировали с черной шевелюрой Ротуэлла. Ее брат хрипло прорычал что-то, когда Трэммел попытался ему помочь, и попробовал подняться самостоятельно, но покачнулся и рухнул на колени. Каким-то образом дворецкому удалось поставить его на ноги.

— Все в порядке, миссис Зи, — пробормотал дворецкий, бросив взгляд на Ксантию. — С ним такое иногда случается.

— И как часто? — грозно осведомилась Ксантия.

— Время от времени, — туманно ответил Трэммел. — Вашему брату, миссис Зи, нужно хорошенько отдохнуть. Если не ошибаюсь, он не ложился в постель… — на лице дворецкого при этих словах скользнула слабая улыбка, — вот уж дня три, никак не меньше. И если он и спал за это время, то не в этом доме.

Ксантия провожала их взглядом, пока они шли к двери: Трэммел — медленно и осторожно, Киран — тяжело опираясь на его плечо, хотя и достаточно уверенно. Ее глодало беспокойство. Да что там — она была в панике. Вся эта история с мадемуазель Маршан… Чем больше она думала о ней, тем более бессмысленной она ей казалась.

Киран — несмотря на свои многочисленные недостатки — всегда обладал острым умом. Да и в здравом смысле ему нельзя было отказать. Ротуэллу случалось грешить, и не раз, однако он принадлежал к числу тех, кто несет бремя своих грехов, словно крест на Голгофу, не жалуясь и не пытаясь переложить его на кого-то другого. А его любовь к Аннамари… она давно уже превратилась в цепь, сковавшую его сердце.

Так что же изменилось с того дня, как Ксантия покинула этот дом?

Изменился Киран.

Теперь она яснее, чем когда-либо, сознавала, как мало она знает его и — что хуже всего — как мало сам Киран понимает себя.

Глава 4

Прогулка в саду

Леди Шарп удалось убедить Ротуэлла, что двухнедельная отсрочка свадьбы ничего не изменит, зато может сослужить им обоим добрую службу. Камилле давно уже было все равно, что о ней думают в свете. Но сама графиня искренне переживала по этому поводу.

Поэтому во вторник всю вторую половину дня Камилла посвятила посещению магазинов, куда они поехали вместе с леди Шарп и ее дочерью, леди Луизой, жившей в двух шагах от родителей. В пятницу состоялось посещение Королевской академии, куда Камилла отправилась в сопровождении лорда Шарпа, крупного, вежливого, обходительного мужчины, который ничего не понимал в искусстве, зато с радостью составил ей компанию и поспешил представить Камиллу всем своим знакомым. Промежутки между этими вылазками были отмечены небольшим званым вечером в Белгревии, литературным приемом в Блумсбери и визитом в Кью-Гарденз.

И во время каждого такого выхода в свет леди Шарп усиленно знакомила ее со все новыми и новыми людьми, большинство которых, отойдя в сторонку, наверняка принимались шушукаться у них за спиной. Вовремя рассказанный графиней анекдот о проделках ее последней гувернантки сошел довольно гладко, но вопроса о родителях Камиллы, конечно, избежать не удалось — он всплыл сам собой.

— Не обращайте внимания, дорогая, — всякий раз принималась утешать ее графиня. — Уверяю вас, к следующему сезону, когда все это благополучно забудется, никому уже больше и в голову не придет поднимать брови при упоминании вашего имени.

И в самом деле, несмотря на все шушуканья и перешептывания, леди Шарп, знавшая каждого, кто хоть что-то собой представлял, обладала завидной способностью извлекать приглашения словно из воздуха, в точности как фокусник — кролика из шляпы.

Что же до самого Ротуэлла, то он продолжал удивлять Камиллу, неизменно являясь с визитом каждый день — как правило, такое случалось во второй половине дня. Говорил он мало, обычно, усевшись в углу, просто разглядывал ее своими поблескивающими серебристо-серыми глазами, пока леди Шарп разливала чай и беззаботно щебетала о своих планах.

По большей части во время этих визитов Ротуэлл казался таким же угрюмым и опасным, что и всегда, напоминая Камилле запертого в клетке зверя. К ее вящему неудовольствию, поймав на себе его взгляд, она вся сжималась, чувствуя, как внутри у нее все переворачивается. Камилла многое отдала бы, чтобы навсегда забыть тот пылкий, бесстыдный поцелуй, которым они обменялись в ее гостиной… забыть о том, каким жаром обдало ее, когда он всем телом прижал ее к двери.

Но забыть этого она не могла… и, что еще хуже, она частенько ловила себя на том, что не может оторвать глаз от этого ужасного человека. О нет… не может быть, чтобы она влюбилась в лорда Ротуэлла! Только этого ей еще не хватало! Этот мужчина даст ей свое имя. А еще он даст ей ребенка, о котором она так страстно мечтает. Но он никогда не отдаст ей свое сердце… и она не настолько глупа и наивна, чтобы мечтать об этом.