Читаем без скачивания Кто сбил малайзийский «Боинг». Провокация века - Юрий Мухин

Так почему нельзя допустить случай того, что все члены экипажа «Боинга» были убиты в один момент и все приборы связи были разрушены поражающими элементами «Бука»?

Да, можно допустить и такое. Однако при условии, если бы:

— имелась видеозапись регистрации пассажиров на рейс МН 17;

— на земле были обнаружены крупные части фюзеляжа;

— упавший «Боинг» оставил бы выемку в земле от своего падения;

— были найдены останки членов экипажа;

— тела были одеты, как в аналогичных катастрофах с иными самолетами;

— и т. д. и т. п.;

— и т. д. и т. п.

То есть если бы странность с потерей связи была единственной странностью. Но если это не единственная странность, то нам нужно руководствоваться британским правилом — если нечто ходит, как утка, крякает, как утка, и выглядит, как утка, то, как ни умничай, а это и есть утка. И если инцидент по многочисленным обстоятельствам выглядит как операция спецслужб, то это и есть операция спецслужб!

Ну, вдумайтесь!

В США после 11 сентября 2001 года общее количество спецслужб (ЦРУ, ФБР, Управление по борьбе с наркотиками и прочие) было увеличено до 68. На сегодня только 16 спецслужб, занимающихся разведкой и диверсиями (входящих в «Разведывательное сообщество»), насчитывают 100 тысяч человек с бюджетом на 2007 год 43,5 миллиарда долларов. Для сравнения: государственный бюджет Украины на 2014 год чуть более 30 миллиардов долларов. И что — эти люди из спецслужб США, которым платят деньги за совершение секретных операций, приходят на работу только по пятницам, получают конверты с деньгами и уходят отдыхать? Так, что ли?

Ведь если они не будут ничего делать, то их должности просто сократят. А им очень хочется стать безработными? Нет, им не хочется. Им хочется получать премии и награды, хочется разворовывать бюджет, выделенный на спецоперации. И они эти операции планируют и проводят, иначе как?

А мудрые зеваки на эти операции смотрят и уверяют: «Да чтобы спецслужбы государства, да теракты против государства?! Да не может этого быть, потому что этого не может быть никогда!! Это теория заговоров, это конспирология!»

А бюджет в 43,5 миллиарда долларов — это тоже «теория заговоров»?

Мы имеем дело с совершенно особенным видом терроризма — терроризмом государственных служб против иных государств и своего собственного государства. И это надо понимать, если мы хотим вообще что-то понимать в этой жизни.

Часть 2. Теория заговоров

В этой теоретической части я не буду заумным, не буду ссылаться на мнения «выдающихся умов», а буду сразу «брать быка за рога», так что не пугайтесь слова «теория», ведь это по своему смыслу всего лишь «объяснение».

Начну с того, что, когда я пишу, что разрушение небоскребов в США 11 сентября 2001 года организовали не арабские террористы, а спецслужбы США, то масса читателей возмущенно машет руками: «Да ты спятил! Как могут люди, предназначенные для предотвращения подобных преступлений, сами их организовать?! Это абсурд!» Да, согласен, против подобных заявлений протестует все естество, весь опыт, все, что видел, читал, слышал. В СМИ.

Тем не менее давайте не спеша рассмотрим и обдумаем то, что представляют из себя спецслужбы основных стран в настоящее время.

Но сначала несколько слов о правоохранительных органах вообще.

Награда за победу — упразднение победителя

Мне уже приходилось писать, что наши суды и прокуратура, обюрократившись, полностью перестали служить народу и сформировались в паразитические бюрократические органы на шее населения. Что нужно народам всех стран? Им нужно отсутствие преступлений, но отсутствие преступлений, во-первых, делает ненужными суд и прокуратуру, а во-вторых, победа над преступностью требует от работников суда и прокуратуры ума и трудолюбия. А как много умных людей в наше время попадает в эти органы?

Поэтому нынешняя юстиция, причем во всех «цивилизованных» странах, заявляет, что ее задача это не отсутствие преступности, а некое «правосудие». Но если вдуматься, то кому это «правосудие» нужно, кроме самих юристов? Представьте, что у нас в стране прекрасное «правосудие», но из-за бандитов и убийц на улицу нельзя выйти. И что — нам нужно такую ситуацию считать большим счастьем? Однако именно такая ситуация — это счастье для суда и прокуратуры: раз общество захлестнула преступность, то для «правосудия» море работы, море взяток и т. д.

Кроме этого, под «правосудием» нынешние юристы считают не такое положение, когда наказывают только виновных и ни один невиновный не страдает, а всего лишь исполнение процессуальных, для них чуть ли не ритуальных, законов и правил. В результате преступника освобождают, скажем, только потому, что полицейский не зачитал ему перед арестом его права, как мы это видим из американских детективов. Но если суд реального преступника освобождает по формальным причинам, то при чем же здесь правосудие?

Однако общие правоохранительные органы если и поддерживают преступность на высоком уровне, то хотя бы не плодят ее явно, а вот создаваемые для борьбы с отдельными преступлениями спецслужбы для своего существования прямо совершают преступления против своего народа и государства. Простодушный обыватель в это не может поверить — как можно думать, что ФБР и ЦРУ совершают преступления против США? Как можно думать, что ФСБ совершает преступление против России? Это абсурд! Между тем в это не требуется верить, нужно просто попробовать вообразить себя на месте работника этих спецслужб и попробовать понять, в чем их интересы.

Если обратиться к истории, то я могу вспомнить только такой наиболее старый случай инициирования спецслужбой преступлений, с которыми она должна бороться. Описал его русский чиновник П.И. Мельников в своем романе «В лесах» и в специальной сноске подчеркнул, что данный случай является фактом[39].

В 40-х годах XIX столетия Николай I создал спецслужбу по борьбе с конокрадством. А на огромных просторах лесного Заволжья этого преступления не существовало вовсе. Крестьяне там не имели пастухов, лошадей и скот утром выгоняли в леса, а вечером они сами возвращались домой. Для экстренного поиска лошадей им цепляли на шею колокольчики или бубенчики. Скот (коров и овец) воровали, таких воров скота крестьяне называли «волками», и эти «волки» продавали ворованное мясо купцам на солонину для волжских бурлаков. Но лошадей никто и никогда не воровал. Однако, как только в этот район приехал комиссар по борьбе с конокрадством, практически сразу же началось и конокрадство. Эти события настолько четко последовали одно за другим, что у крестьян эти комиссары, а после упразднения комиссаров заменившие их чиновники получили прочное прозвище «конокрады». Сам Мельников, судя по всему, рассматривает этот случай как анекдот, как случайное совпадение. Ему тоже было трудно поверить в то, что сама спецслужба может инициировать преступление.

Между тем было бы анекдотом, если бы в область с разгулом конокрадства приехал комиссар по борьбе с ним и конокрадство бы вдруг прекратилось. Вот это бы было необычайно! А то, что оно началось с учреждением спецслужбы, — вот это как раз естественно. Ну, поставьте себя на место этот комиссара.

Его назначили в эту область с хорошим жалованьем, с квартирными деньгами, достаточными для оплаты особняка, с дровяными деньгами, кормовыми деньгами, с проездными деньгами, с представительскими и прочими деньгами. Ему разрешено ездить тройкой и с колокольчиком, а это значит, что не только крестьяне, но и купцы обязаны уступать ему дорогу. Он счастлив. Одно плохо: как минимум один раз в год он должен посылать в Петербург отчет о своей работе. А что в нем писать? «Украдено лошадей — 0, поймано конокрадов — 0, предотвращен ущерб — 0»? Ну и сколько же лет Петербург будет платить ему деньги взамен такой отчетности? Ведь если воровства лошадей не будет, то через 2–3 года его должность просто упразднят, а назначат ли его на лучшую должность? Должностей мало, а желающих их получить много… Как ни вертись, но если ты комиссар по борьбе с конокрадством, то конокрадство в твоей области обязано быть, даже если его тут не было со времен царя Гороха.

Это не значит, что комиссар сам бросился воровать лошадей — зачем? Да и опасно это. Думаю, что он с ознакомительными целями объехал окрестные губернии, а там в каталажках посетил конокрадов, ожидающих суда и кнута, и гордо похвастался перед ними, что он в Заволжье искоренил конокрадство так, что крестьяне своих лошадей вовсе не охраняют. Ну и конокрады съехались в Заволжье, чтобы посмотреть на лошадей, пасущихся в ночном без сторожей. А раз конокрадство началось, то и комиссару по борьбе с конокрадством есть теперь о чем написать в отчетах, теперь он за свою судьбу может быть спокоен.