Читаем без скачивания Морскому льву здесь не место - Майкл Коуни

А миссис Киттивейк-Трамп горела желанием пригвоздить этого беспардонного, ускользающего, как угорь, Слейда к позорному столбу, хорошенько припереть его к стенке.

— Уважаемая миссис Киттивейк-Трамп, ваше заявление бездоказательно.

Но стальную решимость миссис Киттивейк-Трамп не так-то просто было разрушить.

— Ле Брассер! Выполняйте свой служебный долг!

— Берт, вы же знаете, что мы имеем на это право. — Тон ле Брассера был слишком дружеским. — Пожалуйста, выложите на стол ваши учетные книги. Будьте так добры.

Миссис Киттивейк-Трамп не отрывала от Слейда внимательного взгляда, пытаясь заметить в его движениях или выражении лица малейшие признаки паники. Его глаза метались туда-сюда, точь-в-точь как у того мошенника слуги. Губы под наглыми усами кривились и дрожали. Впервые она заметила на лбу у него странный пушок. Явный атавизм. Эволюция наоборот. Он возвращается к состоянию примата. Она знавала шимпанзе, как две капли воды похожего на Слейда.

Наконец он взял себя в руки, пожал плечами, метнул на нее злобный взгляд, рывком открыл верхний ящик с дискетами и швырнул на стол пару книг и связку брошюр:

— Берите.

— Ле Брассер, просмотрите записи.

Казначей мягко возразил:

— На это уйдет уйма времени, миссис Киттивейк-Трамп. Думаю, вы можете оставить нас вдвоем.

— И позволить ему втирать вам очки? Ни в коем случае! Я намереваюсь оставаться до конца и убедиться, что проверка будет тщательной и полной. Это моя святая обязанность перед всеми жителями Воскресной гавани!

Прошло не менее часа, а ле Брассер, аккуратно перебирая бумаги, так, кажется, и не удосужился найти хотя бы малейшее нарушение. Терпение ее истощалось. Что за человек! Почему он возится с проверкой всяких протоколов, когда и младенцу ясно, что здесь не подкопаешься? Изредка он задавал какой-нибудь ничего не значащий вопрос, и Слейд давал такое же чепуховое объяснение, которое ле Брассер с готовностью записывал в свой блокнот. Это какое-то издевательство! Они были похожи на парочку отлично спевшихся выпивох, обсуждавших последний футбольный матч! Проверка отчетности оказалась простым притворством.

Ведь наверняка есть документы, которые Слейд утаил. У такого мошенника несомненно был двойной счет и по две книги записей на каждый случай. Она сама принялась выдвигать ящики, а Слейд свирепо поглядывал из-под нависших век.

— А ЭТО что такое, мистер Слейд?

— Это «Ванкувер сан», миссис Киттивейк-Трамп.

— А вы всегда читаете «Ванкувер сан»?

— Бывает, почитываем.

— Вас видели за чтением этой газеты семнадцатого июля потягивающим коктейль в кафе «Карета и четверка». Что имеете сказать по этому поводу?

— Хотел бы я знать, кто вам наболтал такое?

— Ага! Значит, признаете?

— Признаю? Да я ничего подобного даже и припомнить не могу.

— Довольно удачный провал в памяти, а, мистер Слейд?

— Мистер ле Брассер, — обратился Слейд к казначею, — вы не могли бы внести немного порядка и здравомыслия в ведение этого дела?

— Не вижу ничего предосудительного в том, что вы читали газету в указанный день, — мягко заметил казначей.

— И я тоже! Таково мое правило!

Миссис Киттивейк-Трамп не медля кинулась в бой:

— Тогда, может быть, вы потрудитесь объяснить ЭТО, мистер Слейд!

— Это красный кружок в колонке объявлений.

— Ваш красный кружок?

— Да, нарисовал его я!

— Этим кружком в колонке «Домашние животные» под рубрикой «Ищу» обведено объявление некоего господина из Ванкувера, который ищет щенка пекинеса. Потрудитесь объяснить, мистер Слейд!

— Что ж тут особенного? Чиновник из контроля над животными из Ванкувера позвонил и спросил, есть ли у нас подходящий кобелек для случки. Тот, кто дал объявление, его друг. Я полагаю, наша контора, миссис Киттивейк-Трамп, призвана давать жителям нашей округи и соседних городов исчерпывающие сведения о животных. Круг наших обязанностей не должен замыкаться лишь на контроле за животными. Мы должны налаживать обмен животными, работая в тесном контакте с различными экологическими организациями и обществами защиты животных. В этой связи я хотел бы упомянуть о предложении насчет крематория. Уже несколько месяцев я…

— О, прекратите, Слейд! Я устала от вас. — Она с новой энергией принялась перекапывать содержимое бюро. Ее заинтересовали скрепленные листки бумаги с длинным списком имен. Она потрясла этой тонкой пачечкой. — А как вы объясните ЭТО, мистер Слейд?

— Это регистрационный список владельцев породистых собак, миссис Киттивейк-Трамп. С его помощью я отыскиваю владельцев оказавшихся в моем питомнике собачек без опознавательных знаков.

— Я тут вижу имя мистера Поттера и его погибшего Блюбоя.

— Вполне возможно, если собака была зарегистрирована.

— А вы не знаете?

— Как же я могу помнить все имена? Это очень длинный список. В нем и Ванкувер, и Виктория, и остальные острова Гольф. Собаки довольно часто следуют за своими хозяевами на пароме и могут попасть в собачий питомник даже на другом конце страны.

— «Миссис Киттивейк-Трамп». А это зачем тут? — Она пробежала глазами вдоль списка. — И дальше — «английский бульдог Полевой Маршал». Как вы это объясните, мистер Слейд?

Она впилась в него взглядом. О, да он побледнел!

— Бульдог? Ваш?

— У меня есть бульдог, что ж тут странного? Необыкновенно породистый. Ручаюсь, в вашем списке таких найдется не много.

— Вот тебе раз!

Она ехидно улыбнулась.

— Да, мистер Слейд. Да. Собака, которую вы сцапали прошлой ночью, моя. А теперь покажите-ка мне записи в вашей бухгалтерской книге. — Она выхватила у ле Брассера книгу и сунула ее под нос Слейду.

Это, к ее удивлению, просто потрясло Слейда. Он ткнул трясущимся указательным пальцем в последнюю запись и выкатил глаза. Он волновался так же, как тот вор-слуга. Но ничего особенного миссис Киттивейк-Трамп в записи не разглядела. Огорченная, она швырнула книгу на стол.

— А теперь, пожалуйста, верните мне мою собаку…

Но Слейд несся к двери.

— Ле Брассер! Держите его!

Все случилось столь неожиданно, а выкрик миссис Киттивейк-Трамп был таким повелительным, что ле Брассера подбросило с места, и он кинулся прямо в колени Слейда. Нет, не зря казначей в далекой молодости выступал за регбистов Парижского гоночного клуба. Оба они повалились на пол. Слейд, оказавшийся внизу, катался по полу, лягался, пытаясь освободиться от сплетенных, словно осьминожьи щупальца, рук ле Брассера.

— Прекрасная работа! — закричала миссис Киттивейк-Трамп. — Поистине великолепно, сэр!

Слейд перестал дергаться. Стараясь соблюсти хотя бы в тоне голоса видимость достоинства, он прохрипел:

— Вы не будете возражать, если я встану?

Тем временем ле Брассер, головой застрявший между колен Слейда, начинал понимать глупость своего порыва. С чего это он так грубо навалился на Слейда? Никогда еще не проводил он проверки таким странным образом. По меньшей мере, это непрофессионально. Если в Обществе узнают, его враз лишат лицензии. Как он мог позволить, чтобы паранойя этой безумной старухи овладела им, Луи ле Брассером? Бормоча извинения, он поднялся на ноги и помог подняться Слейду.

— Почему вы отпустили его? — возмутилась старуха.

— А почему вы хотели, чтобы я задержал его?

— Он убегал!

— Я просто хотел возвратить вам, миссис Киттивейк-Трамп, вашу собачку.

И все же, размышляла она, в его глазах что-то промелькнуло. Смертельный страх? Панический ужас? Он же подпрыгивал, как испуганный шимпанзе. В науке о поведении животных это, кажется, называется мозаичными движениями. Нет, здесь что-то неладно.

— Тогда мы идем с вами, мистер Слейд, и во всем убедимся собственными глазами.

Вопреки ожиданию, в собачьем питомнике все выглядело вполне благопристойно. Мошенник Слейд быстро направился к клетке в дальнем углу, где лежал Полевой Маршал, с испугом и отвращением глядевший на миску с каким-то мерзким варевом.

— Какой ужас! Мистер Слейд, чем вы его кормили?

— «Визги». Лучшего качества. — Слейд рванул дверцу, молниеносным движением выхватил из-под носа пса миску, будто теперь, когда явилась хозяйка, Полевой Маршал был снят с довольствия.

— Моя собака такой элитной породы, что не может питаться каким-то «Визги», мистер Слейд. Я полагала, что вы кормите собак более приличной едой.

Полевой Маршал чувствовал, как внутренне дрожит этот осознавший свою вину человек. Пес тяжело выпрыгнул из клетки и в знак обожания лизнул ногу хозяйки. Слейд еле успел увернуться от этой идиотской собаки, норовившей и его обслюнявить.

— Сначала Блюбой. Теперь Пятнышко. Стоит оставить на тебя зверя, как ты, па, все делаешь не так.

— Но это были ТВОИ звери, Грег. Не могу же я следить за ними каждую минуту. Ты же знаешь, мне и на работу надо ходить. Нет у меня летних каникул.