Читаем без скачивания Осенняя лихорадка - Натали Иствуд

На небольшой и довольно грязной стоянке красовалась дюжина мотоциклов всех марок и мастей. Несколько дощатых столов с лавками под навесом, крытым дранкой, и кафе. Увидев размалеванные мотоциклы, Терри приготовилась к худшему — фашиствующим молодчикам, немытым мачо в косухах и цепях с нечесаными волосами и бородами, диковатых подростков, в лучшем случае любителей травки…

Однако когда она слезла с мотоцикла, то увидела вполне безобидных на вид мужчин и женщин, фанатов мотоспорта, может несколько грубоватых, но отнюдь не воинственных.

— Удивлены? — спросил Шон, следя за выражением ее лица.

— Сказать по правде, да. — Терри улыбнулась. — Причем приятно.

— Как видите, здесь не только уголовники и отпетые тины. Просто любители спорта.

— Теперь вижу.

— А как вам понравилась езда на мотоцикле? — Шон подвинул к столу скамью, усадил Терри, а сам устроился напротив.

Терри снова улыбнулась.

— Должна признаться, это было здорово!

— А не страшно?

— Ну разве что первые двадцать минут.

— И только-то? — ухмыльнулся он. — А может, все-таки сорок?

Она засмеялась:

— Ну, от силы двадцать пять!

Шон улыбался. Господи, до чего же он хорош! А нижняя губа у него такая сексуальная и такая манящая, что при взгляде на нее у Терри ладони покрылись испариной.

Как выяснилось, Шон оказался весьма непоседлив. Может, именно в этом и заключается секрет его притягательности и именно поэтому ее так неудержимо влечет к нему?

Сама Терри не была непоседой. Если она пускала корни, то делала это всерьез и надолго. А корни Шона не глубже осадки его «Красы морей». Где корабль, там и дом… От этой мысли Терри взгрустнулось.

Заметив ее печаль, Шон пытливо заглянул ей в лицо и, отхлебнув из кружки холодного пива, которое он заказал им обоим, спросил:

— О чем задумалась, красавица?

Терри пила пиво всего пару раз, когда училась в колледже, но сейчас, сидя в тени вековых дубов, она с удовольствием потягивала горьковатый напиток, прислушиваясь к шипению пузырьков газа.

— Так о чем вы думали? — снова спросил Шон, глядя на нее своими неправдоподобно синими глазами.

— Я думала о вашей семье. — Она помолчала и отважилась спросить: — Почему вы никогда не говорите о своих родных?

Шон отхлебнул пива и, нахмурясь, сказал:

— Отец умер три года назад. А мачеха живет в Лидсе.

— Так вы родом оттуда?

Он кивнул.

— Еще у меня был старший брат Том, но он умер, когда мне было пятнадцать. Разбился на мотоцикле.

— А мать?

— Умерла вскоре после моего рождения.

Сколько потерь!.. Это многое объясняет.

— Да, вам пришлось несладко…

На это Шон молча повел плечами.

— А мои родители живут в Бирмингеме. Я общаюсь с ними в основном по телефону. Младшая сестра замужем за адвокатом, живет в Шеффилде. У них чудные близняшки, мальчик и девочка.

— А почему у вас нет детей? — спросил Шон, пристально глядя ей в лицо.

Недовольная таким поворотом разговора, Терри заерзала на скамейке.

— Я… даже не знаю… Как-то не сложилось…

— Почему? — настаивал он. — Хотели пожить для себя?

— Можно и так сказать… Если честно, Стэнли не хотел с этим спешить. — Терри избегала смотреть в его пытливые глаза. И говорить об этом ей совсем не хотелось. — А вы? Ведь у вас тоже нет детей. — Она подняла глаза. — Или есть?

Шон улыбнулся.

— Насколько я знаю, нет.

— Моя сестра Бетси с детства мечтала о детях. Сколько ее помню, вечно она играла в дочки-матери. И всегда говорила, что у нее будет «две детки» — мальчик и девочка. Бетси — настоящая женщина, вся в маму.

— Похоже, у вас было хорошее детство?

— Очень хорошее! Родители у меня замечательные. А вам, наверное, не слишком повезло…

Шон снова пожал плечами, но глаза оставались мрачными.

— Отец с мачехой не больно ладили. Не знаю, зачем они вообще поженились. Насколько я помню, после двух лет совместной жизни они почти не разговаривали друг с другом и никуда не ходили вместе. — Он усмехнулся. — Как в той пьесе, одиночество вдвоем…

— Так вы, оказывается, не все проспали? — улыбнулась Терри.

— Просто название запомнил, — подыграл ей Шон и, посерьезнев, продолжил: — Они были такие разные… Как день и ночь.

Прямо как мы, подумала Терри, и по спине у нее побежали мурашки.

— А мои родители совсем другие, — сказала она. — У них такой брак, о котором можно только мечтать. Они прожили вместе тридцать пять лет и до сих пор любят друг друга.

— Я никогда не верил, что так бывает. Во всяком случае, я такого не встречал. Мой старик и дома-то никогда не бывал.

— Вот если бы вы увидели моих родителей, то сразу бы поверили! — убежденно сказала Терри и представила себе, как приезжает с Шоном к родителям. Причем на его «харлее»…

— И у вас с мужем тоже был идеальный брак, да? — не сводя с нее глаз, спросил Шон и, потянувшись к пакету, достал соленый крекер.

— Нет. Я бы не сказала… Мы со Стэнли были скорее добрыми друзьями. Понимаете, как бы это сказать… — Терри потупилась. — Нам было удобно друг с другом. Поэтому мы и поженились. Раньше я этого не понимала, но теперь, когда его не стало, вижу, что это так.

— Вы хотите сказать, что не любили мужа?

— Любила, — грустно ответила Терри. — И иногда все еще по нему тоскую. Ведь мы прожили вместе пять лет. Но я не думаю, что это была любовь на всю жизнь.

Шон промолчал, но смотрел на Терри так, что у нее участился пульс.

— А вы? — спросила она. — Вы когда-нибудь были влюблены?

— Я? — Шон сунул в рот крекер, блеснул белозубой улыбкой и хмыкнул: — Шутите? Я же сказал, что не верю в любовь.

У Терри похолодело в груди.

— Не верите? Но может быть…

— Здесь становится слишком многолюдно, — не дал ей договорить он, поднес кружку к губам и, допив остатки пива, буркнул: — Думаю, пора уезжать.

Терри сделала еще один глоток и поставила кружку на поцарапанный дощатый стол. На нем были вырезаны десятки инициалов, многие заключены в сердечки. Ей показалось это очень романтичным и вдруг захотелось, чтобы Шон тоже вырезал их инициалы. Какая же она все-таки дура! Ведь Шон не верит в любовь.

Они вернулись к мотоциклу и, выехав со стоянки, по узкой извилистой дороге отправились дальше. Терри снова держалась за Шона и крепко прижималась к его телу. Спустя несколько минут Шон съехал с мощеной дороги на узкую пыльную тропу, петлявшую между высоких платанов вдоль берега реки Экс.

Шон остановился на уютной полянке, защищенной от посторонних глаз грядой валунов и раскидистыми ветвями дуба. Пока Терри разминала онемевшие ноги, Шон расстелил на траве старое армейское одеяло и достал из сумки снедь. А потом, взглянув на Терри, скомандовал: