Читаем без скачивания Волшебные камни Курага - Роланд Грин

Раина едва не ударила его по губам. Он с трудом сумел перехватить ее руку.

- Ты находишь глупой и эту мою шутку?

- Отпусти меня сию же минуту! Чтоб у тебя язык отсох, варвар!

- Если он у меня не отсох и поныне то отсохнет не скоро, милая. Кто только меня не проклинал - и благородные люди, и отъявленные мерзавцы...

И тут киммериец заметил, что глаза Раины наполнились слезами. Он выпустил ее локоть из руки и отъехал в сторону. Она было зарыдала, спрятав лицо в ладонях, но вскоре справилась с собой и, обратившись к нему, заговорила:

- Прости меня, Конан. Ты даже и не представляешь, насколько груба и глупа твоя шутка! Я изгнана из Боссонии! У меня нет дома, у меня есть только моя госпожа. И я должна благодарить богов за то, что ею стала именно Илльяна, а не кто-то другой! Как видишь, я не случайно храню ей верность. Ну а теперь, мой киммерийский друг, скажи мне - как тебе нравится то, что капитан Хаджар на деле служит не кому-нибудь, а именно властителю Хауме?

Кровь ударила Конану в голову. Он и сам не заметил того, как рука его сжалась а кулак. Раина, заметив это, засмеялась.

- Видишь как все просто! А ведь я обязана своей госпоже куда большим! Боссонцы говорят так: "Не трогай моих овец, тогда и собаки мои тебя не тронут". Как тебе это нравится?

Конан вновь подъехал к ней и, нежно обняв, прошептал:

- Мудрые люди эти самые боссонцы...

Не прошло и минуты, как последние из прихваченных с собою бычков были умерщвлены. Отовсюду слышались треск костей и чавканье - Трансформы справляли свою трапезу. Время от времени тот тут, то там разгорались ссоры, вызванные спором за лучшие куски.

Эремиус не боялся того, что ссоры эти закончатся кровью. Дисциплинированными воинами Трансформы, разумеется, не были, однако их командиры каким-то образом умудрялись наводить в своем войске порядок. Иногда это оборачивалось для Эремиуса потерей одного-двух бойцов, но считать это серьезной потерей было бы смешно, и потому Эремиус старался не обращать на это внимания, понимая, что в каком-то случае потери могли бы оказаться куда более серьезными.

Сегодня серьезных драк можно было не бояться. Трансформам был предложен щедрый обед, за которым должно было последовать настоящее пиршество, украшением коего должна была стать добытая в бою человечья плоть, о чем, разумеется, было сообщено и Трансформам.

К скамье Эремиуса поднялся капитан Наэро. Упав на колени, он забормотал:

- Господин, вода в ручье стала непригодной для питья, она красная от крови! О запахе я уже и не говорю!

- Трансформам это не повредит. Неужели ты забыл об этом?

- Я о них и не говорю, мой господин! - На лице капитана выступили бисеринки пота. - Вы, вероятно, забыли о том, что кроме Трансформ здесь есть и люди. Людям же нужна чистая вода.

- Неужели они не могут подняться повыше по течению и набрать воды в свои фляги! - раздраженно ответил Эремиус.

Раздражение его было так велико, что магический жезл сам собою поднялся в воздух и подлетел к голове капитана. Эремиус позволил жезлу коснуться щеки бестолкового командира и легким движением руки заставил его остановиться.

- Когда вы будете иметь собственные головы на плечах? Неужели ты так туп, что не можешь даже напоить своих людей? Ступай к ним и в следующий раз не беспокой меня понапрасну!

Наэро поклонился и тотчас исчез.

Эремиус опустился на скамью, положив посох на колени, и задумался. Надеяться на то, что в сегодняшней битве погибнут все его люди, успевшие за время похода изрядно надоесть ему, не приходилось. Жители деревень редко оказывали его воинству серьезное сопротивление.

Помимо прочего, он и поныне нуждался в услугах Наэро и его собратьев, что были так же тупы, как и их капитан. Пока он владеет лишь одним из двух Камней Курага, люди необходимы ему.

Он любил думать о том счастливом времени, когда он завладеет и вторым Камнем, когда он не только раз и навсегда распрощается с людьми, но и сможет взрастить новые поколения Трансформ, что пока, в отсутствие оного, были бесплодны, ибо женщины их были неспособны к зачатию.

Было известно, что дети Трансформ вырастают всего за год и это означало, что на покорение мира у него уйдет всего несколько лет. Не уйди от него Илльяна, и его победное шествие началось бы уже десять лет тому назад. Впрочем, теперь, когда он был так близок к победе, это уже не имело никакого значения, хотя мысль об этом огорчала его так же сильно, как и прежде.

- В этом ручье не вода, а кровь!

- Его прокляли демоны!

- За что боги так немилосердны к нам?

- Найти его!

Бора решил, что ждать ему больше нечего, и бегом бросился к ручью. С каждым мгновением крики становились все громче. Так же быстро Бора бежал и в ту ночь, когда за ним гнались демоны. Уже через минуту он стоял на берегу ручья, что был неизменно чист и ясен, словно глаза его сестры Карайи. К ужасу мальчика, вода в ручье действительно приобрела цвет крови. По поверхности ее плыла странная слизь, издававшая резкий тошнотворный запах.

Деревенские жители расступались перед ним, позволили ему выйти на самый берег. "Интересно, - подумал мальчик, - кого они боятся: меня или этой вони?" Он усмехнулся, но тут же придал своему лицу серьезное выражение. Засмейся он сейчас, и остановиться ему уже будет непросто.

Задержав дыхание, он стал на колени и зачерпнул из ручья полную ладонь кровавой жижи. Он принюхался и внезапно улыбнулся.

- Теперь мы знаем, что стало с коровами Перека! - воскликнул он. Похоже, в нашу речку свалилось все его стадо! Бедный Перек!

- Это не он, а мы бедные! - раздался чей-то голос. - Что нам теперь к колодцу ходить?

- Ничего другого не остается, пока вода не очистится, пить из ручья нельзя. Разве вы не согласны с этим?

Многие закивали. Других же слова мальчика лишь раззадорили:

- Ты уверен, что в нашу речку его коровы свалились сами? - спросил один из деревенских жителей. О "демонах" он не сказал ни слова, но все поняли, что говорит он именно о них. - И еще: ты уверен, что ручей наш очистится?

- Если с ним произошло что-то противоестественное, то и вода в нем должна стать не водой, а чем-то другим, верно? - ответил Бора. Он тяжело вздохнул и добавил: - Сейчас я войду в воду. Если я выйду из ручья невредимым, значит, ничего страшного не произошло.

Слова мальчика вызвали неоднозначную реакцию: одни запротестовали, другие ответили одобрительными криками. Не обращая внимания на односельчан, Бора стал снимать с себя одежды.

Вода была такой же холодной, как и обычно. Бора вошел в ручей по пояс, решив про себя, что погружать в него голову он не станет.

Он оставался в воде до тех пор пока не перестал чувствовать ее холода. К этому времени на берегу установилась полная тишина. Стараясь двигаться неспешно, он направился к берегу.