Читаем без скачивания Мода в контексте визуальной культуры: вторая половина ХХ – начало XXI вв. - Анна Демшина

Актуализация этнической проблематики в культуре нашла свое отражение в моде. Шкафы в индейском стиле, африканские мотивы в костюме стали для современного человека частью повседневной культуры. Мода – явление многоплановое. С одной стороны, это трансляция социокультурных кодов и репрезентация ценностей. С другой – искусство, творческий процесс создания моделей, которые должны удовлетворять определенным эргономическим, эстетическим (или антиэстетическим) требованиям, в то же время – это креативный процесс очерчивания инструментария для создания облика современного человека, использующий последние научные достижения. Несомненно, моду можно назвать движением, цель которого заключена в самом движении, в изменчивости ради изменчивости. В то же время мода оказывается связанной с социокультурной динамикой нормативных ценностей через внешний вид, манеру поведения, престижность ценностей, характерных для той или иной эпохи, культуры.

Отличительным качеством современности в первую очередь является сосуществование различных социокультурных норм и образцов, оцениваемых с позиций моды не как противоречия, а как различные актуальности, составляющие своеобразный «архив» стилей и ценностей. Если для культуры в целом традиции и культурные образцы являются ядром, несущим охранительное значение, то в моде происходит обратный процесс – ценность образов определяется сменой модных стандартов. Не случайно Гофман упоминает о таком способе инновации в моде, как инновация через актуализацию традиций, отмечая, что данное направление не изобретение современности [43] . Инновация через традицию дает возможность возвращения, трансформации модных и культурных образов прошлого, их реабилитации в новом контексте. В модном дискурсе содержание ядра культуры воспринимается как ценность, только если выводится модным стандартом в актуальное «здесь-и-сейчас». Таким образом, при несомненной связи моды с развитием культуры можно выделить в данном процессе некоторую несинхронность, обеспечивающую развитие и первого, и второго.

Попадая в дискурс моды, благодаря ее игровому характеру, культурные коды могут обрести новую контекстуализацию, их означающие могут временно потерять связь с культурным слоем, их породившим. Но мода все же часть культуры, поэтому старые следы официальной культурной прописки феноменов не стираемы и остаются в сохранности, в том числе и для последующих прочтений-трансформаций. Модные игры, вводя в дискурс образы, ни в коем случае не ставят своей целью навсегда их переписать заново. Как было сказано выше, для моды движение важнее всего, а это не предполагает обращение к таким категориям, как «всегда», «никогда». Напоминая о традициях, мода несет коммуникативную функцию, позволяя традиции не только оставаться в глубинных слоях культурного ядра, но и обновляться, приобретая новые функции. За счет несинхронности макрокультурных процессов в культуре и циклов в моде она исполняет роль референта между культурным ядром и динамическими культурными процессами. В данном контексте этнотенденции становятся интересны социуму не только как часть традиционной культуры, но как инструмент выживания в современном мире, как особенная конфигурация отношений человека и природы. Этническая тема в рамках экодизайна видится и теоретикам, и дизайнерам как один из кодов установления связи человека и природы в ситуации формирования «новой виртуальной природности», подменяющей и природный ландшафт, и природное тело.

Художники-модельеры так же по-разному прочитывают этно-направление. Жан Поль Готье в рамках идеи стирания границы между элитарным и массовым в культуре смело сочетает этно, ретро тренды с современными материалами; кроме эпатажных коллекций, в 1990-е он создает модели в этническом стиле. «Рабби-шок» (осень/зима 1993/1994): длиннополые одежды, жилеты, рубашки навыпуск, головные уборы, похожие на «кипы». В 1994 году: «Тату», на основе переосмысления костюма Африки и Южно-восточной Азии в сочетании с имитацией татуировок и граффити.

Другой вариант современного прочтения этнического, традиционного костюма демонстрируют японские модельеры, которые заставили весь мир увидеть этно-традицию не как экзотику, а как часть мировой моды. Им удалось, не растворившись в трендах, сохранить собственную культурную идентичность, сделав ее органичной частью современной транснациональной культуры. Поэтому понятен интерес дизайнеров из других стран к японскому мировоззрению.

Актуальность традиционного русского костюма, особенности национального кроя много лет пропагандирует отечественной модельер Вячеслав Зайцев, не случайны в его коллекциях модели, прообразами которых послужили сарафаны, понёвы, кафтаны, душегреи. Зайцев исследует русские традиции последовательно, от коллекции к коллекции, достаточно вспомнить «Русскую серию» (1965–1968 гг.), «Тысячелетие Крещения Руси» (1987–1988 гг.), «Ностальгию по красоте» (1992–1993 гг.). В своих работах мастер демонстрирует современность традиционного русского понимания телесности. Эксперименты в подобном направлении проводят и другие дизайнеры. Ашиш Гупта эпатажно деконструирует индийский традиционный костюм. Хусейн Чалаян экспериментирует с мусульманской традицией, соединяя европейское понимание телесности с элементами и формами мусульманского костюма. Модный дом Kogel заново прочитывает русский лубок. Дарья Разумихина создает коллекции pret-a-porte, выполненные принципиально из отечественных тканей, дорогих вологодских кружев, русского льна и тесьмы.

Хиппи сильно повлияли на развитие городской этнографии. Они часто делали свои наряды буквально из ничего, из первых попавшихся подручных материалов, использовали традиционные способы создания и украшения одежды: технику печворк и вышивку, бисер и стеклярус. Сделанные собственноручно вещи считались символом непринятия буржуазных ценностей, а этническая орнаменталистика и технологии производства – частью возвращения к природе. Как это свойственно современной моде в целом, уникальное достаточно быстро было использовано высокой модой. В индустрии pret-a-porte при помощи машинной вязки и вышивки стало возможно сделать модели удобными для массового тиражирования; в интерьерных магазинах появились прекрасные аксессуары для дома с этническим колоритом. Трудоемкость ручной вышивки, ручного изготовления кружева, изделий из бисера сделали их предметом роскоши и, конечно же, это сразу отразилось в высокой моде.

Возрождение и использование традиционных рукоделий или искусственная имитация «hand made» – важная часть декора в стиле этно. Еще в 1920-е году этому материалу отдавали должное К. Шанель и Э. Скьяпарелли. Создание одежды с использованием традиционных материалов, оригинальных швов и нестандартных attachments (крепления, вспомогательные детали) стало основой концепции бренда Казуюки Кумагаи. Бренд «Attachment» был представлен совсем недавно, в 2006 году, что говорит о продолжении традиций японской школы модного дизайна. Ручное изготовление тканей, ручной пошив, тесное сотрудничество с фабриками, знание технологий в сочетании с талантом делают одежду бренда узнаваемой и популярной.

Другой вариант, сочетание традиций и современных технологий с серьезным отношением к производству демонстрирует Йошика Хашинума. Использование компьютерных технологий (3D проектирования в вязании) позволяет делать не только удивительные ткани, но и создавать одежду по конкретной фигуре. Признанный мастер в области трикотажа Соня Рикель предложила модникам удобные, красивые и ироничные модели.

В XX веке, когда экономическая нестабильность и политические изменения порой переносили создание одежды в домашние условия, трикотаж становится актуальным материалом. А мода на спорт вообще не представляет себя без свитеров, шапочек, шарфов и варежек, на которых с любовью вывязаны снежинки и олени. Молодежный, спортивный и casual стили тоже приобщаются к миру этнических традиций, привлекая на свою сторону демократичный бисер, макраме или домашний трикотаж. Вышивка, макраме, бисероплетение, бахрома, ручное кружево одновременно становятся как символом неприятия жизни по установленным образцам, знаком демократичности у молодежи, маргиналов, так и показателем социальной успешности, появляясь в коллекциях парижских модельеров.

Образцы народного творчества вдохновляют сегодня многих художников-дизайнеров. Эмоционально-образное начало народного прикладного искусства, народная художественная фантазия особенно привлекательна для дизайнера. Плавные линии, мотивы и ритмы орнаментальных узоров, структуры домотканых материалов находят отклик в творчестве модельеров как ассоциативные источники. На примере развития этнотенденций характерно прочитываются несколько векторов современной культуры. Технологическая цивилизация, с одной стороны, отчуждает человека от традиции, сосуществование различных версий традиции конструирует «зрительское» [44] стороннее отношение к истории, в такой ситуации мода становится инструментом власти, частью маркетингового механизма глобальных корпораций. Транскультура предлагает выбрать себе краску, соответствующую вашему настроению, этно в таком случае становится лишь флером, намеком на восточную сказку, правильную жизнь, но как было рассмотрено выше, сама мода лишь инструмент властных стратегий, не имеющая возможности и необходимости стирания первоисточников, наоборот, мода заинтересована в их тщательном сохранении. С другой стороны, на практике дизайн, используя этнообразы, помещая их в новые контексты, как ни парадоксально, возрождает интерес к различаниям, помогает сообществам сохранять и презентовать собственное этническое, религиозное своеобразие. Это особенно видно на примере развития этнического направления в вэб-дизайне. В виртуальной среде этнические мотивы проявляются не только в стиле, но и в особенностях навигации сайтов.