Читаем без скачивания Ларец с опасным сюрпризом - Евгений Сухов

Столь серьезным заявлениям невольно хотелось верить.

– Крови мало, – сдержанно заметил Никольский, сунув руку в карман, чтобы вытащить пачку сигарет, но тотчас раздумал, подумав о том, что балок с покойником – не самое подходящее место для курения.

– Так оно и есть, – легко согласился Чумаков, потрогав рукой топорщившийся ежик волос. – Скорее всего, ударили заточкой или чем-то острым наподобие испанского стилета. В этом случае крови почти не будет, да и рана на груди небольшая.

Илья слегка кивнул, это уже кое-что. Одно дело – удар кухонным ножом, и совсем иное – заточкой. Это уже почерк, если хотите, определенный образ жизни. Обычно заточки носят уголовники, прошедшие суровую зэковскую школу, а по тому, с каким мастерством проведен удар, можно было судить, что за плечами преступника немалый опыт.

– Заточку нашли?

– Пока нет, – отрицательно покачал головой второй. Глаза у него были светлые, ясные, и нужно было основательно всмотреться, чтобы уловить голубоватый цвет радужки. – Обыскали везде. Ищем!

Отчего-то смотреть в его выцветшие глаза было неприятно, и Никольский сделал над собой усилие, чтобы не отвести взгляд в сторону.

Илья неоднократно ловил себя на том, что становится невероятно раздражительным, стоит только не покурить какой-то час. Первое, что он делал, продирая от сна глаза, так это хватался за пачку сигарет, постоянно лежавшую на тумбочке, и травился дымом до тех самых пор, пока, наконец, в горле не становилось горько. После отравляющей процедуры можно было успокоиться и осуществлять все остальное: пялиться на свое заспанное лицо, стоять под холодным душем и с тоской думать о том, что где-то в металлическом строительном балке его дожидается очередной покойник.

Разумеется, курить натощак – не самая лучшая привычка в мире. Куда лучше выпивать стакан апельсинового сока, оно как-то и полезнее. Но что тут с собой поделаешь, если утром хочется непременно отравиться никотином! А иначе без этого яда и день не в радость… Последующие сутки получаются какими-то скомканными, единственное, что хочется, так это послать кого-нибудь по матушке.

Все шло к тому, что день обещал быть дрянным, потому как нарушался заведенный порядок. Поговаривают, что курильщика подбивает браться за сигарету какая-то одна черта: иным нравится запах табака, другим – терпкого дыма, третьим – сопутствующая компания. Достаточно вытравить из себя эту привычку, и можно напрочь отказаться и от самих сигарет. Илья ловил себя на том, что глотание дыма не доставляет ему особой радости, куда приятнее запах слежавшегося табака. Так что само курение по большому счету было для него вторичным.

– Вы внимательно все осмотрели? – старательно скрывая раздражение, спросил следователь.

Он видел, как нахмурился стриженый, и обратил внимание, как у голубоглазого слегка потемнела радужка. Оно и понятно: под сомнение ставился их профессионализм, чего прежде не наблюдалось. Однако у парней хватило достаточно мудрости, чтобы не препираться прямо у ног покойника.

– Везде. Насколько это возможно.

– А мне нужно невозможное, – отвечал Никольский и вышел из балка на улицу.

Подъехала карета «Скорой помощи»: надо полагать, для того, чтобы зафиксировать труп и констатировать его криминальное происхождение. Хотя какие тут могут быть сомнения с такой дырищей в груди! Но к этому следовало относиться с пониманием: у врачей своя работа, собственное начальство, отчетность, наконец, и сейчас они терпеливо дожидались, когда будет произведен первоначальный осмотр места происшествия.

Эксперты вышли следом. Выглядели они устало.

– Кто первым обнаружил труп?

– Его сменщик, – отвечал Чумаков.

– Где он сейчас?

– Вон стоит, – Никита показал на бородатого мужчину лет пятидесяти, сидящего на лавочке подле балка и без спешки покуривающего.

– Хорошо, я с ним переговорю, – сказал Илья.

Заметив подошедшего Никольского, тот отбросил сигарету в сторонку.

– Это вас я должен был подождать?

– Да. Я – Илья Тимофеевич Никольский из следственного отдела.

– Кхм… Не скажу, что мне особо приятно. Как-то всегда старался держаться подальше от вашего заведения.

Илья вяло улыбнулся:

– Я вас понимаю, не вы один такой. Но, к сожалению, сейчас тот самый случай, когда наши дороги пересеклись.

– Чего уж там, – махнул рукой бородатый. – Задавайте свои вопросы!

– Как вас зовут?

– Виктор Алексеевич Кудрявцев.

– Виктор Алексеевич, вы первый обнаружили убитого Кочергина?

– Выходит, что так… Я же и позвонил в полицию.

– Вы сразу поняли, что он убит?

– Нет… Сначала было подскочил к нему, думал – чем-нибудь смогу помочь, но потом понял, что бесполезно. Жаль, конечно, что так получилось. Вроде бы неплохой мужик был, даже не знаю, кто его мог так… Он ведь здесь совсем недавно работает и вроде бы врагов не успел нажить. Хотя в нашем деле кому он мог помешать, – отмахнулся Кудрявцев. – Сокровищ здесь не наживешь!

– А в какое время вы его должны были сменить?

– В шесть часов.

– А во сколько подошли?

– Было без пятнадцати шесть.

– А вы случайно никого не заметили вокруг?

– Что вы имеете в виду?

– Ну, скажем, каких-нибудь подозрительных людей. Знаете, как это бывает…

Бородатый на мгновение задумался, почесал пятерней подбородок, а потом проговорил:

– Все как обычно было. Народу на улице мало, особенно и не присматривался. Каждый по своим делам топает. Хотя… Когда уже подходил к балку, то увидел двоих парней, они оттуда выходили, – махнул он в противоположную сторону переулка. – Тогда я как-то не обратил на это внимание, но сейчас точно могу сказать, что они вели себя как-то возбужденно, о чем-то энергично говорили, и мне показалось, что шли в сторону здания, что мы охраняем. А когда я уже к балку подходил, они в переулок свернули.

Это могла быть какая-то конкретная зацепка, но в то же время мог статься и обычный «порожняк», который оттянет на себя массу времени и сил. Однако пренебрегать такими показаниями тоже не следовало.

Никольский понимающе кивнул.

– А как они выглядели?

– Как-то обыкновенно. Один в джинсовой куртке был, смотрелся покрепче, а другой в рубашке с длинными рукавами – пощуплее. Но сами понимаете, особенно я их не разглядывал. Просто зашел в балок, и все.

– А долго вы были в нем?

– Да недолго, минуту-другую. А потом выскочил как ошпаренный и в полицию позвонил.

– А этих парней уже не было?

– Не приметил. – Махнув рукой, он добавил: – Да разве мне до того было!

Вытащив из кармана визитку, Никольский написал на ней номер телефона.

– Вот что… Это мой мобильный, если что-нибудь все-таки вспомните, позвоните мне.

– Хорошо, – без всяких интонаций пообещал сторож, взяв клочок бумаги.

– Мы нашли заточку, – сказал Никита Чумаков, показав на предмет в пластиковом пакете, лежавший внутри открытого чемодана, когда Илья подошел к экспертам.

– Та-ак, это уже кое-что. И где же она лежала? – спросил следователь.

Наклонившись, он поднял пластиковый пакет с заточкой внутри и стал пристально ее рассматривать, отмечая на клинке следы запекшейся крови. Орудие убийства действительно чем-то напоминало испанский стилет, но сразу видно, что работа ручная.

– За забором в куче мусора, – показал эксперт на битые кирпичи, лежавшие в углу двора. – Даже не знаю, как и нашли, просто повезло. Заточка между кирпичами лежала, один кончик только торчал.

– Молодцы, – сдержанно похвалил Никольский, уверенный, что они в этом нуждаются. Если человек проявил себя, так почему бы и не сказать доброго слова, это ведь не деньгами разбрасываться. По всему выходило, что это именно то оружие, которое они искали, даже отверстие в точности подходит. Сказать точно сможет лишь дополнительная экспертиза, но в любом случае это уже хорошо; следовательно, сделан еще один шаг вперед к раскрытию. – Я вот что хочу спросить, – сказал Илья, возвращая заточку. – А вы не задавались вопросом, с чего это вдруг убили сторожа? Каков мотив?

– Как показывает наш опыт, убить может даже оскорбление, – осторожно отвечал Никита Чумаков. – Неизвестно, что между ними могло приключиться.

– Вы полагаете, что убийца или, может быть, убийцы пришли в пустынный район для того, чтобы завязать со сторожем ссору, а потом его грохнуть? Что-то здесь не вяжется. Мой же опыт мне подсказывает, что это дело значительно серьезнее, чем кажется на первый взгляд. Совершенно безобидный сторож, никак не связанный с криминалом, – и вдруг его убивают…

– Уж не думаете ли вы, что от него избавились как от ненужного свидетеля?

– Как раз об этом я и подумал, – усмехнулся Никольский.

– Если это так, тогда чему он мог помешать и чего опасались преступники? – спросил Федор Шерстнев.

– Должен быть какой-то очень веский мотив для его устранения, который я никак не нахожу… Кстати, а что охранял этот сторож?