Читаем без скачивания Г К Жуков на Халхин-Голе - Михаил Воротников

- Мне как-то легче и теплее стало, - продолжал рассказ водитель. Что-то связало меня невидимыми кровными нитями с танкистами, и я осознал, что мы, шоферы, очень необходимы для боя, и что можем и должны внести свой вклад в разгром японских захватчиков.

Только вот однажды чуть не случилась беда. Ночью доставили мы боеприпасы, как нам говорили, 36-й мотострелковой дивизии на восточный берег Халхин-Гола. Было очень темно. Накрапывал дождик. Это было в августе, перед наступлением. Нам было приказано - не задерживаясь, вернуться, загрузиться разным имуществом где-то в тылах и снова отправляться в путь на Борзю.

Я развернул машину и по памяти направился к переправе. Ночной мрак то и дело нарушался вспышками огня трассирующих пуль, ракет, осветительных авиационных бомб. Сколько проехали - не помню, но мой политрук товарищ Калинин вдруг говорит: "Стой". Я остановился. "Мотор не глуши, но убавь газ, прислушайся", - сказал политрук. И мы услышали шум паровоза. Как выяснилось потом, мы подошли вплотную к японской железной дороге. Неподалеку, на станции, видимо, маневрировал паровоз, подавая то короткие, то длинные, пронизывающие мертвую тишину сигналы.

"Развертывайся влево", - скомандовал он. Мне как-то стало не по себе, но я сделал так, как сказал товарищ Калинин. Через некоторое время, а оно оказалось очень долгим, мы достигли реки. "Вот теперь мы в безопасности. А ты, товарищ Гусев, не растерялся, молодец". Вот тут-то я и расслабился. Побежал по мне пот. Чуть не попал в руки противника. Какой был бы позор!

Провоевал всю Отечественную войну. Был разведчиком. Принимал участие в овладении Берлином. После войны, вот по сей день, работаю шофером в 29-м автотранспортном предприятии. А про тот случай не забываю. Так вот он врезался в мою память, - закончил шофер.

Возвращаясь как-то из одной резервной войсковой части, командующий остановил машину около одной землянки на обочине дороги. Она была хорошо замаскирована и с дальнего расстояния не просматривалась вообще. Никогда бы не подумал, что там живут люди, если бы только не железная труба, из которой лениво сочился синеватый дымок. "Посмотри, что здесь делается", - произнес Георгий Константинович.

Открыв дверь, мы увидели троих солдат во главе с младшим командиром. Жаль, что не записал их фамилии. Последний спросил, кто мы такие и бойко отрапортовал свою задачу. Один из его подчиненных сидел у телефонного аппарата и по линии передавал какие-то условные позывные, второй готовил обед. Командующий тепло поздоровался с ними, поинтересовался, с кем поддерживается связь, соблюдаются ли меры маскировки и режим ведения переговоров по телефону. Приказал связаться с дорожным управлением и обратил внимание на организацию самоохраны от возможных диверсантов.

- Что же вас так мало? - спросил он.

- Да не так уж и мало, - ответил старший. - Троих отправили с попутной машиной за продуктами и водой. Здесь часто останавливаются машины, шоферов попоить надо, кое-кто из них дозаправляет радиаторы. Поэтому запас нам необходим.

На сколоченном из обрезков досок столе мы увидели свежие газеты и домино. Воины в здоровом настроении. Чувствовалось, что политический отдел, партийные организации неплохо работали и в тыловых подразделениях.

Георгий Константинович остался очень доволен, объявил личному составу благодарность и приказал мне передать это начальнику Дорожного управления. Бойцы напоили нас чаем, и мы уехали удовлетворенные.

- Молодцы! Земляночку на всякий случай придерживают. Это правильно. Уже август. Летом защита от жары и гнуса всякого, а зимой у них будет свое тепло, - заметил Жуков.

- Товарищ командующий, а вы не обратили внимание, чем они топят? спросил я.

- Аргалом. Раньше все бедные крестьяне полуголодной России из навоза и коровьего помета приготавливали себе топливо заранее, тем и жили. Наш боец практичен и умен. Он находчив и стоек в борьбе с трудностями.

А я видел сам, как два шофера дальнего рейса готовили себе пищу на кирпиче. Это из 75-го отдельного автомобильного батальона. Вон там за горизонтом, на полпути к Тамцак-Булаку, вблизи дороги, стояли две машины, груженные дровами. Рядом на двух костылях из проволоки была положена шоферская монтировка, а на ней висел солдатский котелок. Варилась каша, а потом кипятился чай. Под котелком отрыта небольшая ямка, в ней лежал обыкновенный жженый кирпич, и он горел самым обыкновенным образом.

Можно сказать - жарче дров. Спрашиваю: "Почему горит кирпич?" "Товарищ лейтенант, а куда же ему деваться, если мы его пропитали бензином, - ответил один из них. - И чем больше этот кирпич лежит в бензине, тем дольше он горит, что нам и надо. Кирпич возим, горючее свое - вот и печка, хоть быка жарь". "Керосинчика бы, - заметил пожилой воин, - больше времени гореть будет. Бензин как-никак испарение имеет большое. Где нашему брату дров-то наготовиться. Возим-то откуда. А на передовой - как без дров? Для кухни надо, иной окопчик, блиндаж укрепить полагается - всюду дрова. Вот и бережем каждое полено. Ведь это не всякий понимает. Иной пехотинец через бревно шагает, думается, без всякого уважения, рубит без расчета и оставляет в песках изуродованные концы. Жалко мне этот лес, потому что он тяжело нам достается".

Он был в известной мере прав. Дрова, строительные материалы подвозились почти наравне с боеприпасами и горючим. И далеко, и помалу. А фронт все требовал - давай, давай, и как можно больше. Вот почему на первом плане экономия. Все надо беречь: оружие, боеприпасы, дрова, воду - без чего воин не воин. Бойцы и командиры хорошо это понимали и делали, казалось, невозможное, чтобы сберечь и доставить фронту все, что требовалось в первую очередь.

"А почему вы здесь остановились? Вас же ждут, как вы говорили, на передовой", - заметил тогда я. "Да нет. Куда днем-то ехать, сразу заметят. Вы же, товарищ лейтенант, знаете не хуже нас. Мы просто поторопились, прибыли несколько раньше. Да и утерпеть-то как? Товарищи воюют, жизни своей не жалея, а мы... А подъехали поближе, где идет бой, сразу легче стало. Кажется, что теперь и мы воюем".

...Следуя в направлении командного пункта к горе Хамар-Даба, мы остановились у одного склада с горючим, размещенным на открытом грунте. Бочки небольшими партиями были спущены в неглубокие капониры, рассредоточенно. Территория обнесена колючей проволокой, и по периметру ходил часовой.

Перед примитивным шлагбаумом часовой остановил нас. Я попытался объяснить, что рядом с водителем сидит сам командующий, просил его пропустить машину на заправку, но он был неумолим.

- Никакого командующего не знаю, - произнес красноармеец, - сейчас вызову начальника караула.