Читаем без скачивания Стрекоза - Элина Литера

— Да, с тех пор минула дюжина лет. Я дважды почти вышла замуж.

Друзья молчали. Что ж, от прошлого все равно никуда не деться.

— Сбежав от родителей, я уехала подальше и устроилась учительницей в пансион для девочек из городских семей. Это было прекрасное место, чтобы постепенно узнавать жизнь, имея при этом крышу над головой, стол и место в обществе. Через два года на благотворительном балу в ратуше я познакомилась с интересным молодым человеком. Мы начали встречаться, и только когда он делал мне предложение, я узнала, что Аларик — наследник баронства. Через год, когда он считал, что наша свадьба — дело решенное, внезапно выяснилось, что его семья собирается породниться с соседями, с графским родом Меркат. Аларика поставили перед выбором: либо он женится на дочери виконта, либо его младшую сестру выдают за этого самого виконта.

Лавронсо не сдержало удивления:

— Это ж сколько было виконту?

— Пятьдесят. А ей шестнадцать. Аларик строил планы, как нам втроем бежать, но я понимала, что когда против нас два клана со связями во всех сопредельных странах, нам нигде не скрыться. Я решила все сама и уехала.

— Ты решила за вас двоих? И ему пришлось жениться на той стерве?

— Почему же стерве. Милая девушка, и ей тоже было жаль, что ее жених идет с ней в храм по принуждению. Я поговорила с ней и попросила сделать его счастливым, насколько это возможно.

Я не рассказала, как я корчилась от боли, когда решилась уехать и отказала себе в возможности увидеть Аларика в последний раз. Как выпила кружку крепчайшего успокоительного взвара, горького, как тот день, и все равно мы с невестой Аларика рыдали в обнимку, и Мириана уговаривала меня довезти ее до монастыря, а я объясняла, что она и свою жизнь погубит, и сестру Аларика не спасет. А потом с постоялого двора в городе, который проезжала, я отправила письмо Аларику с просьбой быть добрее к жене и не искать меня.

Мы снова молчали. Я повернула мясо и продолжила:

— Я сменила имя, чтоб меня невозможно было найти, и пошла в компаньонки, благо, у меня были рекомендации из пансиона. Меня наняли к девочке тринадцати лет. Она слишком рано расцвела, что в сочетании с неуемной жаждой деятельности могло привести к катастрофе. Понимая, что никакие запоры не спасут положение, а из любого пансиона она сбежит, мои наниматели отправили меня на классы компаньонок-охранниц. После "Дикого шиповника" мне удалось овладеть многими умениями, вплоть до самозащиты с помощью зонтика. За следующие три года я и руки ломала, и ребра, а сколько наставила синяков, никто не считал. Мою подопечную тянуло на приключения, и когда она удрала от меня на карнавале, чтоб пристать к компании сомнительной молодежи, мне пришлось отбивать ее от "кавалеров" в нешуточной драке. На счастье, помог прохожий. Когда прибыли стражи, прохожий показал им печать гильдии порученцев и дал показания. Так я познакомилась с Нимнадилем. Не сразу, но он все же уговорил меня вспомнить, что я женщина.

— Нимнадил? Звучит по-эльфийски, но слишком коротко, — заметил наш воин-бард.

Это может показаться странным, но за два года, что мы провели вместе, я ни разу не упоминала о своих романах.

— Полуэльф. Третий сын в семье. Его родители поженились против воли рода. Если эльф заводит ребенка с человечкой, это никого не волнует, даже если посылает гольдены или видится иногда. Но отец Нимнадила решил прожить со своей человечкой в Вавлионде, сколько той отмерено, и его семья отреклась от сына. Родители человечки тоже от нее отказались, они хотели выдать дочь замуж удачно для своих дел. У отца Нимнадила был дар выращивать цветы, и семья устроилась неплохо, но сам Нимнадил был боевиком, хоть и не таким сильным, как эльфы обычно. Он стал зарабатывать поручениями, а встретив меня, позвал с собой. Я взяла расчет у нанимателя, и Нимнадил дал мне рекомендацию в гильдию порученцев. Все шло неплохо, у нас была репутация в определенных кругах: мужчина-воин и образованная горожанка — нам многие доверяли. Мы купили Стрекозу, разъезжали по королевству, то перевозили кого-то, то перевозили что-то, переезжали с места на место...

У меня перехватило горло, и понятливое Лавронсо сунуло мне в руки кружку с взваром.

— Нимнадил убедил меня, что из нас получится счастливая семья. Мы, по сути, уже были семьей... Надеялись заработать на домик у гор и подкопить на первое время, пока не устроимся... и были близки к цели, но однажды взяли контракт — доставить девушку-невесту к жениху. Что-то в той семье было неладно, то ли давняя месть через поколения, то ли кому-то перешли дорожку, но за ними охотились, и семья решила пристроить дочь в надежные руки, пока не случилось худого.

Я снова помолчала. За три года я так и не смогла смириться с этой потерей. Справившись с голосом, я заговорила вновь:

— Недруги узнали о нашем пути и напали. Мы уберегли девушку и доставили по назначению, но Нимнадила зацепило смертельным проклятием. За неделю мы объехали четверых магов, но все было тщетно. Он умер. — Проглотив вязкий комок прошлого я закончила: — Так что, я больше я не рискую.

Хитра несмело взяла меня за руку. Секирд присела с другой стороны и положила мне руку на плечо. Хорошо, когда есть подруги. Плохо, что это ничего не изменит.

Глава 10

Мы огибали столицу по краю центральной провинции. Я ехала в образе небогатой женщины ремесленного сословия, благо, стекла нашего мобиля были зачарованы, и рассмотреть, кто управляет мобилем, снаружи нельзя. Эльф сообщил, что без госпожи Гарниетты рядом его никто не опознает, поэтому переодевался в эльфийку только в "лирические" дни.

Двигались мы медленнее, чем предполагали. То впереди тащится длинный обоз, а повозки, кареты и верховые едут навстречу нескончаемым потоком, и обогнать селян нет никакой возможности. То зарядит дождь, и даже с чарами на стекле, которые отталкивали воду, мы еле двигаемся по раскисшей дороге.

Одним прекрасным утром мы с Секирд, возвращаясь из селения, где купили яиц, лука и моркови, вынуждены были отступить на обочину, чтобы дать проехать дом-мобилю, который домом как таковым и не был. Внутри он был набит существами, сидящими на скамьях вдоль стен. Кажется, это то, что Лавронсо называло оникс-мобилем.