Читаем без скачивания Правосудие в Миранже - Элизабет Мотш

14

Под бледными лучами холодного солнца на рыночных прилавках были накрыты столы для желающих выпить. Потеки красного вина поблескивали на выпуклых боках глиняных кувшинов. Жаспар Данвер сидел, устремив прямо перед собой пустой, отсутствующий взгляд. Он сменил судейскую мантию на цивильное платье, которое не привлекало к нему внимание обывателей. Здесь, на открытом рынке, слушая перебранку торговцев, вдыхая запахи близящейся весны, специй и квашеного молока, смешанные со стойкими «ароматами» навоза и бродящего вина, он ощущал состояние относительного душевного покоя.

В нем теплилась слабая надежда повстречать вдову. Но о чем они смогут поговорить? Во всяком случае пока ее нигде не было видно. Неужели она выходит из дома только по ночам? Накануне он не видел ее в окне. Их встреча в лесу теперь казалась ему не более, чем сном.

В центре площади у колодца стояла группа оживленно беседовавших женщин. Рядом с ними, присев на край колодца, отдыхала притомившаяся старуха. Крестьянка на сносях держалась за железную ручку колодезного ворота и, шумно дыша, переводила дух. Под ногами у нее вертелась крохотная девчушка, пытаясь ухватить за хвост игривого рыжего котенка.

К Жаспару Данверу подошел торговец лечебными травами и предложил свой товар, поинтересовавшись, не страдает ли он легочными заболеваниями. Он мог бы предложить медуницу — редкое растение, которое появляется и растет всего несколько недель в году. Желает ли уважаемый господин взглянуть на товар: разве медуница не напоминает ему своей формой легкие? Жаспар полюбопытствовал у торговца, что это у него за клубни, разложенные, словно драгоценности, на вышитом платке. Торговец поставил лоток с товаром на стол, присел рядом с клиентом и, придвинувшись к нему вплотную, зашептал на ухо. Неужели тот не замечает, на что они похожи, эти клубни? Тут невозможно ошибиться! Они похожи на мужские яички. Для тех, кто хочет полечить свои, лучшего средства не найти даже в Дижоне…

Жаспар Данвер купил медуницу, а от клубней отказался, сказав, что пока в них нет надобности. Торговец пожелал ему доброго здоровья и пошел пытать счастья с другими посетителями рынка.

Неожиданно в общем гомоне судья уловил знакомое имя и повернулся на голос. Какой-то мужчина самодовольно и не без изрядной доли хвастовства произнес:

— Это правда, я не заплатил Бригетте, и горжусь этим! То же самое я сказал и в суде!

— А на кой ляд ты ходил в суд? — хриплым голосом спросил его собеседник, говор которого выдавал в нем крестьянина.

— Она ведьма, а я не люблю ведьм!

— Тогда какого рожна ты ходил к ней?

— Я думал, она вылечит мою лошадь.

— Отчего ж ты не заплатил?

— Потому что она не вылечила ее!

— Раз так, то она вовсе не ведьма.

— Да нет же! Ведьма!

— Раз так, то почему ее снадобья не сработали?

— Сработали, да не так, как надо!

— Лошадь сдохла, что ли?

— Нет, но она меня больше не слушается. Ведьма напоила ее настойкой неповиновения. Теперь моя лошадь с важным видом стоит в стойле и ничего не хочет делать! Она заболела, совсем чокнулась!

— Раз так, ее нужно прикончить.

— Нет, это ведьму нужно прикончить. Тогда моя лошадь поправится.

— А почему она желает тебе зла? Чем ты ей насолил?

— Да ничего я ей не сделал! Ведьма — она ведьма и есть. Вот и вредит людям…

Жаспар вспомнил показания этого свидетеля обвинения, как и свои собственные аргументы, высказанные им председателю суда. Тогда Ла Барелль посоветовал ему заняться адвокатурой, делом более доходным, чем работа судьи. «Это, конечно, шутка!» — улыбаясь, тут же сказал он. Однако «шутки» председателя были очень конкретными и попадали точно в цель. Затем он признал, что отсутствие адвоката на большинстве процессов поистине достойно сожаления. На это Данвер заметил, что защита созданий дьявола не лишена определенного риска. Но, по убеждению Ла Барелля, адвокатами всегда движут корыстные мотивы. Адвокаты не участвовали в процессах, потому что не пахло деньгами. Впрочем, добавил он насквозь пропитанным фальшью голосом, для защиты обвиняемые часто находят ловкачей, которые не получают денег, зато демонстрируют публике свою душевную красоту.

Судья Данвер проигнорировал брошенный ему вызов. Он предпочел спросить, как, по мнению уважаемого председателя суда, такая щедрая и отзывчивая женщина, как Рена Бригетта, могла стать жертвой столь тяжких обвинений. Так он узнал, что ей симпатизировала лишь малая часть населения. Ее мать и бабушку, повитух и целительниц, убили религиозные фанатики, а дочь занималась тем же ремеслом в нескольких лье от Миранжа. Следовательно, обе женщины были одновременно и подозреваемыми, и потенциальными жертвами.

Почти напротив него две молодые крестьянки потягивали разбавленное вино и без умолку болтали, как сороки.

— Я своими глазами видела семерых ведьм. Я их сосчитала.

— Ты была на шабаше?

— Нет, я видела их в полнолуние.

— Где?

— На дороге в лес.

— В полнолуние это не страшно.

— Они вовсю резвились! И представь себе, все были совсем голые!

Молодки прыснули со смеху.

— Через три дня наступает время черной луны. Подумай обо мне. Я бы хотела сохранить своего малыша, — говорившая показала на свой живот.

— Я буду молиться за тебя святой Марте Бетанской.

— А я святой Бландине. Она защищает не только от сглаза, но и от болезней.

Сложив перед собой ладони, крестьянки шепотом произнесли молитву и перекрестились.

— Через три дня… — повторили они.

Жаспара озадачивал страх, который внушала людям луна. И еще больше календарь ее фаз. Почему лунное затмение приходится на шестнадцатый день, а не на последний? Почему смерть и выздоровление неожиданно случаются в середине месяца?..

Он уже рассчитывался с торговцем за выпитое вино, когда из пестрой шумной толпы вынырнула круглая фигура начальника тюрьмы.

— Господин судья… Позвольте мне и моей супруге мадам Жакетт Мало приветствовать вас.

Он с радостью принял приглашение Данвера и сел рядом с ним.

Офицеру Мало нравилось быть на солнышке, в гуще гуляющего народа. Время от времени наступали такие дни, когда он не мог выносить тюремные камеры с их сыростью, холодом и криками заключенных. Этим утром он сказал супруге, что хотел бы попросить другую должность, сменить обстановку, отправиться на берег моря. Есть немало крепостей, куда никто не хочет ехать, но он возглавил бы тюрьму с видом на море. Волны то в ярости бьются о неприступные стены, то ласково лижут их шершавые камни!

Мадам Мало нежно улыбнулась супругу. Всю жизнь они прожили в мире и согласии. Вот и сейчас он не заставит ее отправиться навстречу буйству морской стихии. Нет, они останутся в Миранже, где ни в чем не испытывают недостатка.