Читаем без скачивания Мечта каждой женщины - Наталья Никольская

– … Ну, значит, приехала я туда, и много всего интересного узнала, – тоном древней сказительницы таинственно поведала Евдокия Тимофеевна. – Оказывается, и раньше такое случалось, когда хозяева помирали внезапно, а квартиры те бесхозные банку переходили. А Митяев-то совсем недавно в ентом месте работает, месяца три всего. Так что ему резону не было нашего сантехника убивать и репутацию портить, потому как у него на шее жена с двумя ребенками сидят.

Игорь сразу же заинтересовался информацией, но после таких подробностей немного засомневался в ее правдивости:

– А откуда Вы все это узнали? Неужели в холле висит стенд с подробными анкетами всех сотрудников?

– Ничего я не знаю про какие-то анкеты, – отмахнулась старушка. – Там в охране мальчонка молодой стоит. Так я к нему сразу подошла и про Митяева спросила…

– И тут он Вам рассказал все, что надо было, – иронично закончил ее фразу Костиков.

– А чего ж он от меня скрывать будет, если я бабушкой представилась.

– Чьей? – с удивлением спросила Ирина.

– Как чьей? Ивошней, конечно, Митяевской, – с подкупающей непосредственностью призналась Евдокия Тимофеевна.

Она уже не раз прибегала к этому приему для получения нужных сведений и ни разу не случилось ни одного прокола, чему Игорь всякий раз удивлялся. „Впрочем, с ее-то актерским талантом, – вдруг вспомнил он, – она и самого черта проведет, если понадобиться“, – закончил он с улыбкой, стараясь не показывать родственнице своего немого одобрения.

Когда после обмена мнениями женщины покинули рабочий кабинет, Игорь еще ненадолго задержался, чтобы поразмышлять в одиночестве и до конца осмыслить полученную информацию. Новые сведения буквально явились подарком для любого следователя. Сначала Игорь припомнил разговор с Малышевым, потом отчет Бабуси…

„Стоп! – внезапно подскочил он, заметив, что дальше этого рассуждения идут уже не так гладко. – А кто операциями с недвижимостью до Митяева занимался? Может быть, прежний сотрудник подготовил почву для этого преступления, а потом благополучно уволился. Когда место агента по работе с недвижимостью было уже занято, он совершил преступление и подставил Митяева… А с чем он ему не угодил? И какая выгода для самого преступника была?…“

Поняв, что он зарывается все глубже в вопросы без ответов, Игорь Анатольевич тяжело вздохнул: „Права народная мудрость – „Утро вечера мудренее“. Наверное, лучше завтра на свежую голову над этим подумать“, – решил он и спрятал любимую трубку в ящик стола.

Нечаянно взгляд упал на новый органайзер и детектив забыл на секунду обо всех служебных проблемах. На душе потеплело от того, что в этом холодном и расчетливом мире кто-то так трогательно и бескорыстно заботиться о нем…

– Игорек, у меня закончились духи, – прервала его размышления Ирина, появившись на пороге офиса с пустым флакончиком.

„Кстати, о бескорыстности…“ – обреченно вздохнул детектив, с улыбкой доставая портмоне.

– Конечно, Евдокия Тимофеевна, непременно приезжайте. До свидания.

Аркадий положил трубку и нечаянно бросил взгляд в зеркало, висевшее прямо напротив телефона. Поймав там свое отражение, он даже удивился: в последнее время он стал заметно серьезнее и взрослее, и такую довольную физиономию не простил бы даже лучшему другу. А тут, казалось бы, совершенно обыкновенный разговор смог настолько поднять ему настроение, что даже грусть по поводу смерти любимого деда отступила на второй план.

Подросток даже искусственно попытался изобразить на лице мину уныния, но довольная улыбка, хотя и скривилась, но с лица не сползла. Он решил больше не мучать мимические мысли и отошел от зеркала. „Все-таки жизнь продолжается“, – внезапно вспомнил он слова мамы, сказанные совсем недавно. Еще вчера они жутко обидели и поселили в его душе мысль о холодной расчетливости и бездушии родителей. Но сегодня он сам улыбался…

„Наверное, если бы кто-то другой звонил, я бы так не реагировал, – упокоил мальчик сам себя. – Это просто у бабы Дуси есть колдовство какое-то, которое настроение поднимает, начинаешь думать, что тебе какой-то подарок сделали“, – снова улыбнулся он. Аркашка уже давно заметил, что стоит в их доме появиться этой маленькой старушке, как все тут же заражаются ее оптимизмом и жизнелюбием.

Сразу после страшного известия о смерти Валентина Петровича Аркадий был просто в ужасе от того, что уже через некоторое время они всей семьей поедут за границу. „Загорать, развлекаться, зная, что деда больше нет… Я так не смогу“, – решил он для себя. Сейчас, после звонка Евдокии Тимофеевны, эта мысль больше не была такой страшной.

Он философски решил, что для всего есть свое время: для скорби, для смеха, для грусти… „Сейчас – время для радости“, – с улыбкой подумал он в ожидании приезда старушки. Аркашка поставил чайник на плиту и снова собрался пофилософствовать на тему, откуда у некоторых людей берется способность дарить надежду…

Но новому Сократу или Канту помешал появиться на свет обыкновенный звонок: именно он нарушил ход умственной работы и потребовал немедленных физических действий. Подросток со вздохом пошел открывать дверь. „Никто из великих, наверное, в таких условия не работал, когда постоянно отрывают“, – подумал он, стараясь придать своему лицу вид обиженного жизнью великого ученого, внутренне искренне радуясь столь быстрому приезду бабы Дуси.

Но за дверью стояла не она.

– Привет, – с робкой улыбкой поздоровалась девочка, стараясь как можно лучше замаскировать ею свое смущение.

Впрочем, ей это удавалось очень плохо. Зато Аркашка свои эмоции скрывать и не думал. Он тут же схватил ее за руку и захлопнул дверь за ее спиной:

– Людка, как здорово, что ты пришла! – радостно завопил он.

В пустой квартире звуки прозвучали как горное эхо. Девочка зажмурилась и закрыла уши руками, но Аркашка даже не обратил на это внимания:

– Ты знаешь, я тебя сейчас с таким человеком познакомлю… Ты что? Очень громко? – внезапно осознал он и начал говорить тише: – Давай на кухне поговорим, там хотя бы шторы висят, которые звуки поглощают.

Гостья молча кивнула и пошла вслед за ним.

– Прости, это у меня, наверное, от нервного перенапряжения, – начал оправдываться Аркадий, ополаскивая чашки и доставая из шкафчика ложки.

– Может, мне в другой раз прийти? – тихо спросила девочка, озираясь по сторонам. – Ты гостей ждешь…

Вообще-то, в доме Андреевых она была до этого только три раза: в день рождения Аркашки, когда его родители вместе уезжали на какой-то симпозиум и еще один раз, когда познакомилась с Евдокией Тимофеевной. Но девочка интуитивно почувствовала, что Марине Аркадьевне ее приход не очень понравился (о втором визите она просто ничего не знала). Поэтому Людмила старалась реже показываться ей на глаза.

Правда, совсем недавно ей все-таки пришлось навестить друга, но она только несколько минут посидела в его комнате и они вместе ушли на улицу к ребятам. Люда и сама понимала, что ничего хорошего ждать от этого посещения не следует, но оставить Аркашку один на один со своим горем она тоже не могла. Так что когда на другой и несколько последующих дней она увидела, что даже в школу и из школы любимого сына сопровождает Марина Аркадьевна, девочка о своем поступке не пожалела.

„Хорошо, что мы хотя бы в одном классе учимся. Все равно завтра увидимся, – утешала себя она, стараясь не обращать внимания на приторно-сладкие приглашения в гости со стороны Аркашкиной мамы, от которых на три версты несло фальшью.

Она и сегодня долго раздумывала, прежде чем нажать на кнопку звонка. Но по телефону мальчик уверял, что Марина Аркадьевна совсем не против ее визитов. Люда, как девочка умная, не сильно-то этому поверила, но все-таки решила немного поднять настроение лучшему другу и навестить его.

В данный момент она не знала, как поступить: уйти, чтобы не попадать на зуб еще и неизвестной бабусе, которая тоже собираясь посетить обитель Андреевых, или все-таки остаться и с достоинством выдержать все предстоящие испытания, чтобы только Аркашка не обиделся…

Пока она таким образом размышляла над создавшимся положением, в дверь позвонили. Она побледнела, но отступать было поздно:

– Если хочешь, я открою, – предложила она, намереваясь сразу если не вызвать огонь на себя, то хотя бы предупредить о своем присутствии.

– Да, пожалуйста, – сразу же согласился мальчик, одарив ее благодарной улыбкой.

„Странно, обычно он такой неприспособленный, – отметила про себя Людмила, – а тут такую инициативу проявляет“.

– Ой, уморилась я, – прямо с порога начала жаловаться запыхавшаяся старушка. – А ты, Людмилка, тоже здесь? – подняла она глаза.

Девочка только кивнула в ответ и круглыми от удивления глазами смотрела на гостью, которая совершенно свободно чувствовала себя в чужой квартире. Сама она всегда очень стеснялась той чопорной чистоты, которая царила в доме Андреевых, поэтому всегда вела очень скованно. Зато старушка успела сунуть свой любопытный нос не только в визитные карточки, разложенные веером на подносе, но и заглянула в гостиную и даже в ванную.