Читаем без скачивания Шокирующие китайцы. Все, что вы не хотели о них знать - Виктор Ульяненко

Отлично, только не нужно, как всегда, путать понятия «культура» и «цивилизация». И если китаец продолжает упорно и тупо пялиться на вас на улице только потому, что вы — иностранец, или чавкать, рыгать и пукать во время еды, то при чем здесь его дальний предок, который когда-то изобрел порох? Какое отношение имеет философия Конфуция к человеку, который только и может прочитать, что передовицу в газете да вывеску на соседнем магазине? А как тот факт, что 0,001 % населения Китая владеет высоким искусством каллиграфии, влияет на культуру поведения остальных 99,999 %? Да никак.

Предупреждение: не забывайте (я решительно придерживаюсь этого мнения), что любой человек, не блистающий хорошими манерами, может обладать прекрасными душевными качествами. То, что я говорю здесь о китайцах, вовсе не означает моего пренебрежительного к ним отношения. Просто факты есть факты.

Если китаец вежлив с вами, то более всего вероятно, что ему от вас что-то нужно. Действительно, в таких случаях наши соседи могут быть учтивыми до невероятности и сладкими до приторности. Посмотрите, как изменится поведение вашего собеседника, когда он добьется своего или по каким-то другим причинам его интерес к вам охладеет… Это любопытно.

При громадном количестве китайского населения и его страшной плотности можно было бы предположить, что люди там должны быть крайне внимательны и предупредительны друг к другу, дабы не толкать соседа нечаянно локтем и не наступать ему на ногу. Правильно? А вот не тут-то было.

Такого количества совершенно безразличных ко всем окружающим людей вы не найдете больше ни в одной стране мира. Обычный китаец способен (и усердно это делает) вопить, кричать, верещать, заколачивать гвозди и сверлить бетонные стены электродрелью хоть в полночь, хоть в пять часов утра, и на соседей, пытающихся уснуть за стенкой, ему совершенно наплевать. Между прочим, в результате многолетних наблюдений я убедился, что большинство китайцев встают рано вовсе не для того, чтобы, как принято считать, заняться поутру какой-нибудь полезной для здоровья гимнастикой, а потому, что назойливые соседи просто не дают больше спать. Если же создать им соответствующие условия, то они спокойно продрыхнут до обеда, забыв и любимый утренний тайцзицюань, и непременно говенный завтрак.

Китайцы шумны и совершенно бесцеремонны не только у себя дома, но и в общественных местах.

Отец семейства, находясь на третьем этаже универмага, может громкими воплями переговариваться со своими домочадцами, оставшимися на первом этаже. Ваш собеседник за обеденным столом может рыгнуть вам в лицо и громко испортить воздух прямо у вас под носом. Если же вы сидите в ресторане в одиночку, к вам вполне может подсесть какой-нибудь субъект и нахально поинтересоваться, из какой именно страны вы приехали, причем обязательно именно в тот момент, когда вы прожевываете очередной кусок пищи.

Приезжая в Россию и немного пожив у нас, многие китайцы, если только они не совсем безнадежны, осознают ущербность своих повадок и пытаются научиться вести себя, как полагается (и кстати, от некоторых из них я слышал самокритику куда покруче, чем те вещи, которые вы сейчас читаете). Особенно их поражает стиль общения между членами русских семей (алкоголиков и люмпен-пролетариат я в виду не имею), который совершенно отличается от китайского.

«Будь добра, передай мне соль», «пожалуйста, возвращайся пораньше», «тебе не трудно было бы вынести мусор?» — эти выражения убивают китайцев буквально наповал, ибо подобная вежливость в семейном общении им совершенно не свойственна.

Некоторые, правда, начинают, как бы оправдываясь (еще одна черта китайского характера — всегда как-то оправдать свои действия и поведение, если они отличаются от действий и поведения представителей других наций), говорить, что, мол, «мы считаем, что в семье этакие церемонии выглядят слишком официально и потому неуместны». Ну что ж, каждому — свое.

Очередь за чем-нибудь — тоже хорошая возможность увидеть, как по-настоящему выглядят пресловутые «китайские церемонии». Во-первых, стоит вам отдалиться от впереди стоящего хотя бы на расстояние в тридцать сантиметров, как между вами обязательно попытается втереться какой-нибудь «левый» субъект. Многие же просто игнорируют существование очереди вообще, стараясь просто оттеснить конкурентов, отодвинуть чужую руку с деньгами от окошка кассы и засунуть туда свою.

Китайская очередь, как явление весьма своеобразное, зачастую требует и нестандартного управления. Никогда не забуду очередь за билетами на автобусной станции в славном городе Нанкине, отгороженную от других, параллельных, очередей стальными загородками, могущими, наверное, остановить даже продвижение тяжелого танка. Но такие загородки — в Китае дело обычное, и основное впечатление произвели на меня не они, а дяденьки-администраторы, сидевшие на насестах наподобие тех вышек, на которых располагаются обычно волейбольные судьи, и через мегафоны увещевавшие народ не лезть без очереди. Когда же к кассе прорывался очередной слишком рьяный нарушитель, то добрый дядька с повязкой угощал его с высоты своего стального насеста несколькими ударами по голове… все тем же мегафоном. «Какой чудесный многофункциональный инструмент!» — подумал я тогда…

Конечно, манеры и привычки китайцев очень различаются в зависимости от места их рождения и проживания. Наиболее грубыми манерами и неприличными повадками отличаются северяне и жители провинций, а вот, к примеру, шанхайцы — в массе своей люди довольно воспитанные, пукать за столом и лезть куда-нибудь без очереди не станут. Более того, станут даже увещевать и воспитывать того, кто так делает. Опять же точности ради замечу, что в последние годы я наблюдаю значительный прогресс в стиле поведения китайцев почти по всей этой необъятной стране (за исключением, пожалуй, тибетских плоскогорий: там все пока по-старому)… В большинстве мест хотя и продолжают лезть без очереди, но уже не так жестко, чтобы необходимо было присутствие мужика на насесте.

Правда, рыгать и чавкать при приеме пищи наши соседи пока не перестают, так что, как говорится, есть еще над чем поработать.

Чавканье, как имманентная характеристика китайского народа, появилось не случайно, и, как я подозреваю, его история насчитывает уже не меньше пяти тысяч лет. То есть это явление — штука гораздо более древняя, чем, скажем, учение того же Конфуция. Исторически не всегда хорошо и обильно питавшиеся китайцы (что тут поделаешь — земли мало, народу много), собираясь за общим столом (теперь представьте-ка себе большую семью!), были вынуждены поглощать горячую пищу как можно быстрее: промедлишь — и останешься голодным. А так недолго и заработать ожог слизистой полости рта или пищевода… Так что именно старательное чавканье в течение пяти тысяч лет помогало китайцам вентилировать рот во время еды, стремительно насыщаясь и в то же время избегая того, чтобы обжечься.

Иностранцы, которые впервые попадают на территорию Поднебесной и не обладают сверхкрепкими нервами, поначалу обычно очень страдают от чересчур пристального внимания к себе. Конечно, чем более воспитан китаец, тем меньше он позволяет себе бесцеремонно глазеть на незнакомого человека на улице, в ресторане, в транспорте: вы почти не встретитесь с данной проблемой ни в стольном граде Пекине, ни в давно привыкшем к иностранным физиономиям Шанхае. Но чем дальше в провинцию, тем более тесные толпы обступают со всех сторон удивленного заморского путешественника…

В таких случаях китайцы обычно не смотрят, они именно пялятся на тот объект, который вызвал их интерес. В связи с тем, что в Китае значительная безработица, всегда найдутся десятки и порой даже сотни любопытных праздношатающихся граждан, для которых встретить на улице иностранца — настоящее развлечение. Что меня всегда удивляло в процессе рассматривания китайцами иностранца, так это полное отсутствие эмоций на лицах наблюдателей, которые оглядывают вас тупыми стеклянными глазами. Многие из них могут ходить за иностранцем часами, приближаясь к нему иногда вплотную и даже ощупывая своими грязными руками его одежду, волосы, сумку и т. д. Пристальному разглядыванию и обсуждению подвергнется любой предмет в руках иностранца, даже если он (предмет) был недавно куплен в ближайшем, китайском же, магазине.

Как уже говорилось в первой главе, один мой приятель очень метко называл эти пялящиеся толпы «бандерлогами». Если вы помните киплинговские сказки про Маугли и его друзей, то сразу же поймете, что именно подстерегает иностранного путешественника на китайских улицах и площадях. Кстати, далеко не все наблюдатели сохраняют молчание — наиболее «продвинутые», как теперь принято говорить, из них часто сотрясают воздух громкими вскрикиваниями: «Лаовай, лаовай!», привлекая внимание еще большего числа бездельников, а также воплями: «Халлоу, халлоу!» Не подумайте, что таким образом они стараются поздороваться с иностранцем, исковерканное английское приветствие в их устах — скорее нечто вроде «кис-кис», адресуемое ребенком совершенно незнакомой кошке.