Читаем без скачивания Затаенная страсть - Маргарет Пембертон

– После кончины княгини мое положение стало… неопределенным, – начала девушка.

Леди Пителбридж быстро теряла к ней интерес. Она надеялась, что девушка принесла какой-то сувенир, оставленный ей княгиней Натальей.

– Князь Яковлев отказался заплатить причитающееся мне жалованье, – поспешно продолжала Шарлотта, – поэтому у меня нет средств для возвращения в Англию. Я хотела спросить… если… если это только возможно… – Шарлотта набрала в легкие побольше воздуха. – Я хотела спросить, могу ли сопровождать ваше сиятельство в качестве компаньонки, когда вы решите вернуться в Англию?

– Юная леди, вы просите у меня работу? – поразилась леди Пителбридж.

– Да, ваше сиятельство, – тихо, но твердо ответила Шарлотта.

Леди Пителбридж негодующе вздернула подбородок.

– Когда мне нужны слуги, я их нанимаю. И не желаю, чтобы они оказывали мне одолжение.

– Нет, конечно, нет, ваше сиятельство, но обстоятельства…

Но леди Пителбридж не было никакого дела до обстоятельств. Протянув руку, она позвонила в серебряный колокольчик.

– Проводите мисс Грейнджер, – объявила она вошедшему лакею.

Разговор был окончен. Но перед тем как проститься, Шарлотта долго смотрела в глаза леди Пителбридж, отчего той вдруг стало ужасно не по себе. Но тут Шарлотта отвернулась и, высоко держа голову и выпрямив спину, покинула комнату.

Княгиня Елена встретила ее крайне неприветливо. И тоже оказалась безразличной к несчастьям Шарлотты. Ей компаньонка не требовалась.

– Может, горничная? – в отчаянии спросила Шарлотта.

Но у княгини был полный штат слуг.

Молодой француз-портье, у которого Шарлотта спросила, какие еще английские леди живут в Монте-Карло, сообщил, что одна дама, очень богатая, правда, незнатная, живет на вилле Гримальди. Что графиня Бексхолл остановилась в отеле, и есть еще маркиза, гостья Шарля, князя Монако.

Графиня не заинтересовалась рассказом Шарлотты и пока не собиралась возвращаться в Англию. Незнатная леди была уже в возрасте и, пока Шарлотта излагала свою просьбу, с аппетитом поедала глазированные пастилки виши из усыпанной драгоценными камнями бонбоньерки, после чего сообщила, что не нуждается в ее услугах.

Во дворец принца к маркизе ее не допустили.

День клонился к вечеру. Она не спала. Ничего не ела. Оставалось одно – вернуться на виллу «Ундина» и снова встретиться с омерзительным князем Яковлевым.

Она натерла ноги и смертельно устала. Модные экипажи проезжали мимо, и никто не предложил ее подвезти. Для седоков она, в своем дешевом черном платье, была одной из простолюдинок.

Шарлотта узнавала дам, которые всего несколько часов назад были одеты в траур. Но похороны оказались для них всего лишь очередным светским собранием. Кня-гиня. не была их родственницей. Черное никому не идет.

Настало время традиционных прогулок по бульвару. Экипажи съезжались и разъезжались. Дамы лениво махали друг другу веерами. Широкополые шляпы скрывали их лица. Мужчины приподнимали сверкающие шелковые цилиндры рукой, затянутой в серую перчатку, и поправляли монокль.

Шикарный фаэтон, запряженный парой холеных лошадей с пунцовыми розами на сбруе, проехал так близко, что Шарлотта была вынуждена отступить. Лошадьми правила королева полусвета, восхитительно порочное создание, облаченное в различные оттенки розового, от туфелек с пряжками до боа из перьев.

Шарлотта тоже сможет править собственным экипажем и одеваться так же изысканно, если станет содержанкой Жюстена де Вальми.

Девушка вздохнула и продолжила путь. Любовь – слишком большая драгоценность, чтобы отдавать ее в обмен на экипаж и парижские туалеты.

Мимо шумно простучала сабо деревенская девушка. Два мира, живущие бок о бок и никогда не сталкивающиеся. Благодаря великой княгине Шарлотте на какое-то время выпала возможность своими глазами наблюдать жизнь богачей. Теперь настала пора вернуться к реальности.

Шарлотта прижала пальцы к пульсирующим болью вискам и продолжала идти, не замечая, что за ней на некотором расстоянии следует ландо, запряженное лошадьми в серебряной сбруе. В ландо сидел любопытный француз, который наблюдал за ней с той минуты, как она вошла в «Отель де Пари», и с тех пор не выпускал из виду, проводив сначала до виллы Гримальди, а потом к воротам дворца.

Франсуа с возрастающим восхищением рассматривал фигуру Шарлотты. Ее привлекательность и красота были неоспоримы. Какая жалость, что она не француженка!

Когда Шарлотта приблизилась к вилле «Ундина», он приказал кучеру остановиться. Наконец, немного выждав, вышел из ландо и спросил Марию. Отдал горничной приличную сумму денег и вернулся в экипаж. На сегодня его дежурство закончено. Горничная сообщит, что происходит в выкрашенных охрой стенах виллы. Может, у него хватит времени для визита к одной из городских дам?

Но Франсуа тут же передумал. Граф Кароли славился своей вспыльчивостью, а в этом случае скорее всего способен сорвать злость на секретаре.

У Виктора Яковлева было немало времени, чтобы исходить бессильным гневом из-за отказа Шарлотты лечь с ним в постель. Он видел ее на похоронах стоявшей в толпе слуг в своем дешевом черном платье, которое должно было уничтожить ее красоту, но вместо этого только ее подчеркивало. Обаяние Шарлотты Грейнджер не зависело от модной одежды и драгоценностей, и было неотъемлемой частью ее натуры. Все дело в том, как она держала себя, в прелестной линии ее стройной шеи, в бессознательной чувственности улыбки, в блеске глаз с длинными ресницами. От нее словно исходило сияние, освещавшее ее даже изнутри. Сияние, которое должно принадлежать ему!

Он не мог дождаться, пока она вернется на виллу. Разочарование было таким острым, что он чувствовал себя физически больным. Куда она ушла? И с кем?

Услышав ее голос, донесшийся из передней, он зажег сигару. Облегчение было так велико, что рука тряслась.

Вернувшись в свою комнату, Шарлотта сменила взятое у Марии платье на другое, из темно-лилового шелка, и медленно принялась собирать вещи. Простой медальон на тонкой золотой цепочке, принадлежавший когда-то матери. Библию, с которой не расставался отец. Щетку для волос и зеркальце с ручками из черепахового панциря. Томик стихов.

Платья, туфли и зонтики, подаренные княгиней, были оставлены в гигантском гардеробе красного дерева. Они предназначались для службы у княгини. Она возьмет только то, с чем пришла, если не считать того платья, что на ней.

Жалкие остатки прошлого скоро были собраны. Она поужинает, выспится и уйдет.

Голова болела все сильнее: Куда? Как?

Она по-прежнему не знала, но одно было ясно: оставаться на вилле невозможно.