Читаем без скачивания Последняя капля терпения - Кирилл Казанцев

– Это я накрутил ее. Позвонил сразу, когда понял, что те, со склада, ко мне уже не подберутся.

– Перестраховались на случай, если со мной возникнут проблемы? Вам нужен был осведомленный человек по ту сторону забора?

– А почему бы и нет? Разве такого не могло случиться?

– Мудро звонить жене. Это – не в милицию и не в ФСБ. Ваше счастье, что так не поступили.

– Дураком себя никогда не считал.

– Вот и отлично. Я постараюсь сделать так, что у вас не будет проблем в связи с сегодняшними событиями. Даже по ту сторону моей высокой ограды. – Глотов вновь раскрыл ежедневник, давая понять, что разговор окончен.

Ларина никто не сопровождал, когда он шел старинными коридорами дворца. Личные комнаты хозяев находились на втором этаже и в мезонине, а весь первый этаж носил парадный характер – что-то вроде музея, приспособленного для приемов и деловых встреч. Андрей вроде бы торопливо шагал, но сам тем временем присматривался, запоминал расположение помещений. Охранник, дежуривший площадкой пониже, окликнул его и указал дорогу вниз. Пришлось сменить маршрут.

Пока Ларин лежал на лавке в цокольном этаже дворца князей Волконских и гадал о своей будущей судьбе, у ворот склада в Наро-Фоминске появились два автобуса с зашторенными окнами. Еще на трассе, не доезжая ворот, у самой заправки остановилась «Волга» с тонированными стеклами. Обычно Дугин не появлялся на месте проведения самолично спланированной операции, по долгу официальной службы у него имелись другие обязанности. Но сегодня пришлось действовать быстро.

Минуло не так уж много времени с момента звонка Ларина, а руководитель тайной организации уже сумел отправить в подозрительное место два взвода милицейского спецназа из роты, которой командовал верный ему офицер. Основания для отправки спецназа были достаточно веские: автоматная стрельба на территории склада средь бела дня. Правда, никто из горожан не позвонил по этому поводу в милицию; был лишь анонимный звонок кого-то из сотрудников склада, но звонивший даже не успел назваться, связь оборвалась. Людям Дугина пришлось лишь постараться, чтобы на место отправили тех, кого нужно.

Дугин держал в руке рацию и, поглядывая в тонированное стекло, вслушивался в радийные переговоры на милицейских частотах. Пока пейзаж за окном «Волги» просматривался вполне мирный. По трассе проезжали машины, заруливали к заправке. Склады казались безжизненными. Ни один автомобиль не въезжал в ворота и не покидал их. На служебной стоянке виднелись два автобуса. Все шторки опущены, внутри никакого движения.

Лишь одним словом Дугин мог «разморозить» пейзаж. И этого слова ждал командир спецназа, сидевший в одном из автобусов рядом со своими людьми. Рация пощелкивала, готовая принять командное слово Дугина.

– Начали, – наконец прозвучало из динамика.

Командир продублировал команду. Пневматика с шипением открыла двери в автобусах. Один за одним из них выбегали бойцы в бронежилетах и с автоматами. Черные шлемы с прозрачными забралами прикрывали головы и лица. На затылке каждого шлема виднелся номер, так, чтобы командир мог ориентироваться во время операции и не упоминать в радиопереговорах фамилии бойцов. Спецназовцы заняли позиции.

Затем на короткое время наступило затишье. За высоким забором царила почти полная тишина, такая же тишина – снаружи. И тут за воротами послышался звук приближающейся машины – мощного грузовика. Командир спецназа поднял руку, объявляя готовность. Автомобиль, судя по всему, остановился перед самым выездом. Лишь только ворота отворились, как перед кабиной готовой уже тронуться с места машины появились двое бойцов; стволы их автоматов были направлены прямо на растерявшегося водителя. Тот от неожиданности тут же поднял руки над головой и не знал, что делать, только косил глазами на пробегавших мимо него на территорию спецназовцев. Бойцы в бронежилетах и с оружием тут же рассыпались в проездах отдельными группами. Зазвучали короткие команды. Грузчиков и сотрудников складов ставили лицом к стене, обыскивали. Тут же пробивались по компьютеру, сравнивались с базой данных фамилии, имена, учетные номера документов. Тех, у кого не было регистрации, отводили в сторону, остальным отводили угол, где они уже могли покурить, поговорить между собой. На возмущенные вопросы и реплики спецназовцы просто не реагировали. Но все это, по большому счету, было отвлекающим маневром. Командир спецназа вел свою группу к корпусу, о котором успел сообщить Ларин. Суриковая громада, похожая на застывший теплоход, высилась с южной стороны. За отодвинутой створкой ворот таинственно темнели морские контейнеры.

– Мы на месте, – проговорил в рацию командир спецназа.

Дугин промолчал в ответ, что означало «добро» на дальнейшее продвижение группы. В проходе метнулась тень, но стоило человеку в униформе работника склада пробежать десяток метров, как за поворотом его уже ждал боец с автоматом. Кавказец в синем комбинезоне не стал искушать судьбу, повинуясь жесту, опустился на землю, заложил руки за спину. Документов у него не оказалось, но ничего предосудительного – тоже. Лишь пачка сигарет и зажигалка.

– На полу – стреляные автоматные гильзы, – сообщил в рацию командир, – вижу следы резкого торможения грузовика, предположительно «МАЗ» или «КамАЗ». Мусорный контейнер с надписью «БУМАГА, ПЛАСТИК, СТЕКЛО». Перевернутый стол и разбитый компьютер...

Одного за другим бойцы приводили сотрудников склада. Их набралось десять человек. Ни у кого из них не нашли оружия.

Из-за погрузчика вышел мужчина в комбинезоне; на груди у него поблескивал пластиком фирменный бейдж, руки он держал приподнятыми, пальцы правой растопырил, в левой сжимал мобильник.

– Я заведующий этим складом, – срывающимся от волнения голосом сообщил он, – это я звонил в милицию. Хорошо, что вы приехали. Тут у нас такое творится...

Командир спецназа перевел взгляд с заведующего складом на стреляные гильзы, раскатившиеся по бетонному полу: часть из них была смята, сплющена проехавшимся по ним грузовиком, – затем сдержанно кивнул.

– Говорите, и сразу по существу.

– Если можно, отойдем в сторону, – прошептал парализованный страхом завскладом. – Я боюсь.

Андрей Ларин вышел к хозяйственным воротам усадьбы. На небе уже поблескивали звезды, над горизонтом поднималась немного ущербная луна. Ее мертвенный свет ртутью заливал выложенные декоративной плиткой дорожки. Серебром отливал стянутый рябью пруд. В кронах деревьев старинного парка слышался ветер, но газона он почти не достигал. Чудесный теплый вечер, можно гулять и любоваться красотами – если, конечно, не считать того, что творилось вокруг.

Сторожка у въезда и площадка возле нее были ярко освещены. Еще издалека Ларин увидел Машу. Она, одетая в потертые джинсы и толстый свитер, сидела в одиночестве на лавочке под навесом. Тут было место, где охране разрешалось курить. Нога закинута за ногу, руки скрещены на груди. Вид взъерошенный и предельно независимый. Длинные волосы стянуты в хвост. Молодая женщина всматривалась в темноту, пытаясь разглядеть, кто приближается к ней, но из-за яркого освещения не могла этого сделать. Неподалеку от нее расположились два здоровенных ротвейлера. Псы вели себя вполне смирно, но стоило Маше пошевелиться, как они тут же оскаливали клыки. Словно предупреждали: «Сиди и жди, вставать не рискуй».

Навстречу Ларину вышел охранник, поздоровался за руку, что было хорошим знаком. Стало понятно, что Глотов уже отдал распоряжение насчет Андрея.

– Давно тебя ждет. Я ей, как мог, объяснял. Ты уж извини, я, как и ты, человек подневольный. Упертая она у тебя, все в милицию порывалась звонить. – Охранник вложил Ларину в ладонь женский мобильник. – Держи. Честно говоря, не хочу к ней теперь подходить. Такого уже наслушался!.. Вот и псов по полной программе обложила. Если бы они только человеческий язык понимали...

– Некоторые понимают. Проехали. Теперь уже без обид. Мы же свои люди. В одной команде, – Андрей шагнул на свет.

Псы при виде смотрителя псарни тут же оживились, хотя, как всякие хорошо дрессированные собаки, мест, которые им указали, не покинули. Продолжили нести службу, ожидая команды. Маша сидела, с опаской поглядывая на своих четвероногих охранников. Ее явно удивляло то, что Андрея они не трогают, а даже выказывают к нему некое подобие дружелюбия.

– Свои, – коротко отдал Андрей псам стандартную команду и подошел к фиктивной жене, – теперь они тебя не тронут. Извини, что заставил волноваться, дорогая, работа такая. Теперь уже все хорошо.

Последние фразы адресовались охраннику, чтобы усыпить его бдительность. Маша поднялась и порывисто обняла Андрея, прижалась к нему.

– Я так волновалась. Готова была их всех из-за тебя на части порвать. Бросай эту чертову работу. Не стоит она тех денег! И моих нервов.