Читаем без скачивания Седой - Евгений Эс

Виктор весь сосредоточился на поединке и уже совсем не замечал крики и удары мечей раздающихся рядом. Наконец он решился, и резко подавшись вперед ударил. Увы, орк успел не только убрать голову, но и в ответ полоснуть ножом. Виктор отскочил, чувствуя, как по ноге потекла горячая кровь. Ой, как плохо. Он не знал, насколько опасна рана и сколько теперь сможет продержаться. Бой продолжался. Орк, ранив человека, стал действовать увереннее и пошел в атаку.

Оставалось последнее средство, которое пришло на ум Сомову — удар пяткой с разворотом. Удар назывался ура маваши гери или по-простому — вертушка в голову. Виктор в свое время неплохо выполнял этот прием на тренировках. Сила удара при выполнении вертушки была огромной, но главное достоинство заключалось в том, что удар являлся коварным и неожиданным для противника. Были, конечно, и свои минусы — удар нужно было наносить, находясь очень близко к противнику и что хуже всего выполняя разворот повернуться спиной. Если прием не удастся, то нож в спине ему гарантирован. Однако других вариантов Сомов не видел. Орк шел в атаку, но теперь это было только на руку. Еще чуть ближе, еще. Виктор решился. Он на мгновенье повернулся к орку спиной и крутанулся на раненой ноге. Другая нога описала стремительно восходящую дугу, и пятка с треском ударила орка прямо в лоб. Звук был такой, словно два бильярдных шара врезались друг в друга. Секунду другую орк еще продолжал неподвижно стоять, с занесенным ножом для удара. А потом медленно, словно подрубленное дерево безжизненно рухнул на спину.

Виктора охватило ликование — он его сделал! Сделал!!! Сомов поднял отлетевший в сторону нож и обернулся посмотреть, как там дела у Хэка. Гном налегал на своего уже ставшего пешим противника, а тот лишь отбивался и надсадно хрипел. Наконец удачный выпад гнома заставил орка покачнуться и бессильно опустить меч. Хэк не останавливаясь, нанес еще два удара, каждый из которых был явно смертельным и третьим взмахом отрубил орку голову. Зрелище совершенно кошмарное для неподготовленного человека и Виктора прямо тут же чуть не стошнило. Он, содрогнувшись, отвернулся, борясь с сильнейшими позывами рвоты.

— Вик! Друг мой! — воскликнул принц и радостно обнял дрожащего Сомова за плечи, — Не ожидал увидеть тебя живым.

— Честно говоря, я тебя тоже, друг, — нашел силы улыбнуться в ответ Виктор.

Оба тяжело дышали, оба были в крови, и в глазах обоих плескалось легкое безумие.

— Однако надо и этих кончать, — гном показал взглядом на оставшихся в живых орков.

— Не надо, — тихо возразил Вик, которого все еще мутило, — давай их просто свяжем. Пусть живут.

Он до сих пор не отошел от жуткой смерти орка, произведшей на него крайне тягостное впечатление.

— Ты добр, мой друг, — удивился гном, — Ты добр, но запомни, однажды ты поймешь, что жалость к врагу не есть достоинство.

Орк, лежащий на земле, зашевелился, и гном тут же походя, добавил ему рукояткой меча по голове, опять лишив признаков жизни.

— Эй, ты! — крикнул он другому орку, прятавшемуся за телегой, и торжественно произнес: — Подойди сюда. Мой друг Вик великодушно дарит тебе жизнь.

Орк трусливо показался из-за телеги, не очень-то доверяя словам гнома, который внушал ему благоговейный ужас, и стал боком, словно краб приближаться. Однако, трусливый орк это что-то.

— На колени! — приказал принц, задрав бороду, — Благодари моего друга и помни, кому ты обязан своей никчемной жизнью.

— Благодарю, господин Вик, благодарю покорно.

Орк, не переставал кланяться и елозил на коленях в пыли. Жизнь переменчивая штука, изумленно думал Вик, разглядывая унижающегося орка, еще пять минут назад я был раб и вот меня уже называют господином.

— Однако следует поторопиться и перевязать раны, — озаботился гном и от души пнул орка ногой под зад, — Вставай, раб, тащи воды или вина, а если есть и то и другое. Найди веревки покрепче и собери всех лошадей. Да пошевеливайся, пока мой друг не передумал оставлять тебя в живых, — и, наклонив голову, добавил пониженным угрожающим тоном: — Или пока не передумал я.

Орка словно подстегнули и он, как угорелый бросился выполнять указания гнома.

Промыли и наскоро перевязали раны, к счастью оказавшиеся не слишком глубокими и опасными. Связали оставшихся в живых орков, забрали у них все, что могло пригодиться в дороге и на трех лошадях без оглядки поскакали на север.

До самой ночи не слезали с лошадей, пытаясь уйти как можно дальше и гадая, как скоро спохватятся орки и вышлют погоню. Скакали рысью, временами переходили на шаг, давая лошадям возможность немного отдохнуть, и снова уходили рысью, а на ровных участках иногда ненадолго пускались галопом. Ветер свободы пьянил, туго бил в лицо, развивал волосы и приятели орали от счастья и восторга. Виктор первый раз скакал на лошади так быстро, хотя заставить тягловых животных перейти в галоп оказалось непросто и скорость они развивали небольшую, зато веса всадника почти не замечали. Проблем с управлением лошадью у Сомова не возникло, но вечером болело все тело, особенно ноги и часть спины от поясницы и ниже.

Гном, еще днем, пересев на скаковую лошадь исхитрился добыть детеныша косули и сейчас сам разделывал тушу, не беспокоя болезненного Сомова. Хэк был уверен, что погоня есть, но пока еще очень далеко и рискнул развести огонь. Он сложил дрова и, разжигая костер, щелкнул пальцами, как это делала целительница.

— Хэк, — удивился Виктор, даже приподнявшись от неожиданности, — ты тоже маг?

Гном засмеялся.

— Если ты спрашиваешь, про огонь, так это почти каждый ребенок умеет, это же азы магии. А я все-таки принц и получил не только королевское воспитание, но и разностороннее образование, которое включало и основы магии. Однако без амулетов магом быть невозможно — темной энергии накопленной за день, хватает только на одну такую слабенькую вспышку. Так что никакой я не маг, а просто обычный принц.

Сомов посмотрел на Тэка, который в свете костра вгрызался в жареное мясо, и вдруг ему показалась очень знакомой эта картина, словно он уже видел нечто подобное ранее. Видел где-то человека с очень похожим лицом и точно так же сидящего на корточках у огня. И он вспомнил где. В Санкт-Петербурге, в музее восковых фигур, среди экспозиции было несколько реконструкций первобытных людей сидящих вокруг примитивного очага, и одна фигура могла бы быть родным братом принца настолько они были похожи. Пелена фэнтези спала с глаз Сомова. Как же он раньше этого не замечал, удивлялся Виктор, покатый лоб, надбровные дуги, скошенный подбородок, это же так очевидно.