Читаем без скачивания Раубриттер - Борис Вячеславович Конофальский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пришла в свои покои и нашла там Уту:
— Найди Игнатия, скажи, чтобы карета была готова до зари, как только отопрут ворота, чтобы мы выехали из них без задержки.
Не раздеваясь, она повалилась на кровать. Закрыла глаза. У нее было несколько часов до рассвета. Она устала, ей хотелось отдохнуть. Но здесь, где совсем недалеко спал человек, которого она обобрала, это было невозможно. Она знала, что сможет хорошо поспать только тогда, когда покинет этот город.
Глава 12
Приехали в Мален уже после обеда, пока постоялый двор нашли, пока разместились, пока поели, дело уже к вечеру пошло. Но тянуть не стали, поехали ко двору епископа. А епископ их принял сразу, звал к ужину, но ни Волков, ни брат Семион не голодны были, стали отказываться и говорить, что недосуг им, что по делу приехали. Епископ брата Семиона отправил к своему казначею, а сам усадил кавалер в кресло и стал говорить с ним, пока секретарь выписывал вексель. И весь разговор его сводился к одному — говорил он о том, что хорошо защищен тот, кто служит Господу и Матери церкви.
Понимал кавалер, куда клонит чертов поп, кивал, соглашаясь. А сам думал и думал о власти, о герцоге. О том, каково жить герцогу в своей земле, если тут же, в твоей земле, живут люди, что твою власть оспаривают, в дела твои вмешиваются и волю твою попирают, а сделать с ними ты ничего не можешь. Ну что мог герцог сделать этому престарелому епископу? Да ничего. А вот ему, Волкову, очень даже мог голову отрубить или в острог закинуть на годы. А поп и дальше тут сидеть будет, других храбрецов искать, пока Господь его не призовет.
— А говорил ли наш граф с вами, сын мой? — вдруг сменил тему епископ.
— Молодой граф предложил мне породниться через сестру свою, Элеонору Августу, — сразу догадался, к чему ведет епископ, Волков.
— И что же вы думаете? — заинтересовался старик.
— Просил две недели на принятие решения.
— О чем же вы думаете, сын мой? — кажется, искренне удивлялся поп. — Вы рода незнатного, а невеста ваша знаменитой фамилии.
Она из Маленов, Малены — курфюрсты, их фамилия среди тех, кто избирает императора. Иметь такую жену вам все равно, что городу иметь крепостную стену.
— Вы правы, вы правы, святой отец, — отвечал Волков.
— Так не медлите, — говорил епископ. — К чему эта медлительность, берите ее к себе. Девица она бойкая, вам хорошей опорой будет.
И Волкову этот разговор не нравился, кажется, поп хотел, что бы кавалер дал ему слово, что женится на Элеоноре. А ему почему-то не хотелось этого делать. Он и сам не понимал, чему упрямится.
Но… Но упрямился. Уж ли не из-за беззубой ли крестьянской девки? Неужели из-за распутной и своенравной красавицы?
Слава Богу, тут пришел брат Семион с большим и тяжелым мешком. Серебро! Лицо монаха выражало удивительное смирение. Его вид так и кричал: «То не мне мзда, то Господу».
А тут и секретарь закончил с векселем. Он только подал бумагу под перстень епископа, тот сделал оттиск, а потом передал ее монаху.
Брат Семион взял документ с тем же смирением и вдруг спросил:
— Ваше преосвященство, кавалера ждут непростые дела, и затея его будет хлопотна и затратна, ведь знаем мы, что ратный люд алчен до серебра.
— И что же? — заинтересовался епископ. — У меня серебра больше нет, я вам вексель выдал, за который еще год расплачиваться буду.
— Дайте ему благословение на займ. Напишите поручительство.
— Поручительство? — спросил секретарь епископа.
— Пусть оно будет нейтральное, в виде рекомендации, — стал пояснять брат Семион, — и без выраженной суммы. Вы просто пообещаете, что поможете во взыскании долга в случае просрочки выплат процентов.
— Не понимаю я, о чем ты говоришь, мудрый брат мой, — сказал монаху епископ.
— А вам, ваше преосвященство, того и не надо понимать, — успокоил его брат Семион, — то банкиры поймут. Но вы юридически по нему нести ответственность не будете.
Епископ немного подумал, внимательно глядя на него, а потом махнул рукой и сказал секретарю:
— Напиши ему все, что он хочет, — и тут же повернулся к брату Семиону. — А ты, премудрый брат мой, не загони мою епархию в долги, смотри.
— Не волнуйтесь, ваше преосвященство, ничего такого не случится.
Они с секретарем отошли к столу, за которым принялись составлять бумагу, а епископ, глядя на них, спросил у Волкова:
— Откуда у вас, сын мой, столь мудрый друг, где вы нашли его?
— Архиепископ мне его подсунул, — сказал Волков.
— Архиепископа конюшня много ретивых жеребцов имеет, — задумчиво произнес епископ, а потом как будто вспомнил. — Сын мой, а что с дьявольским зверем, о котором много писал мне божий человек из ваших владений, ловите его?
— Ловлю, — отвечал кавалер, невесело, — мне бы с этим монахом встретиться, да все недосуг, ездил к нему, но так не застал его.
— Непременно найдите его, не пренебрегайте делом этим. Не дозволяйте отродью дьявольскому агнцами питаться. Вы в ответе за них, не забывайте.
— Так когда же мне делать все это? Вы на свадьбу меня подбиваете и распри затевать велите, а еще и оборотня ловить заставляете, а мне еще лен свой поднимать да церковь строить! Разве ж все это одному человеку под силу? — говорил Волков, едва сдерживая возмущение свое.
— Простому человеку не под силу, а вам под силу, — смеялся епископ.
— Мне под силу? Да кем вы меня считаете? — удивлялся кавалер.
— Победителем ведьм Хокенхаймских, усмирителем упыря из Рютте, упокоителем мертвецов из Ференбурга. Героем, храбрецом, вершителем, Инквизитором. По-простому говоря, Дланью Господней.
— Кем? — не верил своим ушам кавалер.
— Дланью Господа, сын мой, — просто повторил старый епископ. — Дланью Господа. И поэтому считаю, что все вам по силам.
Волков смотрел на него и не понимал, шутит старик или нет. А тот добавил:
— Только за монахом своим приглядывайте, сын мой, уж больно он прыток, необыкновенно ретив.
Он давно понял, что брат Семион умен и образован, многое знает и может быть полезен, но помимо этого кавалер понимал, что монах этот себе на уме, непонятно кому предан. И вообще предан ли хоть кому-нибудь.
Они выходили из резиденции епископа, когда уже стемнело, на дворе их ждали Максимилиан, Сыч, Хилли и Вилли. Мешок с деньгами Волков поручил молодым сержантам. Те были рьяны и ответственны,
