Читаем без скачивания Дитя зимы (в сокращении) - Маргарет Марон

— А ее стол обыскали? — спросил Бентон.

— Полиция обыскала все, очень тщательно, — уверил его Мэйхью.

— Не была ли она обеспокоена, когда вы видели ее в последний раз? — спросила я. — Собственно, а кто видел ее последним? Вы, мистер Мэйхью?

Он нахмурился:

— В прошлый понедельник. И мне показалось, что она чем-то расстроена.

— В среду мы разговаривали по телефону, — решительно сказал Бентон. — Она хотела знать, как описывать флакон от духов, который я сегодня подарил Дому.

Сюзанна Анджело тоже говорила с Джонной в среду — они обсуждали закуски и напитки для приема.

— Мне показалось, что с ней совершенно все в порядке.

Бетти Рамос заволновалась:

— Неужели последней была я? Предполагалось, что в четверг я буду помогать ей с инвентарными списками, но утром одна моя престарелая родственница поскользнулась и сломала ногу, и мне пришлось ехать к ней в Роаноке. Я заехала сюда около десяти сказать Джонне, что уж на следующий-то день точно приду.

— О чем вы говорили?

— В основном о погоде. Накануне ночью выпал снег, и я немного боялась, как будет на дорогах.

— Я знаю, вы закрываетесь в пять, — сказала я, — но я хотела бы остаться здесь и посмотреть бумаги Джонны и ее компьютер. Меня не покидает ощущение, что эти ребята что-то проглядели. Кроме того, мы договорились встретиться с мужем именно здесь, после того как он побеседует с Диксом Лансфордом.

Мэйхью прищурился:

— Как раз в понедельник Джонна и Дикс Лансфорд поссорились.

— Поссорились? Из-за чего?

— Не могу сказать. Они были на третьем этаже, вешали занавески, которые принесла в дар Бетти. Я отсюда, снизу, слышал их голоса, но не различал слов. Когда Джонна спустилась вниз и я спросил, что случилось, она сказала, что Дикс упорно не выполняет ее указаний и, может быть, пора искать для уборки кого-нибудь другого. — Он замолчал, словно пораженный собственными словами. — Господи! Но вы же не думаете, что Дикс… Я имею в виду, он знает, где ключи, и я не удивился бы, если он знает также, как отключить сигнализацию и где записана комбинация цифр для сейфа.

— Глупости, — сказала Рамос. — Может, Дикс и пользуется преимуществами своего статуса старого слуги семьи, но он никогда не сделает зла никому из Шеев.

Натан Бентон смотрел скептически. Сюзанна Ди Анджело взглянула на часы:

— Фредерик, простите, что я вас тороплю, но Шмернеры ждут нас на коктейль к шести.

Бентон тоже посмотрел на часы:

— Я тоже приглашен на ужин.

— Ну, а я нет, — сказала Бетти Рамос, — так что я здесь и останусь. Уберу остатки еды и пунша, перепишу письма и составлю компанию судье Нотт, пока она будет смотреть, что там в компьютере. И закрою, когда мы будем уходить.

Бетти Рамос проводила остальных и вернулась в гостиную одна.

— Пока вы не начали работать, может быть, поднимемся наверх? Я безумно хочу показать вам новые занавески.

Я тотчас согласилась.

По винтовой лестнице мы поднялись на второй этаж, миновали манекен, изображающий брата Элизабет Морроу, и оказались на удивительно узкой лесенке, ведущей на третий этаж. Наш путь освещали незаметные лампы рассеянного света и скрытые светильники.

— Электричество в этот дом провели примерно в двадцатые годы, — объясняла она, — но, когда мы с мужем принесли в дар Дому новую систему отопления и кондиционирования, мы обновили также и освещение.

— Очень щедрый жест.

Она пожала плечами:

— Ну, это не так эффектно, как револьверы…

— Но это ведь не состязания, — ядовито сказала я.

— О господи. Это так выглядит? — Увидев мою улыбку, она робко улыбнулась в ответ. — Боюсь, Натан Бентон пробуждает все худшее, что есть во мне. Он постоянно находит такие маленькие сокровища на блошиных рынках и устраивает большие шоу на тему: какой я умный, купил так дешево. — Она очень похоже передразнила английское произношение Бентона: — «Я говорю, друзья, можно как угодно разбрасываться деньгами, но, чтобы увидеть аутентичную вещь, нужен наметанный глаз». Он дьявольски горд тем, что он находит. Бедный Фредерик. Для него безумно унизительно то, что он не может сравниться с Натаном в щедрости. Он тут нашел в Теннесси пару чудных вещиц, но его карман оказался не так глубок, как хотелось бы.

На третьем этаже, рядом с лестничной площадкой, располагалась розовая спальня. Это название она получила из-за стен, обитых розовым шелком. Тут были только кровать, комод, два кресла и столик, а на нем лампа с абажуром молочного стекла. Я с удивлением поняла, почему двери спальни так глубоко утоплены в стену по сравнению с лестничной площадкой: и справа, и слева скрывались кладовки.

— Питер Морроу был очень практичен, — подтвердила Бетти Рамос. — В этом доме удивительно много помещений для хранения. Вы заметили, что он и под главной лестницей устроил кладовку? Изначально она была открытой, но он решил, что полезнее будет закрыть это пространство и использовать как хранилище.

Мы спускались по винтовой лестнице, и она показывала, как Питер Морроу обустроил пространство под лестницей для практических нужд. Я не в первый раз проходила здесь, но раньше ничего не замечала, потому что двери совершенно сливались со стенными панелями, какими был обшит весь дом, и разглядеть их было нелегко. Бетти нажала на одну из розеток, и дверь открылась; кладовка была заставлена картонными коробками, подписанными: «Рождественские украшения». Поскольку лестница была достаточно широка, кладовки казались сравнительно неглубокими.

— И с другой стороны то же самое, — сказала Бетти. — Когда устанавливали новую вентиляционную систему, мой муж хотел в этих шкафах под лестницей сделать вытяжки, но Джонна не разрешила. Сказала, что преступно разрушать такое сооружение ради вентиляции. Возможно, она была права. А протянуть их под полами и вывести в наружные стены обошлось ненамного дороже.

Бетти принялась убирать еду и посуду, оставшуюся от приема, а я включила компьютер Джонны. Здесь все оказалось в свободном доступе — никаких паролей и закрытых папок, что и неудивительно, поскольку ничего личного и конфиденциального тут не было.

Она методично ввела почти половину инвентарной описи, которая существовала в виде разрозненных толстых пачек бумаги, включая запись: «Пули — калибр 0,36. В подлинной коробочке на 12 штук. Семь отсутствуют. Сейф судьи М.». Если в этом компьютере и было что-то, объясняющее, почему убили Джонну, то я этого не видела.

Тем временем Бетти сновала из гостиной в кухню, приводя их в порядок. Уже после шести она почти везде погасила свет и вошла в кабинет.

— Нашли что-нибудь?

— Пока нет.

Она склонилась над папками с семейным архивом Морроу и сдавленно чертыхнулась.

— Что-то не так?

— Я оставила свои записи дома, на столе, и теперь не могу вспомнить, где я закончила. Наверное, есть смысл за ними сбегать. Я живу всего через несколько домов отсюда. Не возражаете, если я вас покину на несколько минут?

— Конечно, нет, — сказала я. — Так или иначе, сюда с минуты на минуту должен прийти Дуайт. Странно, что он еще не позвонил.

— Тогда я не буду закрывать дверь, — заключила она.

— Хорошо.

С моего места за столом я видела, как она прошла по тускло освещенному холлу. Потом я услышала, что входная дверь закрылась, и снова открыла стол. И опять ни в одном из ящиков не нашлось ничего личного — я даже промерила и простучала их один за другим, нет ли двойного дна.

Ничего.

Дуайт пристегнул поводок к ошейнику Бандита, и его телефон зазвонил. Это был Льюис.

— Она там? Двоюродный брат знает, где она? — нетерпеливо спросил Дуайт.

— Брайант, мне очень жаль. Он говорит, что она уехала отсюда в понедельник. Еще говорит, что ее на самом деле нужно госпитализировать, она совсем не в ладах с окружающим миром. Говорит, вряд ли она нанесет вашему сыну вред умышленно, но если именно она убила вашу бывшую жену…

— Безумие… — начал было Дуайт и осекся. Именно так и называлось состояние Пэм.

Ожидая возвращения Бетти Рамос, я рассматривала застекленные стеллажи с папками, сплошь закрывавшие стену кабинета, который делили Джонна и Мэйхью. И если даже в одной из этих папок кроется ответ на вопрос, почему убили Джонну, или указание, куда могли деться Пэм и Кэл, найти именно этот листок бумаги было бы большой удачей.

Я набрала номер Дуайта и рассказала ему о ссоре Джонны и Дикса Лансфорда.

Потом решила, что нужно распечатать медицинскую карточку Кэла, которую видела в личной папке Джонны: я нашла нужный файл, нажала кнопку «печать» и стала ждать. Принтер загудел и начал быстро выталкивать странички. Последняя лежала сверху.

К моему огромному удивлению, это не была последняя страница медицинской карточки Кэла. Это была картинка, а страница имела номер двадцать шесть.