Читаем без скачивания Укрощение строптивых - Светлана Успенская

Наконец ступни нашарили опору — Ганичев отпустил ворот.

Перехваченное горло обрело способность дышать.

— Да чего с ней болтать! — взорвался Ганичев, роясь в сумочке. — В квартире у нее все небось сложено. Думала, что мы не догадаемся. Ничего, она у нас столько своровала, что мы имеем право… Открывай!

Ольга поймала на лету брошенные ей ключи. Замок беспомощно зазвенел, дверь распахнулась.

По комнатам загремели беспорядочные шаги, загрохотала отодвигаемая мебель, под напором кулаков затрещали дверцы шкафов, зашуршали семейные фотографии, разлетаясь по комнате.

Ольга поняла, что, пока ее конвоиры заняты поисками документов, она свободна. Первым ее желанием было удрать.

С колотящимся сердцем она выбежала на лестничную площадку. Слава Богу, соседка была дома.

— Танечка, спаси, — сорванным голосом прошептала Ольга. — Грабят меня! Звони в милицию! — И потом как ни в чем не бывало вернулась в собственную прихожую.

Проньшин и Ганичев, потные и запыхавшиеся, явились их разных комнат почти одновременно.

— Нашел что-нибудь?

— Нет!

— А на балконе?

— Еще антресоль есть! — насмешливо напомнила Ольга Витальевна, по-наполеоновски сложив руки на груди.

Она знала, ей нечего волноваться: то, что обеспечит ей процветание, сейчас покоится в камере хранения на вокзале, код… Но код она ни за что не скажет, хоть пытайте ее!

Милиция прибыла, когда истекала сорок вторая минута поисков.

Ганичев только жалобно всхлипнул, осев с заломленными за спину руками, а Проньшин в запале задержания получил удар в солнечное сплетение и теперь беспомощно ловил посеревшими губами воздух.

— Ну, рассказывайте, как все было, — предложил милиционер. Ольга Витальевна со стороны выглядела потрясенной и испуганной.

— Они напали на меня в подъезде! — запинаясь, начала она. — Я возвращалась с работы, а они… Вырвали сумочку, стали обыскивать, угрожали…

Чуть не задушили!

Лейтенант прилежно скрипел ручкой по бумаге.

— Что искали?

— Деньги, наверно, — предположила Ольга. — Смотрите, перерыли всю квартиру! Сломали шкаф! Где я теперь возьму новую мебель? Боже, они сломали любимый игрушечный паровозик моего младшего сына. Как он будет плакать!

Немного помолчав, она добавила:

— Вообще-то я их знаю… Мы раньше вместе работали… Но Боже мой, ведь мы живем так бедно, разве не видно! — Она обвела унылую обстановку своей квартиры и горестно всплеснула руками. — Господи, что скажет мой муж, когда вернется!

После этих слов она тихо и проникновенно заплакала. Ей было действительно очень обидно. Такая свинская неблагодарность после всего, что она для них сделала. Эти наезды в подъезде, нелепые обвинения… А ведь она ночи не спала, обдумывая, как бы побольше денег содрать с заказчиков. А ведь сколько сил она отдала фирме, работала без сна, без отдыха…

Ольга Витальевна достала из кармашка снежно-белый платок и аккуратно, чтобы не размазалась тушь, промокнула уголки глаз.

Ну, ничего, теперь эти субчики пойдут под суд. Насколько она разбирается в уголовном законодательстве, за разбой в подъезде им светит, приличный срок. Что-то от пяти до двенадцати. Ах, жалко, что они не успели нанести ей телесных повреждений, вернее было бы…

«Ну ничего, хватит распускать нюни», — одернула она себя. Завтра у нее начинается новая жизнь. Пора форсировать работы по внедрению модели «ССН-1» на рынок. Завтра придут новые люди, они с новыми силами примутся за работу. И она, Ольга Витальевна, будет ими руководить: разумно, справедливо, с дальним прицелом на будущее.

Новый коллектив оказался гораздо менее строптивым, чем старый.

Работники боготворили директрису, как небожительницу, спустившуюся на грешную землю, чтобы дать им работу. Ольга Витальевна теперь отбросила всякие сантименты и заигрывания, поставив жесткие условия, несоблюдение которых безоговорочно вело к увольнению. Контракт на год, испытательный срок в три месяца, после которого работодатель имел право уволить работника без объяснения причин, — это были жесткие условия неприятной игры под названием «капитализм».

Хранившиеся на Белорусском вокзале сумки с документацией и опытный образец насоса вернулись в лоно предприятия, деньги вернулись на счета фирмы, и теперь Ольга Витальевна могла ими распоряжаться по собственному усмотрению.

Вернувшийся из похода по Камчатке Андрей Андреевич нашел свою жену в приподнятом настроении, Вопросов он не задавал, предпочитая не углубляться в неприятные переживания. С покорным вздохом он принял на себя трудный пост заместителя директора фирмы «Насос трейд» с отдельным кабинетом и некрасивой секретаршей.

«Ничего, — думал он, — зато в следующие выходные поеду в лес и забуду обо всем. Природа, она как-то духовно очищает человека».

Прибыль, полученную при помощи финансовой пирамиды, Ольга Витальевна не положила в собственный карман, как можно было бы ожидать от менее дальновидного человека, а пустила на развитие дела. Она сделала евроремонт в конторе, купила хорошую офисную мебель и современную технику, наняла службу безопасности, которая не столько охраняла офис от непрошеных посетителей, сколько следила за сотрудниками фирмы, подозревая их в неблагонадежности.

До Ольги Витальевны дошли слухи, что Проньшин со своими сподвижниками недавно организовал фирму, которая занималась примерно тем же, чем и «Насос трейд». Правда, дела у его фирмы шли плохо. Голова у него была светлая, спору нет, но организатор он был никакой, заказчиков обхаживать он не умел, держать в узде работников не стремился. Его сотрудники целый день точили лясы и наполняли сигаретным дымом крошечную комнатушку, строя несбыточные планы мести зарвавшейся Ольге Витальевне и грезя о будущем богатстве. В свободное от болтовни время они лениво, как бы между делом, занимались разработкой насоса.

Ведь какой дурак будет работать в полную силу без зарплаты? Заказчики к Проньшину не шли. Никто не знал, кто такой Проньшин, все знали только милую фурию Ольгу Витальевну. Никто не знал его фирму «Насос марк», все знали только «Насос трейд».

После давнишнего нападения Ольгу Витальевну всегда и везде, а особенно в темных подъездах, сопровождали две шкафообразных гориллы с чрезмерно развитыми нижними челюстями, наводившими антропологов на неприятные размышления о регрессе рода человеческого.

Тем временем не до конца доработанный, сырой вариант «ССН-1» уже был запущен в производство. Это был действительно неплохой насос — недаром над его созданием в застойные времена трудился целый проектный институт, но это не был тот широко разрекламированный «суперсупернасос», который на ярких рекламных проспектах, отпечатанных в Финляндии, обещал чудеса производительности, КПД, давно переваливший за сто процентов, чудесный дизайн, легкость и выносливость в эксплуатации, ремонтопригодность и баснословную отказоустойчивость. Это был просто хороший насос.

Первые две недели свеженькие насосы работали очень даже неплохо, исправно качая то, что должны были качать. А потом они начинали ломаться один за другим. Цена у них оказалась западной, а качество традиционно советским. На возмущение покупателей Ольга Витальевна хладнокровно отвечала:

— А что вы хотите? Экспериментальная продукция. Конечно, есть небольшие недоработки. Учтем непременно в следующей модели. А пока оплатите ремонт, я пришлю специалистов.

Директор возмущенно орал в трубку откуда-нибудь из Нового Уренгоя, что он обратится в суд, на что Ольга Витальевна невозмутимо парировала:

— Мы увеличим сумму «отката» еще на три процента…

И директор сразу же захлопывал рот, изрыгавший проклятия, а предприятие, уже потратившееся на приобретение, доставку и монтаж чудо-техники, было вынуждено теперь платить за ее ремонт. И все были довольны: Ольга Витальевна клала в карман кругленькую сумму, а директор опростоволосившегося предприятия покупал новую машину.

Параллельно производству бешеными темпами велась разработка нового чуда техники, «ССН-2». С периодичностью раз в несколько недель центральная пресса разражалась восторженными статьями о новой разработке, объявленной чудом техники, после внедрения которой западные аналоги останутся позади. Желающим увидеть процесс проектирования предлагалось осмотреть комнату, в которой возле компьютеров сидели несколько инженеров и сосредоточенно пялились в экраны с напряжением кошки, следящей за мышкой, которая вот-вот должна появиться из норки. Это должно было означать форсированную разработку нового проекта.

Под многообещающий проект уже были получены деньги и разработана схема инвестиций. Ольга Витальевна наконец смогла себе позволить кое-что и для души: ее семья из двухкомнатной хрущевки перебралась в пятикомнатные хоромы в хорошем районе, а новый водитель директора при появлении своей патронессы угодливо распахивал дверцу элегантного асфальтового «мерседеса». Дети Ольги Витальевны учились в закрытых школах, где лучшие западные преподаватели обучали их основам надувательства и воровства, именуемых бизнесом.