Читаем без скачивания Лёнька едет в Джаркуль - Самуил Полетаев

— Ты не скромничай, Гаджи, — усмехается Тая. — Хочешь, чтоб тебя похвалили?

Теперь Гаджи уже не кричит, говорит спокойно и о чем-то просит Таю.

— Ну, не будем об этом, — говорит она и оглядывается на Тофика, словно ищет у него защиты. — Я же просила тебя… Это разговор не для телефона.

Обрывки слов долетают до Тофика, он силится понять: о чем это нельзя говорить по телефону? Но вот наконец Гаджи прощается, неизвестно за что благодарит Таю, она поспешно кладет трубку, и вместе они, Тая и Тофик, выскакивают из райкома.

— Уф! — смеется она и сбегает по ступенькам так быстро, что легкий ситцевый сарафан раскрывается зонтиком. — Какая погода сегодня! Нет, ты посмотри, какая красота!

Тофик не спорит с ней. Он даже оглядывается, чтобы найти красоту. Он готов согласиться с ней, но где же тут все-таки красота?

Тофик вот уже полгода живет в поселке нефтяников, но до сих пор не может забыть свой родной аул в Дагестане. Там горы до самого неба, там грозные ущелья — прямо дух захватывает, когда смотришь вниз. А внизу, перекатывая камни, шумят стремительные реки. Может, кому-то и здесь красота, только не Тофику. Как тут все плоско, не за что глазу зацепиться! Море плоское, берег плоский, равнина серая, каменистая, покрытая редкой жесткой травой. А вместо деревьев — нефтяные вышки. Их много, этих вышек, целые рощи, настоящие черные рощи, словно после пожара. И каждая вышка похожа на танцующую змейку. Удивительно, до чего же похожа на змейку — так и извивается, стоя на хвосте, так и прыгает, так и скачет!..

Если бы не старший брат, Тофик никогда бы сюда не приехал. Джафар давно ушел из аула, стал нефтяником и взял брата к себе. Здесь хорошая школа, много ребят, большие дома. Но вот старики не хотят сюда, им неплохо и в горах. Приезжала как-то мать, посмотрела и вернулась. Воздух, видно, не пришелся по вкусу. А отец даже в гости не выбрался. Боится, вдруг умрет в дороге. А умереть он хочет только в родном ауле, иначе нельзя — таков у горцев обычай.

Странная была у Таи работа! Трудно сказать, что она делала, потому что делала все. То хлопотала об устройстве в детский сад девочки судовой официантки, целыми неделями находившейся в плавании. То добивалась для кого-то квартиры. Во Дворце культуры она готовила дискуссию на тему «Есть ли бог?» и сама бегала проверять, как идет подготовка опытов с вольтовой дугой, потому что эти опыты должны наглядно показать, что молнии получаются от разрядов электричества и аллах тут ни при чем. Во все она вмешивалась, до всего ей было дело.

По утрам, когда Тофик появлялся в райкоме, Тая каждый раз удивлялась, будто не верила глазам. Ах, как она умела удивляться! Никто не умел так, как она.

— Ты уже здесь? Вот хорошо! Погуляй пока.

В райкоме уже толпился народ. Старшие школьники с котомками в руках шумели, смеялись, пели. Сегодня солнечный день, впереди поездка в район, на сбор хлопка, а это все равно что веселая массовка.

Когда школьники уезжали, в райкоме становилось тихо, и Тая высовывалась из окна.

— Тофик, ты еще здесь? — спрашивала она. — Тогда сбегай, пожалуйста, домой и принеси мне книгу по бурению. Ты знаешь какую.

У Таи выдался свободный часок, она хочет позаниматься. Тая скоро станет инженером-нефтяником и тогда уйдет работать на промысел. Хватит, говорит она, держать старух на комсомольской работе…

Если Тая уйдет на промысел, что делать тогда Тофику? Хорошо бы и ему попроситься туда — каким-нибудь рассыльным или еще кем. Он не уверен, что его возьмут, но будет проситься. Он знает, что на Камни ребят не пускают, но, может быть. Тая устроится на берегу? Хватит того, что брат работает на Камнях и Тофик редко видится с ним. А если еще и Тая уедет, совсем с тоски умрешь.

— Слушай, Тофик, какие у тебя к вечеру дела? — спросила однажды Тая. — Ты не хочешь поехать со мной на Дамбу?

Положим, у Тофика есть дела, и днем и вечером есть дела. Но какое это имеет значение? Сердце радостно прыгнуло — на Дамбу!

— А что? — равнодушно спросил он.

— А то, что надо помыться и прибрать комнату. Приедет Джафар — что он скажет, если увидит грязь?

Джафар ничего особенного не скажет. Тофик это знает точно. Джафар просто ничего не заметит. Тофик топчется на месте, придумывая, как бы отговориться от уборки.

— Скорее беги и возвращайся. Одна нога здесь, другая там.

Ладно, этих женщин не переспоришь. Дома Тофик до отказа открывает кран, лбом упирается в дно жирной раковины и дает холодной гудящей струе сделать свое дело — с мылом долго и хлопотно. После такого мытья на полотенце остаются грязные пятна, но зато щеки скрипят, как яблоки. Тофик заглядывает в осколок зеркальца — теперь ничего, вполне симпатично. Волосы торчат, как прутья, но тут ничем не поможешь — еще не придумали расчески, которая могла бы справиться с этакой чащей. Из зеркальца на Тофика пытливо смотрят большие, чуть косящие черные глаза.

— Совсем другое дело, — сказала Тая, когда он прибежал в райком. — А теперь наберись терпения и подожди. Нам, женщинам, тоже надо быть красивыми.

Тая вынимает из ящика стола маленькое зеркальце и взбивает свои соломенные волосы — они пышные и легкие. Кажется, что в них спряталось солнце и светит оттуда и свет его падает на Таино лицо, на ее белые мохнатые ресницы, на веснушки, и золотисто блестят ее серые, добрые глаза.

Тофик всегда с нетерпением ожидал возвращения брата. Но сегодня он бы не очень огорчился, если бы Джафар задержался. Откуда, спросит он, у тебя такой порядок в комнате? И почему вся кукуруза цела? Может быть, тебя кто-нибудь кормит? Тофик не знал бы, что ответить. Почему-то о своей дружбе с Таей ему еще не хотелось говорить.

К Дамбе едут поездом. От платформы бегут к морю — там, на эстакаде, уже толпятся встречающие. Катер качается у причала, из кубрика выскакивают пассажиры и семенят по трапу.

Тофик следит за высадкой. Один за другим выходят нефтяники. Бледные после качки, они щурятся от света, рассаживаются в автобусах.

Раз, два, три, четыре…

Но где же Джафар? Может быть, брат уже в автобусе? Тофик заглядывает в один, в другой — нет Джафара. Неужели он не приехал и остался на Камнях?

Надо сказать Тае. Но ее окружили ребята, о чем-то говорят и смеются. А вот и хромой Гаджи, он суетится возле Таи. Он улыбается и преданно смотрит ей в глаза. Тофику сейчас не до Гаджи, но все же он не может вытерпеть — Гаджи как-то уж очень странно смотрит ей в глаза. Тофик лезет в толпу, расталкивает обступивших и отделяет хромого от Таи.

— Джафар не приехал, — говорит он и выжидающе смотрит на Таю. — Не приехал…

— Не может быть! Где же он тогда?

— Я видел его в третьей машине, — скучным голосом сообщает Гаджи.

— Посмотри, Тофик, может быть, он там.

Тофик выбирается из толпы. Он заглядывает во все автобусы — Джафара нет нигде. Куда же он все-таки девался? Тофик опять бежит к Тае. Под ногами гулко хлопают доски эстакады, внизу беспокойно блестит зеленая вода. Вот и Тая. Ее почти не видно за чьей-то широкой спиной в брезентовой куртке.

— Нет Джафара! — сообщает мальчик, и черные большие глаза его косят чуть больше, чем обычно. Он как будто смотрит на Таю, а на самом деле чуть мимо. Он громко вздыхает: — Не приехал!

— Кто, я не приехал?!

Нефтяник в брезентовой куртке поворачивается к Тофику. Он делает страшное лицо, подхватывает мальчика ниже пояса, опрокидывает вниз головой и раскачивает его, чтобы через перила выбросить в море.

— Джафар! — кричит Тая.

— А-а-а! — вопит Тофик.

— Сумасшедший! — ругаются женщины. — Что он делает с ребенком!

А Джафар хохочет. Так хохочет и трясет своей косматой бородой, которой раньше у него не было, что испуганно разлетаются чайки. А катер, плывущий вдали, наверно, думает, что это сигнал, и дает протяжный ответный гудок. Очень шумный человек этот Джафар. Хохочет, а чего, спрашивается? Чуть ребенка не утопил, — что тут смешного?

— Ну, как вел себя мой братец? — спрашивает он у Таи. — Не надоел тебе?

Тофик даже весь похолодел от страшной догадки. Джафар ни разу не говорил ему о Тае. Он как будто даже и не знал ее. У них же, оказывается, какая-то тайна против него. Может быть, Джафар подослал к нему Таю и просил шпионить за ним?..

— Как же мне расплатиться за твои заботы? — улыбается Джафар, застенчиво треплет свою бородку и как-то странно смотрит Тае в глаза.

Эх, лучше бы Джафар не говорил этих слов! Разве Тая не сама захотела, чтобы Тофик всегда был с ней? Почему Джафар должен платить ей? За что? И вообще творится что-то неладное. Таю, например, всегда окружает народ, а сейчас ее все оставляют. Даже хромой Гаджи торопится уйти. Все они торопятся оставить их втроем — Таю, Джафара и Тофика. Тофик идет сзади. Он исподлобья следит за Таей и Джафаром. Он не идет, а плетется. Джафар перескакивает через выбоины в досках на эстакаде. Их немало, этих выбоин, на эстакаде, в них виднеется зыбкое море, в зеленой воде колышутся ржавые сваи. Лучше не смотреть в эти щели — голова закружится. Джафар подает Тае руку каждый раз, когда впереди выбоина. А Тая — ведь она сама могла бы перепрыгнуть! — охотно опирается на руку Джафара. Можно подумать, иначе она упадет в море. И чего они только вздумали тащиться пешком? Лучше бы сели в автобус, давно бы уже были на станции.