Читаем без скачивания Мария Стюарт. Королева, несущая гибель - Наталья Павлищева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Веселый смех Елизаветы Тюдор означал, что противостояние двух королев началось…
Елизавета Тюдор была третьей в очереди на трон после своих брата и старшей сестры и получила его после их бездетной смерти. Она нисколько не сомневалась в своих правах на трон, и сомнения наследницы по боковой линии Стюартов на ее место смешили бы английскую королеву, если бы не были поддержаны французской армией. Но после заключения Эдинбургского договора, до тех пор пока он не нарушен и не разорван, Елизавета могла не беспокоиться. Шотландка отправляется из Парижа в Эдинбург? Это свидетельствовало только о том, что ее выставили из Франции. Конечно, Екатерина Медичи не из тех, кто не способен ради дела переступить через свою неприязнь, но пока она этого не сделает, слишком живо воспоминание о какой-то сильной обиде. Да и пока Франции хватало своих забот, а английские агенты помогут этим заботам не прекращаться…
В Шотландию!
Как ни тянула время Мария Стюарт, а отправляться пришлось, иначе могли уже не намекнуть, а сказать открыто. Такого унижения она бы не вынесла.
Последнее, что сделала Екатерина Медичи для ненавистной теперь бывшей невестки, – организовала ей не менее роскошные проводы, чем когда-то Диана де Пуатье встречу.
В Сен-Жерменском дворце в тот вечер было довольно людно, посмотреть, как королева Екатерина Медичи будет выставлять из своей страны (под видом торжественных и прочувствованных проводов) бывшую невестку Марию Стюарт, собралось немало любопытных. Поэты наперебой сыпали горестными рифмами, пытаясь выразить сердечную боль от исчезновения такой звезды с небосклона Франции. Твердили, что попросту не смогут творить без ее присутствия!
Екатерина Медичи, услышав такие стенания от Ронсара, с насмешкой посоветовала:
– Езжайте следом за Марией!
– Не могу! – прижал руки к груди поэт, старательно выдавливая на глаза слезы.
– Почему? Вы уже однажды следовали в Шотландию за Мадлен Французской, что вам мешает повторить этот путь?
Поэт что-то забормотал о трудностях пути и невыносимом климате северной страны…
– О, да, там нет столь изысканного общества, таких дворцов, таких парков! Но не сомневаюсь, королева Мария довольно быстро все это создаст! Помогите же ей!
– Ваше Величество, а не лучше ли оставить Ее Величество Марию здесь? – попытался схитрить кто-то из придворных.
– Королева должна править в своей стране и жить в ней же! Когда ее нет на месте, происходят разные неприятности. Это убедительно доказали последние годы в Шотландии. Не сомневаюсь, что наша прекрасная Мария сумеет навести там порядок и доказать, что она настоящая королева!
Екатерина Медичи пресекла все попытки уговорить ее оставить бывшую невестку, ей ни к чему проблемы в виде племянницы де Гизов! Тем более с таким надменным характером и самовлюбленностью.
Поутру блестящий караван двинулся в путь в Кале, чтобы проводить Марию Стюарт в ее собственное королевство. Как бы то ни было, Францию покидала ее королева, пусть правившая, вернее царствовавшая (кто бы дал ей править!), всего-то неполных два года. Но корона осталась при ней, как и многие другие драгоценности, полученные по рангу и в подарок. В том числе знаменитый жемчуг, который когда-то подарила невестке королева Екатерина, в ту пору, пока еще верила, что эта девочка будет ей хорошей дочерью.
С Марией возвращались все четыре ее подруги, прибывшие из Шотландии, множество слуг, правда, верной Бэсс среди них не было. Молодая женщина вышла замуж за француза и предпочла собственное счастье королевскому. Провожали племянницу де Гизы (а как же иначе?). Франсуа напоминал, что доверять сводному брату Джеймсу Стюарту не стоит, потому что ныне он поддерживает англичан, что надо быть предельно осторожной и первое время попросту постараться ни во что не вмешиваться:
– Поймите. Мэри, любые неприятности, которые могут даже нарочно спровоцировать, обернутся обвинениями в Вашу сторону. В Шотландии сильны позиции еретиков, потому будьте вдвойне осторожны в вопросах веры, ни единого резкого слова. Это не Франция, там пока нельзя устроить разборки, как в Амбуазе. Пока нельзя, – подчеркнул он.
От упоминания Амбуаза Марию заметно передернуло, дядя покосился на нее с легким презрением: как она собирается править твердой рукой, если боится вида крови и казней?
– Мы постараемся найти Вам нового мужа как можно скорее, немного потерпите. Но все должны увидеть, что Вас в Шотландии принимают как королеву! Понимаете, свою королеву. Это не означает, Мэри, что нужно заставлять народ кланяться! Вы должны подружиться с лордами и даже заставить народ себя полюбить или хотя бы восхищаться. Как бы Вам ни было противно. Бывают случаи, когда нужно наступить на собственное горло и заставить себя замолчать. Вы зря поссорились с Елизаветой. Можете быть сколь угодно уверены в своих правах на английскую корону, но попридержите свою уверенность в тайном месте. Сейчас Вы не можете ее отобрать, лучше не дразнить огромного пса без надежды, что он не набросится на вас.
Дядя всю дорогу внушал Марии мысль о необходимости осторожного и терпеливого поведения, если она не хочет потерять все. Объяснял, что Елизавете нужно выказать свое расположение, изобразить дружбу: «Вы, женщины, это умеете!», очаровать лордов и баронов, постараться внушить им, что от такой королевы, как она, ничего плохого Шотландии не будет…
Она слушала и едва не рыдала от необходимости стараться кому-то угодить или нарочно понравиться. Она, королева с рождения, дважды королева на нынешний день, должна заглядывать в глаза каким-то лордам?! А узурпаторше обязана писать ласковые письма и называть ее своей подругой?! Видно, де Гиз понял ее мысли, похлопал по руке и усмехнулся:
– Если придется туго, вспомните свою свекровь Екатерину Медичи, она прибыла сюда совсем девочкой и была нелюбима всеми, в том числе и мужем. Но сумела стать настоящей королевой.
– Чем она настоящая?! – все же взвилась Мария.
Дядя вздохнул:
– Я могу сколько угодно ненавидеть Екатерину Медичи, но уважать ее от этого не перестану. Вам далеко до нее, Мэри, пока Вы пустышка, но надеюсь, испытания Вас закалят и превратят в настоящую королеву.
В Кале снова слышались ахи и охи, стенания, но Мария смотрела на все теперь совсем другими глазами, она прекрасно понимала, что паруса ее корабля не успеют скрыться из глаз, а придворные, в том числе и Ронсар, прижимающий руки к сердцу и глядящий на нее со страдальческим видом, забудут королеву Марию и займутся своими делами. А завтра найдут новый предмет для обожания и поклонения и снова будут вздыхать, прижимая руки к груди и утверждая, что ничего на свете нет прекрасней.
Ложь, ложь, всюду ложь!
И все равно она не хотела покидать ставшую такой родной Францию. Собственно, она другого и не знала. Жизнь в Шотландии ограничивалась несколькими замками и обителью на острове, зато во Франции Мария расцвела и физически, и духовно. Франция, милая Франция, неужели я больше тебя не увижу?!
Глядя на племянницу, с трудом сдерживающую слезы, Франсуа де Гиз кивнул брату:
– Посмотри, как ей не хочется уезжать. Чувствует, что не вернется.
Кардинал слегка пожал плечами:
– Кому она нужна? Взбрыкнула со своей самоуверенностью, вот и получила по заслугам. Стелилась бы перед свекровью, сейчас шла бы с очередным Валуа под венец. – Он вздохнул: – Только бы не сунула голову в петлю в Шотландии…
Но обоим де Гизам было откровенно не до бесполезной для них теперь племянницы, они могли сколько угодно разыгрывать грусть и даже отчаянье по поводу ее отъезда, как это делало множество актеров вокруг, но куда больше братьев Гизов занимало противостояние с королевой-матерью.
Вот уже с берега махали надушенными кружевными платочками, для вида прикладывая их к глазам, потом скрылись и провожающие…
– Милая Франция… неужели я больше не увижу тебя?
Мария не смогла дольше терпеть, удалилась к себе в каюту и, бросившись ничком на постель, горько разрыдалась!
Отправившись вечером, утром корабль все еще шел в виду французских берегов. Мария снова поднялась на палубу, снова стояла, глядя на далекую землю, и рыдала.
Наконец берега исчезли из вида. Через некоторое время один из матросов тревожно показал вперед:
– Англичане?!
И вдруг Мария поняла, чего хочет больше всего: чтобы путь им преградил весь английский флот сразу, чтобы ее попросту не пустили в Шотландию! Тогда пришлось бы возвращаться и оставаться, пусть не при дворе, но хотя бы в одном из дворцов, пока этих проклятых англичан не разобьют. Она уже представила себе, как, завидев английские суда, гордо вскинет голову и скажет:
– Не стоит приносить такие жертвы! Я не хочу губить людей, мы возвращаемся!
И даже не было стыдно, куда-то спряталась и сидела до поры тихо гордость, Мария не хотела плыть в Шотландию и готова была цепляться за берег и даже за воду, только чтобы корабль шел не на запад, а снова на восток! Услышав о возможности встретить английские суда, королева поняла, насколько она не хочет на родину!
