Читаем без скачивания Квантовый вор - Ханну Райяниеми
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Еще несколько головокружительных прыжков, и паукеб останавливается. Они оказались перед похожим на собор зданием из стекла и света, с башенками, шпилями и готическими арками, выступающими из стен через равные промежутки.
— Вот мы и прибыли, — говорит водитель. — Друзья в высоких сферах, а? Не позволяйте им квантовать свой мозг.
Исидор расплачивается, горестно наблюдая, как сдвигается циферблат его Часов. Затем подбирает коробку с конфетами и оценивает повреждения. Она немного помялась, но в остальном выглядит целой. В любом случае, она не сможет этого оценить. Он выпрыгивает из такси и сильнее, чем это необходимо, хлопает дверцей. Затем направляется к лестнице, ведущей к массивным двустворчатым дверям. Галстук мешает ему дышать, и он нервно поправляет узел дрожащими пальцами.
— Вход только по приглашениям, — словно из-под земли раздается гулкий голос.
Из-за двери появляется монстр. Материя на его поверхности ведет себя как гладь вертикального пруда, покрывая фигуру существа мелкой рябью. На нем голубая униформа швейцара и фуражка. Привратник почти трех метров ростом, с зеленоватой кожей, похожим на сушеную сливу лицом, парой крошечных глаз и массивными желтыми клыками. В одном из них сверкает маленький бриллиант зоку. Голос чрезвычайно низкий и неестественно гулкий, но человеческий.
Монстр протягивает руку. Вдоль предплечья тянется ряд шипов — черных и острых, поблескивающих какой-то жидкостью. Пахнет от него лакрицей. Исидор невольно сглатывает.
— У меня имеется приглашение, — говорит он и поднимает руку с кольцом сцепления.
Монстр наклоняется и внимательно его изучает.
— Прием уже начался, — заявляет привратник. — Допуск гостей закончен.
— Послушай, — говорит он. — Я немного опоздал, но леди Пиксил ждет меня.
Уверен, что ждет.
Я у входа, посылает он отчаянное кват-сообщение. Знаю, я опоздал, но я здесь. Впусти меня, пожалуйста.
Ответа нет.
— Бесполезно, — роняет монстр. Затем откашливается, прочищая горло. — Посвященный сцеплению прием — это часть важной традиции, олицетворяющей единство и сплоченность зоку, возникшей во времена гильдий метавселенной наших предков. В этот торжественный день мы уподобляемся нашим предшественникам. И никто не станет прерывать церемонию из-за опоздавшего гостя.
— Если это так важно, — говорит Исидор, — то почему ты здесь?
Монстр проявляет признаки смущения.
— Оптимизация ресурсов, — бормочет он. — Кто-то должен остаться у дверей.
— Послушай, что такого случится, если ты меня пропустишь?
— Меня могут исключить из зоку, оставить без сцепления. Одного, на чужой планете. Очень плохо.
— А если я… — Исидор колеблется. — Ну, попытаюсь тебя подкупить?
Монстр окидывает его пристальным взглядом.
Проклятье, неужели я его оскорбил?
— Камни? Драгоценности? Золото?
— Нет.
Пиксил, выйди ко мне. Это же абсурд!
— Шоколад?
— А что это такое?
— Бобы какао, прошедшие особую обработку. Очень вкусно. Для… э… базовых существ. Вот это предназначается в подарок самой леди Пиксил. Попробуй одну.
Он пытается открыть коробку, потом теряет терпение и разрывает крышку. Затем бросает монстру изящно оформленный кусочек шоколада. Тот перехватывает его на лету.
— Вкусно, — говорит он. А потом выхватывает из рук Исидора всю коробку. Она исчезает в его глотке, сопровождаемая легким шуршанием. — Очень вкусно. А нельзя ли получить и спайм? В Царстве это понравится.
— Это и был спайм.
— Как?
— У меня ничего не осталось. Это был физический объект.
— Проклятье, — огорчается монстр. — Эх, парень, это чересчур. Мне очень жаль, правда. Я не хотел… Слушай, думаю, я смогу их отрыгнуть, и мы все уложим обратно.
— Ладно, все в порядке.
— Знаешь, это рефлекс. Это тело подвержено всем внешним стереотипам. Я уверен, что мог бы выкрутиться какой-нибудь копией, по крайней мере…
Монстр широко открывает рот и начинает засовывать туда руку, вывернув ее под немыслимым углом.
— Могу я просто войти?
В горле монстра что-то булькает.
— Конечно, конечно. Не стоит об этом и говорить. Я же не какой-нибудь подонок, верно? Развлекайся.
Створки дверей распахиваются. Исидор входит — и мир тотчас резко изменяется. Что ему ненавистно в Пыльном районе, так это постоянные заигрывания с реальностью. Зоку даже не пытаются скрыть свои тайны под покровом повседневности, а набрасывают спаймы и расширения реальности слой за слоем на зрительные рецепторы вашего мозга, так что уже невозможно определить, что за ними скрывается. И неожиданное ощущение открытости, отсутствие ограничений гевулота вызывает у него нечто вроде головокружения.
Внутри нет ничего, похожего на алмазный храм. Он оказался перед входом в большое открытое помещение с трубами и проводами на стенах и высоким потолком. Воздух горячий, пахнет озоном и застарелым потом. Пол неприятно липкий. Тусклые неоновые лампы освещают древние на вид, громоздкие плоские экраны на низеньких столиках, показывающие аляповатые изображения каких-то символов или абстрактно движущиеся фигуры. Все помещение заполняет громкая музыка, от которой начинает болеть голова.
Участники вечеринки прогуливаются вокруг столов и беседуют друг с другом. Все они выглядят на удивление… по-человечески. На их бледных телах самодельные короткие кольчуги. У некоторых имеются мечи в мягких ножнах. Кое-кто одет в картонные коробки. Но все носят с собой ящички с проводами или схемные платы,
