Читаем без скачивания Эмблема предателя - Хуан Гомес-Хурадо

- Неудивительно, что ты любишь красных, кусок дерьма! У твоей матери такая мохнатая задница, что ее не отличишь от бороды Маркса.

Лицо парня под кожаной кепкой загорелось от ярости, он поднял остатки скамейки и бросился на Юргена.

Тот ожидал его, повернувшись боком, пытаясь держать в поле зрения единственного глаза. Когда парень нанес удар, Юрген отклонился в сторону, и противник упал, а кепка слетела. Юрген трижды быстро стукнул его по спине дубинкой, не очень сильно, но достаточно, чтобы вышибить дух и заставить опуститься на колени. Парень попытался отползти от Юргена, но тому только этого и надо было. Он завел назад правую ногу и пнул его со всей силы. Ботинок с кованным носком обрушился на живот парня, подняв того на полметра над полом. А потом он снова упал, скорчившись и пытаясь глотнуть воздуха.

С сияющей улыбкой Юрген начал методично его избивать. Он заметил, как треснули ребра, а потом одна рука парня повисла, как сухая ветка, когда он на нее наступил.

Схватив парня за волосы, Юрген заставил его подняться на колени.

- И теперь попробуй повтори, что ты только что сказал про фюрера, размазня коммунист.

- Пошел в задницу, - пробормотал парень.

- По-прежнему желаешь болтать глупости? - не веря своим ушам воскликнул Юрген.

Он схватил противника за волосы еще крепче, поднял дубинку и ткнул ей в зубы.

Удар.

Второй.

Третий.

Зубы парня превратились в кровоточащие обломки на деревянном полу таверны. Его лицо распухло и превратилось в бесформенную массу, и в это мгновение питавшая мышцы Юргена агрессия улетучилась. Он понял, почему выбрал именно этого человека.

Он был похож на его кузена.

Он выпустил волосы коммуниста, и тот безвольно упал на пол.

"Ну что ж, когда он отсюда выйдет, то будет ни на кого не похож", - подумал он.

Юрген поднял взгляд и увидел, что схватка вокруг прекратилась. На ногах оставались только штурмовики в коричневых рубашках, смотрящие на него со смесью одобрения и страха.

- Пошли отсюда! - рявкнул командир взвода.

На обратном пути в грузовике к Юргену подсел штурмовик, которого он прежде никогда не видел, приехавший сюда не вместе с ними. Сын барона едва окинул его взглядом. После каждого такого жестокого нападения он погружался в меланхолию и одиночество, ему не нравилось, когда его беспокоят. По этой причине он недовольно заворчал, когда тот начал тихо говорить.

- Как тебя зовут?

- Юрген фон Шрёдер, - процедил он сквозь зубы.

- Так это ты Юрген фон Шрёдер? Я слышал о тебе и пришел сюда, чтобы с тобой познакомиться. Меня зовут Юлиус Шрек.

Юрген уставился на знаки различия на форме этого человека. Он носил черный галстук и значок с черепом и костями.

- Чтобы со мной познакомиться? И зачем?

- Я собираю особую группу... людей ловких, умных и смелых. Без буржуазных предрассудков.

- Почему вы так уверены, что я обладаю всеми этими достоинствами?

- Я видел, как ты вел себя внутри. Ты это делал хитро, не как остальные - просто пушечное мясо. И к тому же дело еще в твоей семье. Твое присутствие прибавит нам престижа. Выделит из остального отребья.

- Говорите яснее. Чего вы хотите?

- Хочу, чтобы ты вступил в мой батальон "Штосструпп" [12]. Это элита СА, которая подчиняется только лично Гитлеру.

24

Тот вечер, когда Алиса увидела Пауля в другом конце кабаре, оказался сущим кошмаром. Это было последнее место, где она ожидала его увидеть. Она снова посмотрела на него, чтобы убедиться, потому что скудное освещение и дым сбивали с толку, но глаза ее не обманывали.

Какого черта он здесь делает?

Первым делом она пристыженно спрятала Кодак Брауни за спиной. Однако в таком положении она задержалась недолго, потому что камера с массивной вспышкой слишком много весила.

А кроме того, она ведь работала. И это вызывало у нее гордость, так что какого черта.

- Хороша фигурка! Сделай-ка мне фото, сладкая!

Алиса улыбнулась, подняла вспышку, прикрученную к длинному штативу, и нажала на кнопку, чтобы она сработала самостоятельно, без камеры. Двое пьяньчуг, заслонявшие ей обзор столика, за которым находился Пауль, отшатнулись и завалились на бок. Хотя ей приходилось часто заряжать вспышку порошковым магнием, это был наиболее эффективный способ избавляться от прилипал.

В такие ночи, когда ей приходилось делать двести, а то и триста фото клиентов клуба "Бельда", вокруг нее всегда увивалось множество таких типов. После проявки фотографий хозяин клуба отбирал полдюжины, чтобы повесить их на стенах рядом со входом, показывая, как хорошо клиенты клуба проводят время с танцовщицами. Лучшие, по мнению хозяина, фотографии получались глубокой ночью, когда самые беспутные гости пили шампанское из туфель девушек. Алиса ненавидела эту атмосферу: шумную музыку, платья с блестками, фривольные песенки, выпивку и тех, кто ее без меры потреблял. Но это была ее работа.

Она колебалась, стоит ли подойти к Паулю. Она не считала себя особенно красивой, тем более в этом синем костюме с чужого плеча и не очень подходящей к нему шляпке, однако пьяниц к ней всё равно тянуло как магнитом. Она пришла к выводу, что мужчинам просто нравится находиться перед ее объективом. Она решила этим воспользоваться, чтобы приблизиться к Паулю и сломать лед. Ей по-прежнему было ужасно стыдно за то, как ее отец выгнал его из дома, и остался неприятный осадок от лжи, что Пауль взял предложенные деньги.

"Я превращу всё в шутку. Подойду к нему с камерой, направив ее прямо в лицо, сделаю фото, а потом покажу, кто я такая. Наверняка он будет безумно рад".

Она начала приближаться, огибая столики и пьяных, защищаясь от них улыбкой.

Восемь месяцев назад Алиса бродила по улицам в поисках работы.

В отличие от Пауля, ее поиски не были такими отчаянными, потому что она располагала деньгами на несколько месяцев, но столь же изнурительными. Единственное занятие, которое ей предлагали, окликивая на углах или шепча в подсобках, это работа проституткой или жизнь на содержании, а этот путь Алиса не избрала бы ни в коем случае.

Она поклялась, что домой тоже не вернется.

Она подумывала уехать в другой город. Гамбург, Дюссельдорф, Берлин. Однако оттуда приходили такие плохие новости, даже хуже мюнхенских. И была еще одна надежда - встретить кое-кого, которая удерживала ее в родном городе. Но по мере того, как ее запасы истощались, а работы всё не было, Алиса всё больше впадала в отчаяние. До тех пор, пока однажды днем, вышагивая по Агнесштрассе в поисках швейного ателье, о котором ей говорили, она не увидела табличку на витрине.

ТРЕБУЕТСЯ ПОМОЩНИК

КРОМЕ ЖЕНЩИН

Она даже не взглянула, что это за лавка, в негодовании толкнув дверь, и извещающий о новом посетителе колокольчик бешено заколотился. Она твердым шагом приблизилась к единственному человеку, стоящему за прилавком. Это был худой мужчина средних лет с огромными залысинами на седой голове.

- Добрый день, фройляйн.

- Добрый день. Я ищу работу.

Мужчина серьезно на нее посмотрел.

- Могу я спросить, фройляйн, умеете ли вы читать?

- Да, но не собираюсь глотать такую наглость.

После этих слов выражение лица мужчины изменилось. Вокруг его рта появились веселые складки, а вслед за благожелательной улыбкой он разразился смехом.

- Наняты!

Алиса посмотрела на него, совершенно сбитая с толку. Она вошла в эту лавку с намерениям поскандалить с владельцем этого несправедливого объявления, решив, что просто даст ему это понять.

- Вы удивлены?

- Весьма.

- Видите ли, фройляйн...

- Алиса Танненбаум.

- Август Мунтц, - ответил тот, отвесив цветистый поклон. - Видите ли, фройляйн Танненбаум, я написал это объявление, чтобы нанять именно такую женщину, как вы. Для работы, которую я предлагаю, требуются определенные технические навыки, присутствие духа и в особенности приличный уровень нахальства и дерзости. Похоже, что последними качествами вы обладаете в достатке, а первому можно научиться, судя по моему опыту...

- Чего именно вы от меня хотите? - подозрительно спросила Алиса.

- Разве это не очевидно, фройляйн? - спросил тот, обводя руками заведение. Алиса впервые огляделась и поняла, что это фотостудия. Значит, делать фотографии.

Если Пауль менялся с каждой своей новой работой, то Алиса преобразилась полностью. Девушка немедленно влюбилась в фотографию. Она ни разу не стояла за камерой, но когда овладела базовыми навыками, то поняла, что не хочет заниматься в жизни ничем другим. Особенно ей нравилась комната для проявки, где она смешивала химические соединения в кюветах. Она не могла отвести зачарованного взгляда, когда на бумаге начинал появляться образ и можно было различить черты и лица.

Она быстро подружилась с фотографом. Хотя на вывеске было написано "Мунтц и сыновья", Алиса быстро обнаружила, что сыновей никогда не существовало. Август жил в квартире над студией с утонченным молодым блондином, которого называл "мой племянник Эрнст". Девушка провела много вечеров, играя с обоими в нарды, и мало-помалу начала снова улыбаться.