Читаем без скачивания Диалектика и атеизм: две сути несовместны - ВП СССР

Так что если посмотреть на Бога с практической точки зрения, то и для нас, людей, он бессмысленен, поскольку нам нужен не он, а рай, и мы ему бессмысленная и непонятная обуза. На мой взгляд, слишком много бессмысленности, чтобы была хоть какая-то вероятность наличия Бога. Потому и атеист» (Ю.И.Му­хин, “Бессмертна ли душа человека?”, газета “Дуэль”, № 33 (80), 1998 г.).

Если смотреть на сказанное с позиций этики и религиозной практики жизни человека в вере Богу, то такого Бога, каким его изобразил Ю.И.Мухин, действительно нет. Но если веру в такого выдуманного «бога», каким его предложил читателям “Дуэли”[164] Ю.И.Мухин, чтобы доказать небытие Бога истинного, который есть, и тем самым удержать в атеизме всех заворожённых его “логикой”, всё же насадить в обществе, изнасиловав его здравомыслие, — то возникнет эгрегор (коллективная духовность, коллективная психика на основе биополей[165] множества людей, обладающая своей своеобразной определённой информационной базой и алгоритмикой взаимодействия с окружающей средой на её ос­нове), в который поклонники культа такого “бога” будут отдавать свои знания и духовные силы; эгрегор будет способен употреблять накопленные в нём резервы духовности на чудотворство; будет подавлять и извращать чувства, волю и разум людей, его поддерживающих, увлеченных или одержимых им; а “сверхъес­те­с­твен­ные” чудеса будут поддер­жи­вать веру в бога, которого нет, на основе эгрегориального торможения и извращения чувств и мышления людей. В результате жизнь общества будет стадообразием (gre­gariousness[166]), что и подметили как определяющую черту европейской жизни Р.Оуэн и А.С.Хо­мя­ков.

Но тот Бог, который есть, не ответит тем, кто, возведя на Него напраслину, обращаетсяпо сути не к Нему, поскольку Он обладает совершенно иными личностными нравственно-этичес­кими качествами и намерениями в сопоставлении с теми, что придал Ему Ю.И.Мухин. Поэтому такие “богоиска­тели” не най­дут Бога, который есть, до тех пор, пока сами не одумаются и не изменят своего мнения о Нём под воздействием жизненных обстоятельств, искореняющих безверие Богу и веру в один их множества культовых эгрегоров, называемых “бо­гом”, обслуживающих потреб­ности социальной магии.

Для многих сказанное о неотзывчивости Бога на обращения по сути не к Нему не очевидно просто потому, что наши имена — для большинства из нас не осмысленно-сущностные, а просто более или менее мелодичные созвучия, смысл которых не осознаётся. Но в тех языках, откуда они пришли в русский, они обладали определённым смыслом, т.е. были сущностными. Так Анна — в переводе на русский Благодать, и спрашивается: почему девочка, девушка, женщина, наречённая этим именем, должна отзываться на обращение к ней «мерзавка»? Почему Слава должен отзываться на «позорник»? И соответственно:

Даже когда Бог, которому свойственны осмысленно-сущностные имена, в том числе и такие как Милостивый, Милосердный, Вседержитель, Дарующий жизнь, отзывается по своей милости на обращение к Нему тех, кто предполагает, что Он — в сущности — «садист» и «до­ми­ношник от скуки смертной»[167], — не разумеют того, что им ответили.[168]

И тем более, почему Бог должен откликаться на их мысленные и физические эксперименты на тему «есть ли Бог?» так, как они того ожидают, для того, чтобы факт Божиего бытия либо небытия считался ими «строго научно» установленным? Да и как сам Ю.И.Мухин отнёсся бы к письму читателя “Дуэли”, который бы настырно требовал «строго научных» — т.е. безнравственных и внеэтичных — доказательств факта бытия самогу Юрия Игнатьевича? — Скорее всего подождал бы, пока читатель поумнеет (у Бога же есть возможность не только ждать, но и способствовать процессу «поумнения», воздействуя опосредованно на неверующего Ему субъекта).

И если это стало понятным, то спрашивается: где хотя бы осмысленная формальная логика в “доказательствах” небытия Бога у Ю.И.Мухина? При рассмотрении его “доказа­тельств”, выходящем за пределы предложенного им тоннельного сценария[169] мышления, они предстают только как подтверждение высказывавшегося неоднократно на протяжении истории нынешней цивилизации утверждения:в области разума никакого доказательства существования, а рбвно и несуществования Бога быть не может, вследствие чего споры на эту тему бесплодны и неразумны.

При этом следует обратить внимание на то, что в полном соответствии со сказанным ранее о роли нравственности и этики в разрешении вопросов, принадлежащих области религии, — для обоснования небытия “богов” исторически реально господству­ющих эгрегориально-магических культов, образы которых вылеплены по образу и подобию, мягко говоря, не очень хорошего человека, Ю.И.Мухин прибегает к нравственно-этическим критериям поиска доказательств и обоснования предположений. Однако вопреки требованию логики обеспечить полноту рассматриваемых возможностей и системы логических доказательств[170], доказав, как ему показалось, абсолютное небытие выдуманного “бога”-«сади­ста», Ю.И.Му­хин переходит к другим вопросам вместо того, чтобыприбегнуть к иным нравственно-этическим критериям в поиске путей общения с иным Богом, которому свойственны иные нравственно-этические качества. Только в этом случае он имел бы этическое право и формально логическое основание утверждать что-то определённое по вопросу о бытии Бога.

Однако Ю.И.Мухин, продолжая самонадеянно рассудочное дело Ф.Энгельса, даже не доказал факта абсолютного небытия плохого “бога”, придуманного самими же людьми по образу и подобию не очень хорошего человека, так как эгрегоры, несущие образы таких “богов”, объективно существуют, поскольку обществами подпитываются на протяжении всей обозримой истории, и множество людей находились и находятся под властью этих эгрегоров, отдавая им свою энергию, разум, информацию и доходя в этом вплоть до полной утраты самообладания и личностного своеобразия. При этом эгрегоры существуют под именем Бога истинного. Иными словами, хотя его существование обусловлено множеством субъектов, плохой “бог” (у каждого исторически реального эгрегориально-маги­чес­кого культа — свой) объективно некоторым образом всё же существует, и некоторое количество людей на протяжении многих веков влачат жалкое бытие под его господством.

Но доказательств небытия иного Бога — Бога истинного — у Ю.И.Мухина как не было перед началом его нравственно-эти­чески обоснованной[171] “логической” процедуры, в ходе которой к тому же один смысл логических конструкций по умолчанию подменяется им другим смыслом вопреки нормам логики, — так и нет по её завершении.

И лично для него (как и для многих других) нет доказательств бытия Бога, который есть, только потому, что эти доказательства обусловлены не логикой, а реальной нравственностью богоискателя и выражающей её этикой, которая включает в себя естественным порядком веру и доверие одной добропорядочной личности другой. Как было отмечено ранее, из отсутствия такого рода веры возник материализм и индивидуализм.

Однако атеизм может, не внемля ничему и никому, заглушив чувства и заблокировав разум, просто бездоказательно заявлять: «Я не верю ни в какого Бога: ни в плохого, ни в хорошего», — не утруждая себя ни обоснованием, ни опровержением этого мнения, что якобы избавляет его и от необходимости рассмотрения нравственно-этических основ доверия и веры друг другу двух личностей: человека и Бога, а нравственно-этическая обусловленность атеизма остаётся скрытой.

В случае Ю.И.Мухина, именно вследствие того, что он вступил на путь рассуждений на тему о бытии и небытии Бога, нравственно-этическая обусловленность полученного им результата просто обнажилась. Но в обоих вариантах (немотивированное безбожие, либо безбожие, мотивирующее себя) безбожие обусловлено нравственно-этически тем, что просто нет веры и доверия человека другим людям, обладающим нравственно-этическим религиозным опытом общения с Богом, а также — и это главное — нет веры и доверия человека самомэ Богу, которого человек делает вид, что ищет, либо от которого пытается спрятаться в иллюзорном домике самообольщения своим неверием.

Как нравственно-этически обусловленный результат — нет и доказательств бытия Бога, что рассудочно, логически ошибочно отождествляется многими с доказательством Божиего небытия вопреки требованию полноты системы рассматриваемых возможностей и логических доказательств.