Читаем без скачивания Имя мне – Легион - Роджер Желязны

– Я запрещаю твой эксперимент, Фрост.

– Слишком поздно,

– Я могу разрушить тебя.

– Нет, – сказал Фрост. – Передача моих матриц уже началась. Если ты разрушишь меня сейчас, ты убьешь Человека.

Наступила тишина.

Он шевельнул руками и ногами. Открыл глаза.

Оглядел комнату.

Попытался встать, но не смог сохранить равновесие и следить за координацией движений.

Он открыл рот. Издал какое-то бульканье.

Потом завопил.

Он упал со стола.

Он начал задыхаться.

Он закрыл глаза и свернулся клубком.

Он заплакал.

Тогда к нему приблизилась машина. Она была четырех футов в высоту и пяти футов в ширину и выглядела как башенка, посаженная на штангу.

Машина заговорила с ним:

– Ты ушибся?

Он заплакал громче.

– Могу я помочь тебе взобраться на стол? Плач не прекратился,

– Успокойся, я помогу тебе, – сказала машина. – Тебе что-нибудь нужно? Приказывай.

Он открыл рот, силясь произнести слова:

– Я… боюсь!

Он закрыл глаза и замер, тяжело дыша. На исходе пятой минуты он все еще лежал без движения, как будто в коме.

– Это был ты, Фрост? – спросил Мордел, бросаясь к нему. – Ты в человеческом облике? Фрост долго не отвечал, затем сказал:

– Уходи.

Машины снаружи разрушили стену и проникли на фабрику Людей.

Они образовали два полукруга, заключив в них Фроста и Человека на полу.

Солком задал вопрос:

– Тебе удалось, Фрост?

– Нет, – сказал Фрост. – Это невозможно. Это слишком…

– Невозможно! – раздались слова Дивкома. – Он признал это! Фрост, ты мой, иди ко мне!

– Подожди, – возразил Солком. – У нас с тобой тоже есть соглашение, Дублер. Я не закончил беседу с Фростом.

Темные машины заняли свои места.

– Что слишком? – спросил Фроста Солком.

– Слишком много света, – сказал Фрост. – Шума. Запахов. И ничего, что поддавалось бы измерению, Беспорядочная информация… Неопределенные ощущения н…

– И что?

– Не знаю, как назвать. Но… это невозможно, Я потерпел неудачу. Остальное неважно.

– Он признает это, – повторил Дивком.

– Что за слова произнес Человек? – поинтересовался Солком.

– "Я боюсь", – ответил Мордел.

– Только Человек может испытывать страх, – сказал Солком.

– Ты утверждаешь, что Фросту удалось задуманное, но он не признает этого, потому что боится быть Человеком?

– Еще не знаю. Дублер.

– Может ли машина вывернуть себя наизнанку и стать Человеком? спросил Фроста Солком.

– Нет, – сказал Фрост. Затем продолжил:

– Этого не может быть. Ничего нельзя сделать, и ничто не имеет значения – ни реконструкция, ни защита, ни Земля, ни я, ни вы-ничто.

Тогда машина Бета, которая прочитала всю Библиотеку Человека, перебила их:

– Может ли кто-нибудь, кроме Человека, испытать отчаяние?

– Отдайте его мне, – сказал Дивком.

На фабрике Людей ничто не пришло в движение.

– Отдайте его мне.

По-прежнему не двинулась ни одна машина.

– Мордел, что случилось?

– Ровным счетом ничего, господин. Машины не тронут Фроста.

– Фрост не Человек. Он не может быть Им. – После паузы Дивком продолжал: – Какое он на тебя производит впечатление, Мордел?

Мордел не колебался:

– Он говорил со мной человеческими губами. Он знает страх и отчаяние, которые нельзя измерить. Фрост – Человек.

– Он пережил родовую травму и появление на свет, – сказала Бета. Верните его в нервную систему Человека и держите там, пока он не привыкнет к ней.

– Нет! – воскликнул Фрост. – Не делайте этого со мной! Я не Человек!

– Сделайте это! – сказала Бета.

– Если он в самом деле Человек, – проговорил Дивком, – мы не можем нарушить приказ, который он отдал.

– Если он Человек, ты должен сделать это для того, чтобы защитить его жизнь и сохранить ее в телесной оболочке.

– Но действительно ли он Человек? – спросил Дивком.

– Не знаю, – ответил Солком.

– Может быть…

– …Я Камнедробилка, – старая машина с грохотом приближалась к ним. – Слушайте мою историю. Я не хотела этого делать, но остановила молот слишком Поздно…

– Уйди, – произнес Фрост. – Иди крошить руду!

Она остановилась.

Затем, после долгой паузы между задуманным и совершенным движением, она открыла отсек для дробления и вывалила все его содержимое на землю. Затем повернулась и загромыхала прочь.

– Похороните эти кости, – распорядился Солком, – на ближайшем кладбище в гробу, изготовленном согласно следующим инструкциям…

– Фрост – Человек, – заявил Мордел.

– Наш долг – защищать Его жизнь и сохранять ее в Его теле, проговорил Дивком.

– Передайте Его матрицу знаний обратно Его нервной системе, приказал Солком.

– Я знаю, как это сделать, – сказал Мордел, включая приборы.

– Стойте! – прервал их Фрост. – Знаете вы, что такое жалость?

– Нет, – сказал Мордел, – я знаю только, как проводить измерения.

– …И знаю свои обязанности, – добавил он, когда Человек начал дергаться на полу.

В течение шести месяцев Фрост жил на фабрике Людей и учился ходить, говорить, одеваться, есть, видеть, слышать, чувствовать и пробовать на вкус. Он больше не знал системы мер, как это было прежде.

Однажды Дивком и Солком беседовали с ним при посредстве Мордела, потому что Фрост теперь не мог слышать их без посторонней помощи.

– Фрост, – сказал Солком, – многие годы нас беспокоил вопрос: кто истинный Контролер Земли – Дивком или я?

Фрост засмеялся.

– Вы оба и ни один из вас, – произнес он, тщательно обдумав ответ.

– Но как это может быть? Кто прав, а кто нет?

– Вы оба правы, и оба ошибаетесь, – сказал Фрост. – И только человек может понять это. Вот что я вам сейчас скажу. Это – новая директива. Никто из вас не будет разрушать работу другого. Вы вместе будете строить и защищать Землю. Тебе, Солком, я поручаю мою старую работу. Ты теперь Контролер севера. Ты, Дивком, отныне – Контролер юга. Приветствую вас! Проявляйте заботу о своих полушариях так же хорошо, как это делали мы с Бетой, и я буду счастлив. Работайте вместе. Не соперничайте.

– Слушаюсь, Фрост.

– Будет исполнено, Фрост.

– А теперь я хочу поговорить с Бетой. Короткая пауза. Затем:

– Фрост?

– Здравствуй, Бета. Послушай:

Из бесконечного пространства

В непостижимость бытия

Меня уносит ветер странствий

Туда, где только ты и я.

– Мне это знакомо, – ответила Бета,

– Тогда продолжи.

И я возьму твои ладони,

Почувствую сердечный жар,

И радость для меня откроет

Та жизнь, которую я ждал.

– У тебя на полюсе холодно, – сказал Фрост, – а я одинок.

– Но у меня нет ладоней, – промолвила Бета.