Читаем без скачивания Повести и рассказы - Святослав Сахарнов

- Как это? - удивился я. - Человека не видно. Как же вы можете знать?

- По пузырям. Какой у человека характер, такие и пузыри. Игнатьев скала. Его расшевелить - надо гору взорвать. Он и дышит соответственно. Выдох от выдоха через минуту. А Джус у нас быстрый, всё торопится. Раз-раз! - сообразил и сделал. Пожалуй, это он дышит!

Аквалангисты доплыли до борта и, шлёпая ластами по стальной лесенке, стали выходить.

Они сняли маски, первым шёл Игнатьев. Вторым - Джус.

Помню, я тогда сказал:

- О-о-о-о!

В "САДКО"

Провожать меня пошли на шлюпке Павлов и Марлен.

Мы выгребли на середину бухты, привязали шлюпку к буйку и стали надевать акваланги.

- Всё взяли? - спросил Павлов. - А щётку?

- Взял.

- Послушай... - сказал Марлен. - Я Немцеву говорил уже: будете плавать, присмотрите хорошее дно для акустического полигона. Чтобы чистое было, много рыб и укрытия - камни, что ли.

- Угу!

Я бросил в воду полиэтиленовый мешок, слез сам, нырнул. Под водой мешок надулся и, как маленький аэростат, потащил меня вверх. Я ухватился за него. Мешок вырвался и ракетой взвился к шлюпке.

Я всплыл, поднял маску на лоб и пожаловался:

- Не хочет тонуть!

- И не захочет, - сказал Павлов.

Он достал из-под скамейки сумочку с грузиками, положил внутрь моего мешка грузик и бросил в воду.

Мешок плавно пошёл на глубину. Я еле успел схватить его. Рядом прошумело - это прыгнули из шлюпки Павлов и Марлен.

Подо мной колыхалось огромное белое пятно. Оно покачивалось и двоилось. Это был "Садко".

В стороне смутно виднелся вольер.

Я опустился на верхнюю площадку дома, цепляясь за выпуклую стену, подобрался к иллюминатору.

Прямо на меня через толстое стекло смотрел Немцев. Он смотрел на меня изнутри очень серьёзно и беззвучно шевелил губами. Должно быть, разговаривал с Игнатьевым.

Сзади кто-то проплыл. Я обернулся. Павлов делал знаки: "Пошли!"

Мы нырнули под дом. Вот и вход.

Павлов подтолкнул меня, и я очутился внутри широкой стальной трубы тамбура.

В глаза ударил электрический свет, по стеклу маски покатились струйки воды.

Кто-то подхватил меня под руки.

Ноги нащупали ступеньку.

Стоя в воде по пояс - голова и грудь в воздухе, - я снял маску, увидел Игнатьева и сказал:

- Привет!

Голос у меня оказался глухой, ватный.

Снизу меня толкали.

Я вылез из воды и, сев на лавочку, стал стаскивать с себя снаряжение. Мешок положил на пол. Через белую плёнку огоньком светилась зубная щётка.

ВОТ Я И В ПОДВОДНОМ ДОМЕ!

У ног колыхалась жидкая прозрачная дверь. Никакой двери в тамбуре не было. Была вода. Сжатый внутри дома воздух не давал ей подняться и залить дом.

Водяное зеркало раскололось. Показалась голова Павлова. Он спросил:

- Всё в порядке? Располагайтесь!

И скрылся.

ДОМ

Первым делом Немцев показал мне помещения.

- Осторожно, - говорил он, - тут можно удариться коленом, тут головой.

Мы карабкались по железным лесенкам, как белки. В доме было три комнаты - три отсека. Нижний, через который я вошёл, жилой и лаборатория.

В нижнем стояла скамеечка, висели на крючках гидрокостюмы и акваланги.

Ещё тут было много кранов.

- Ох, сколько их! - сказал я. - И каждый небось нужен.

- Конечно, воздух, вода.

- А если не тот повернёшь?

Немцев даже удивился. Он потрогал свои - щёточкой - усы и сказал:

- Скорее всего, утонете. Или взорвётесь... Не шутите. Идёмте в жилой отсек.

В жилом отсеке было всё: и столовая, и спальня, и кают-компания. Стояли в два яруса койки, обеденный стол, висело радио.

Через люк мы поднялись в лабораторию. В ней было много приборов, и она походила на кабину космического корабля.

Я облазил весь дом и почувствовал, что в нём чего-то не хватает.

Чего? И вдруг понял: кухни!

- Где же вы готовите пищу? - спросил я.

- Как, разве вы не видели? У нас есть шикарная плита с необыкновенной вентиляцией.

Меня повели снова в лабораторию. У стены стоял никелированный, с пластмассовыми ручками, кучей циферблатов прибор.

ВОТ ТАК ПЛИТА!

- Электрическая! - с гордостью сказал Немцев. - Сюда ставите сковородку. Здесь устанавливаете температуру, здесь - время. Закрываете дверцу. И через несколько минут - гудок! Пожалуйте, обед готов... Вы сколько дней пробудете с нами?

- Десять.

Он показал мне мою койку.

- Между прочим, - сказал Немцев, - деликатный вопрос. Вы не храпите?

- А что?

- Должен предупредить. Здесь и без того повышенная нагрузка на нервы. Говорят, у американских гидронавтов был случай: один водолаз храпел, так другой чуть не выбросил его из дома.

- Что вы, я сплю, как ангел!

Мы оба засмеялись.

Смех в доме звучал странно, тоже глухо и как-то не весело.

Вдруг неподалёку от койки я заметил портфель Джуса.

НЕУЖЕЛИ ЗАБЫЛ?

- Не поместился в контейнер, - объяснил Немцев. - Бумажки Джус взял, а портфель оставил. Сказал - потом.

КАК ЖЕ ТЕПЕРЬ ДЖУС БЕЗ ПОРТФЕЛЯ?

ВОЛЬЕР

С берега позвонили: в вольер будут сажать рыб.

- Надо проверить сеть, - сказал Немцев. - Пойдёте со мной?

Мы вышли из дома.

Вольер висел неподалёку от "Садко". Он парил, как воздушный шар, невесомый, раздутый. Снизу его держали якоря, вверх тянули поплавки. Их было много - целая гирлянда поплавков.

Мы подплыли к вольеру, нашли дверь. Отведя засов, проплыли внутрь.

Никаких повреждений сети не было.

Только мы вышли из вольера, как над нами появились два тёмных пятна. Это опускались люди и тянули на верёвочках за собой мешки. В них за прозрачной плёнкой беспокойно метались рыбы.

Водолазы подплыли ближе. Немцев открыл дверь вольера. Мешки затолкали внутрь и открыли. Пёстрая стайка заклубилась внутри вольера: вилохвостые ласточки-монашки, серебристые лобаны, зеленоватые, с чёрными копеечками на хвостах ласкири...

Дверь закрыли, и один из водолазов похлопал меня по плечу. Через овальное стекло маски на меня смотрели внимательные глаза Марлена.

Я показал ему большой палец.

ВСЁ В ПОРЯДКЕ!

Мы с Немцевым вернулись в дом.

Там опять звонил телефон.

- Волнуются наверху, - мрачно сказал Игнатьев, - как вы переносите пребывание на глубине. Приказали надеть на вас комплект датчиков. Никогда не летали на космическом корабле? Сейчас получите представление.

ДА-А... ТУТ Я, КАЖЕТСЯ, ОТДОХНУ!

ВИТОК ВОКРУГ ЗЕМЛИ

Меня усадили посреди лаборатории и стали обвешивать датчиками.

Они все были со шнурами и присосками. Очень смешно: электрический шнур, на конце присоска, внутри присоски пластинка. Одну присоску мне прилепили напротив сердца, вторую - у самого горла, две или три на спину, ещё одну - к рёбрам.

Я вспомнил Лёсика и нервно засмеялся.

- Боюсь щекотки... - сказал я. - У вас холодные руки.

- Всё, можете ходить, - сказал Немцев.

Я встал и сделал несколько шагов. Шнуры, извиваясь, как змеи, потянулись за мной.

- Это космические датчики. Такие надевают космонавтам, - объяснил Немцев. - Сейчас можно позвонить на берег и узнать, какая у вас температура. - Он снял трубку. - Сообщите показания... Тепература тридцать шесть и девять. Пульс семьдесят четыре... Дыхание нормальное... Всё в порядке... А знаете, бывают датчики, которые прикрепляют к голове. Для этого надо обрить макушку.

- Нет уж, увольте, - сказал я. - С меня довольно температуры. Тридцать шесть и девять? Обычно у меня тридцать шесть и шесть. И пульс шестьдесят.

- Это от высокого давления. Ничего, привыкнете.

Я хотел подойти к столу, запутался в шнурах и остановился.

- Ходите только взад и вперёд, по радиусам, - сказал Игнатьев. - Не вальсируйте. И не прыгайте.

Я обиделся, сел на стул и просидел на нём неподвижно целый час.

- С берега передают - можно снять, - сказал наконец Игнатьев. - Они говорят, вы идеальный пациент. Ни одной помехи за счёт движений. Немцев тот оборвал два шнура.

Я отлепил от груди датчик. На том месте, где только что была присоска, розовело маленькое круглое пятнышко.

ПЕРВАЯ ПОДВОДНАЯ НОЧЬ

Вечером после чая я залез на свою койку, лёг на знаменитый бело-голубой матрас и попытался уснуть.

С непривычки и от давления отчаянно колотилось сердце. Шумело в голове. Простыня сразу сделалась мокрой. Приборчики не помогали.

Над койкой к стене была приделана маленькая лампочка-ночник. Она была очень слабая, и волосок в ней горел не белым, а красным.

Я попробовал смотреть не мигая на лампочку и считать. Говорят, это лучший способ уснуть.

- Вам неудобно лежать наверху? - спросил Немцев. - Поменяемся?

- Нет, почему...

Я вертелся до полуночи. Внизу на столике стоял будильник. Когда я засыпал, на нём было десять минут первого.

Мне приснилось, что какие-то люди в чёрных водолазных костюмах тащат под водой металлическую клетку. Они хотят поймать меня. Я плыву, судорожно перебирая ногами, но люди не отстают. Вот они подняли клетку, опустили. Удушливая темнота окружила меня. В чёрной воде белыми полосами светились прутья. Я дёргаю загубник, и в рот мне льётся вязкая, как смола, вода...