Читаем без скачивания Русская Армия в изгнании. Том 13 - Сергей Владимирович Волков

Вот появляются знакомые названия – Гаталджа, где проходила турецкая позиция в войне 1914–1917 годов, и далее столь знакомое нам Сан-Стефано. Пейзажи меняются, у Гаталджи появляются горы, и далее уже видно Мраморное море. Хочется представить себе биваки наших гвардейских частей в 1878 году, перед их отправкой морем через Константинополь в Одессу после подписания Сан-Стефанского мира.

Меня предупредили еще раньше, что на вокзале в Константинополе надо быть особенно осторожным со своим багажом, и это предупреждение было не лишнее. Еще не успел поезд подойти к платформе, как в вагон врываются несколько носильщиков, ругаясь и отпихивая один другого, – они буквально вырывают багаж из ваших рук, даже не спрашивая вашего согласия. После недолгой борьбы я сохранил свои вещи и предпочитал нести их сам, чем вызвал у этих бандитов большое возмущение и разочарование.

Как результат Версальского мира, Константинополь был оккупирован англичанами, французами, итальянцами и даже греками. Вокзал в Стамбуле (часть города, где жили главным образом турки) являлся тупиком железнодорожной сети, связывающей Европу с Константинополем. Чтобы попасть в другие части города – Торговую Палату и нагорную Пера (где главным образом жили греки), – надо было перейти мост, перекинутый через Золотой Рог (залив Босфора). По правую сторону от моста находились пристани пароходов, совершавших рейсы между городом и Скутари на азиатском берегу, где было большое кладбище, и Принцевыми островами и далее. От этих пароходов шел дым, который преследовал всех шедших по мосту. Чтобы перейти мост, надо было платить особую таксу (гроши), для чего на тротуарах при входе на мост с обеих сторон стояли особые сборщики с кружками, и сзади них – особый контролер, задачей которого было следить, чтобы эта монета попадала бы в кружки, а не в карманы сборщиков, а также ловля уклоняющихся от этой повинности. Можно было подняться в город на грязном, но довольно вместительном фуникулере или же пешком по Галатской лестнице, которая начиналась внизу, в Галате, и кончалась наверху, около улицы Пера. На этой лестнице шла очень оживленная торговля всем чем попало, немало русских продавали здесь и свои вещи, и свои изделия.

Отношение иностранцев-союзников к русским в общем было благожелательное, но русские все же ожидали большего. Что же касается местного населения, то можно с уверенностью сказать, что турки относились очень хорошо и русские военные в форме могли появляться во всех частях города, даже в Азиатской части (Скутари), чего не могли себе позволить другие иностранцы, так как на них часто нападали, преимущественно по ночам. Часто входя во двор мечетей, где почти всегда помещались кофейни, можно было видеть приветственные жесты турок и возгласы: «Урус карош!»

Нашим посланником был Нератов, секретари – Извольский и князь Гагарин. Военным агентом – генерал Чертков43, которому генерал Врангель поручил организовать вывоз беженцев на Балканы. Генерал барон Нолькен44 был привлечен к работе по агентуре, но его работа главным образом выражалась в наборе переводчиков для сопровождения полицейских патрулей и улаживания всяких недоразумений между русскими и иностранцами.

В смысле продовольствия в Константинополе было полное изобилие плодов земных, главным образом было много всяких сладостей в виде жирных сладких пирожков. Но цены на все были очень высокие по сравнению с ценами в Европе. Турецкий фунт котировался очень дорого, и за обед в среднем ресторане платили около половины турецкого фунта. Деньги были бумажные, кроме мелких монет, причем, как и всюду на Балканах, чрезвычайно грязные и рваные, особенно такие ходкие, как 2 с половиной пиастра (юс пара).

Торговля шла и днем и вечером, и парикмахерские были открыты даже 24 часа в сутки. Турки очень любили бродить по ночам и питаться пирожками и бараньими головами, которые разносчики разносили всюду, особенно в районе Золотого Рога. Население было чрезвычайно смешанное, и теперь к нему прибавилось еще большое количество русских беженцев из Крыма и из Новороссийска, которых было, так же как в Белграде, очень легко узнать среди этой разношерстной толпы. Особенно много русских толпилось во дворе русского посольства на улице Пера.

С приездом русских в городе появилось много русских ресторанов с русскими названиями, русский театр (оперетка) под открытым небом, ночные кабаре и пр. Вообще же изобретательность и находчивость русских была поразительна. В Стамбуле, где жили почти одни турки, наши предприимчивые сородичи открыли бега тараканов с тотализатором, который приносил немало дохода владельцам этих бегов.

Нельзя сказать, чтобы все мои путешествия проходили гладко. Пришлось и «посидеть», и пережить несколько неприятных моментов. Первая неприятность произошла на небольшой железнодорожной станции в Турции. Я возвращался из Константинополя в Белград и спокойно дремал в своем купе, как вдруг в него вошел французский офицер в сопровождении жандарма (он догнал нас на скором поезде «Ориент-Экспресс», который на этой станции обогнал наш поезд). Проверив мои документы, офицер назвал себя – он оказался инспектором специальной полиции – и предложил мне сойти с поезда со всем моим багажом, который он в помещении вокзала вскрыл и бегло прочитал всю корреспонденцию, не исключая и частных писем генерала Врангеля к его жене, проживавшей в то время в Венгрии. Он мне сообщил, что лично я свободен, но всю почту он арестовывает. Так как обратного поезда в этот день не было, нам пришлось просидеть на этой станции всю ночь, и лишь на следующий день мы вернулись обратно в Константинополь. Я немедленно отправился в наше посольство и доложил об этом инциденте нашему послу Нератову. Последний, я знаю, заявил протест, в результате чего часть почты ему вернули через два дня, а часть оставалась долгое время задержанной.

В это время в Болгарии вспыхнула железнодорожная забастовка, и мне было предложено вернуться в Белград через Салоники. Я сел на пароход Триестинского Ллойда «Африка» и в результате проделал прекрасное морское путешествие по Мраморному морю. Затем мы заходили в Дедеагач и Каваллу, где пароход долго грузился табаком.

Меня предупредили, что в Греции, особенно в Салониках, очень рискованно оставлять багаж на хранение, и поэтому я с пристани прямо проехал через грязный и пыльный город на не менее грязный вокзал и вечером сел в поезд, отходивший на Белград. Перед отходом поезда на каждую площадку вагона стали один-два вооруженных русских офицера, которые на мой вопрос, что означает их присутствие здесь, ответили мне, что они являются охраной пассажирских поездов от грабежей разбойничьих банд, которыми полна эта горная местность около Салоник. Конвой этот сопровождал ежедневно поезда в оба конца.

Вторая неприятность случилась позже в