Читаем без скачивания Гений 30 лет Спустя - SWFan
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Ха, — усмехнулся он про себя. — Жалкий смертный думает, что сможет ранить культиватора. Идиот! Он понятия не имеет, насколько выше я, познавший великое Дао, чем он… Он поплатится за свою дерзость».
Чжан Лин ради спортивного интереса решил попытаться вырваться силой одной только своей шеи. Ему хотелось унизить противника, показать ему его собственную беспомощность. Постепенно пальцы Линь Фана стали соскальзывать с его горла, и вскоре соскользнули совсем. Мечник был триумфатором. Но вдруг у него перед глазами потемнело, а потом его веки вспыхнули сухой болью.
Линь Фан резко отпустил шею юного мечника, и когда тот уже начал её поднимать, вдавил свои большие пальцы в его глазные яблоки. Они лопнули. Последовал безумный жалобный рёв.
Чжан Лин вскочил на ноги и закричал. Его глазницы сочились кровью. Все люди ужаснулись. Мечник в порыве ярости стал махать своим мечом направо и налево, в то время как Линь Фан продолжал держать его за спину. Вскоре юноша и вовсе заревел и как бешеный и рванул в толпу с мечом наперевес. Люди стали разбегаться, но одна, совершенно голая девушка поскользнулась, и меч культиватора без особого усилия раздвоил её тело.
Брызнула кровь.
Линь Фан немедленно отпустил хват на шее юноши и спрыгнул на пол. Потом он сделал несколько шагов назад, пытаясь справиться с отдышкой наблюдая за его бешенством.
— Ненавижу мечников, — прошептал мужчина, сделал вдох и уже собирался пойти вперёд, как вдруг глухая боль ужалила его в спину. Мужчину схватила дрожь, потом судорога. Ноги его стремительно заледенели. Он повернулся и увидел Чжан Сюнфэя, который дрожащими пальцами сжимал арбалет. Болт был уже выпущен.
Немая прохлада стремительно разливалась по телу Линь Фана. Вдруг его из-за спины схватил другой вышибала.
— Сюда, сюда, — заревел он, и Чжан Лин, всё ещё в бешенстве, повернулся, пробежался с рёвом и вонзил свой меч прямо в грудь Линь Фана. Клинок прошёл сквозь его солнечное сплетение и вышел, покрытый кровью, из спины высокого вышибалы.
В глазах Линь Фана помутнело…
14. Шучу
В глазах Линь Фана всё потускнело, как будто кто-то щёлкнул выключателем и погасил половину лампочек и так уже мутно сияющей люстры, — после этого стало совсем темно. Мужчина ощутил, как трепещет его плоть вдоль всего протяжения вонзившейся в него холодной стали. Безглазый мечник уставился на него своими пустыми глазницами и заскрежетал зубами.
Линь Фан, сжимая кулак, попытался поднять руку, но стоило его мышцам напрячься, как они сжались вокруг арбалетного болта, въевшегося в его плечо, и немедленно расслабились от болевой вспышки, а потом и вовсе — онемели. Его рука расслабилась и повисла. Линь Фан оказался в западне, — он не мог ни пошевелиться, ни вообще что-либо сделать, и только жизнь медленно покидала его тело, пока юноша перед ними, бешено скалясь, ворочал клинком в его груди.
Вышибала, который держал Линь Фана за спину, шагнул назад и грохнулся на землю. Линь Фану меч пронзил солнечное сплетение, — ему же повезло меньше, и ему клинок вошёл прямо в сердце.
Линь Фан взглянул на этот меч, на убогий и неловкий хват, которым мальчишка за него держался, и вдруг наполнился невыносимой фрустрацией и лёгкой пепельной грустью.
Внутри мужчины, в темном пространстве его души, всё ещё парило огромное Звёздное Колесо. На нём было начерчено девять рун, когда-то пламенных и ясных, а ныне серых, как пепел на месте пожарища. Внутри колесо было пустое. Больше не было в нём Дао Сердце, и вообще всё оно было пронизано трещинками и держалось, страшно сказать, на одной воле.
Но если бы оно совершило хоть один оборот, то даже так, без Сердце, без Эманации, мужчина всё равно бы превратил и этого проклятого мечника, и его отца, жирного уродца, в голые костяшки… Нет, даже не костяшки: он бы оставил от них один прах. Но всё это были мечты. Если бы… Мечты теперь всё больше затмевали его неумолимо тускнеющее сознание, пока в груди мужчины извивалась сталь. И вот уже Линь Фан наклонился, затопал на месте и едва устоял. На его губах выступила и закапала на землю кровь.
— Добей его, добей эту тварь, Лин! — заревел за спиной мужчины Чжан Сюнфэй. Он глубокого вздохнул, взглянул на труп разрезанной напополам женщины, на своего дохлого вышибалу, и с раздражением поморщился. Неприятно будет всё эту историю потом пытаться умять, думал мужчина, неприятно, но что-нибудь сделать всё же можно. Тут взятка, здесь взятка, а потом взять эту шлюху и этого ублюдка, который посмел к нему ворваться, скинуть всё на него и зарыть их на одной свалке, и дело с концом…
Чжан Лин меж тем всё ещё сгорал от ярости и боли; он всё ещё не мог прийти в себя. Своего отца он как будто не слышал, продолжая с безумным наслаждением ковырять мечом в груди мужчины. А тот уже выдыхал кровью. Глаза Линь Фана теряли последний свет, рана в груди становилась всё вычурнее, и только какой-то бессознательной волей он ещё умудрялся держать себя на ногах.
А Звёздное Колесо в его душе всё ещё было неподвижно, и было ясно, что никогда уже оно не сдвинется и не обернётся…
А возле него, в тенёчке огромного колеса, лежало небольшое ледяное яйцо. Оно лежало неподвижно уже многие годы. И вдруг, впервые за много лет по нему прошлась дрожь; внутри мелькнуло два жёлтых огонька…
Линь Фан снова выплюнул кровь, и она струйкой потянулась с его нижней губы и на пол. Кровь пролилась на землю и вдруг заледенела и превратилась в ледяную лужицу. В лицо Чжан Линя повеяло холодом, его руки онемели. Он растеряно открыл рот, но не успел ничего сделать, как вдруг ощутил такой холод, будто перед ним стоял километровый айсберг. Юноша сразу застыл.
Его отец, Чжан Сюнфэй, который стоял за спиной Линь Фана и наблюдал всё со стороны, обомлел от ужаса. Прямо у него на глазах его сын вдруг превратился в ледяную статую. Затем побелел весь пол помещения; струя крови, которую испускала порубленная на две половины голая женщина, заледенела прямо посреди воздуха. Одновременно с ней в ледышку превратился и сам толстый мужчина. Черты его лица застыли в выражении глубокого ужаса.
Линь Фан же почувствовал
