Читаем без скачивания Полынный мед (главы из романа) - Юрий Самусь

— А что мы по-твоему, чурки деревянные? Нас тоже, между прочим, Бог создал.

— Ага, знаю я эту историю. А вы ему в душу и плюнули. Из благодарности.

— Да не так все было, — сморщился черт. — Совсем не так. Пропаганды наглотались, и уж не верите никому более. А вы к нам хоть раз прислушались? Хоть раз попробовали встать на наше место?

— Ну, спасибо, — развел руками Алексей, усаживаясь в кресло напротив. — Спасибо за столь лестное предложение. Но мы уж лучше как-нибудь на своем. Вы не против?

— Я не против, — серьезно ответил черт, — но и вы должны нас понять. Думаете, такое уж большое удовольствие ваших казнокрадов, насильников, неверных жен и прочую грешную шушеру в котлах со смолой варить? Вы даже представить себе не можете, какая в аду жара, вонь и сутолока. А какие вопли, какой визг стоит окрест! Сумасшедший дом, а не ад. И каждый норовит тебя за шкирку поймать и, истекая соплями, излить душу, дескать, ни за что покарали, ошибочка вышла, не разобрались в чистилище. А мы-то тут причем? Наше дело маленькое — дровишек под котелок подбрасывай, да кто высовывается — тех вилами на законное место водворяй. Только если б в этом вся беда была. Тесно у нас в преисподней стало, котлов не хватает, с рабочими руками напряженка, вкалываем в три смены и все равно зашиваемся. Раньше ведь как было… На одного черта — один котел. Благодать! Стой себе, покуривай, да вилами иногда угольки помешивай. А сейчас… На пару рук три дюжины котлов, а то и более. Мечешься, как Фигаро, а начальство все едино недовольное ходит.

— Это почему? — спросил Алексей.

— Так ведь не углядишь за всеми грешниками. А они, чуть зазеваешься, скок из котла, да давай голяком по территории бегать, а то и вовсе мужики хотят на женскую половину проскочить. Все уняться не могут, все либидо им покоя не дает. А какое у души либидо может быть… название одно. И Фрейдом не надо быть, чтобы понять это. А они, вот, не понимают. Нам же хлопоты лишние из-за них, да плюс лишение прогрессивки, если не доглядишь. Эх, да что тут говорить! Времена нынче для всех тяжелые. Но у нас, поверь мне на слово, вдвойне тяжелее. Не веришь? По глазам вижу, что не веришь. А зря. Сам прикинь, душ-то с каждым годом к нам попадает все больше и больше, а в раю — безработица. Ангелы от безделья с жиру лопаются, многие и летать уже не могут. Подъемная сила крыльев на такой вес не рассчитана. А теперь на меня посмотри. Кожа да кости.

— Подожди, а почему так? — оторопело спросил Алексей.

— Слыхал, что такое реинкарнация?

— Ну, это когда душа человека обретает новую жизнь во плоти. Но христианство же ее отвергает.

— Это сейчас. А раньше, наоборот, признавало. Только ведь отвергай не отвергай, а что существует на самом деле, того указом не отменишь. Проблема в том, что годится для реинкорнации далеко не каждая душа. Понял?.. Вижу что нет. А значит это, что кто к нам, в преисподнею, попал, тому обратной дороги нет. Если заработал муки адские, то это навечно. Новую жизнь получают праведники. В раю передохнут малость и обратно в мир. А тут — бах! Тело неподходящим оказалось. Мать у него, скажем, гулящая, а отец из тюряги не вылезает. Ребенок, младенец, еще слова путного сказать не может, а гены уже делают свое черное дело. Одной праведной душой меньше одним клиентом у нас больше. Душ-то, как ни крути, больше не станет, чем Святой Дух сотворил, только вот не подумал он, что наступит момент, и все они в наше ведомство перейдут. А на фига нам их столько?

— Ничего не понимаю, — пробормотал Алексей. — Если количество душ, подлежащих реинкарнации, катастрофически уменьшается, то почему численность мирового населения год от года растет?

— Вот в этом вся соль, — ухмыльнулся черт. — Человеческих душ и вправду не хватает, так эти, рукокрылые, знаешь, что придумали? Они теперь души животных вам подсовывают. Вы же живность истребляете помаленьку, Красную книгу даже завели, чтобы помнить, значит, как она выглядела. А вам не кажется это верхом изуверства? Нет? Ну да ладно. Чего вы добивались, того и получили. Теперь сами удивляетесь, как это один лается, что собака, другой свиньей хрюкает, третий — упрямый, как осел. А не задумывался, откуда столько муравьинообразных людишек развелось? Только и умеют, что вкалывать да начальству в рот заглядывать. Тело изменилось, а инстинкты остались. Пытался Сатана с этим бороться, а ангельская братия одно отвечает: дайте души, не дебилов же в свет выпускать, их и так уж чересчур много расплодилось. Так что попомни мои слова: не за горами тот день, когда смертность у вас начнет превышать рождаемость. Ты даже представить себе не можешь, как скоро это произойдет. И учти, мы к этому никакого отношения иметь не будем, вы сами себе вырыли яму.

— Постой, постой, — Алексей потер лоб ладонью. — Ты говоришь, что Сатана, мол, возражал. Ему-то какое до этого дело? Насколько помню, чем людям хуже, тем ему лучше.

— Распространенное заблуждение, — зажмурил глазенки черт. — К людям Сатана относится с опаской, это верно. Даже с Богом в свое время спорил и ругался. Предупреждал, что добром эксперимент с человеком, не окончится. Но за каким бесом ему — наместнику этой планерки все вокруг себя разрушать? Об этом ты подумал?

— Не понял, — растерялся Алексей, — Сатана — наместник? А Бог?

— Бог своими делами занимается, — терпеливо объяснил черт. — Отец мироздание расширяет, Дух заселяет его безгрешными душами, Сын инспектирует новые миры. И неплохо, кстати, инспектирует. Здесь, на Земле за тридцать три года такую работу провернул, что даже я ахнул. Вот так-то. Ну, а за порядком в том или ином мире следят наместники. У нас — Сатана.

— Но он же враг рода человеческого? — продолжал удивляться Алексей.

— Опять все меряете по своему образу и подобию, — вздохнул черт. Это у вас, у людей, любой начальник едва в кресло заберется, раздувается, как пузырь и от работы начинает бегать, как мы от ладана. При этом еще и старается казаться хорошим для всех. У нас — все наоборот. Чем выше уровень, тем работа тяжелее с моральной точки зрения. Сатана грязь человеческую выгребает и никого по головке при этом не гладит. Вот его и не любят.

— Как-то я себе все это по иному представлял, — задумчиво сказал Алексей. — Я правда, атеист, ни в бога, ни в черта не верю. Точнее, не верил до сегодняшнего дня. Даже сейчас до конца не могу поверить. Надеюсь, не обидел тебя этими словами?

— Нисколько! — заверил черт. — Я, если хочешь знать, с самим товарищем Емельяном Ярославским общался. После его кончины, разумеется. Да-да, тем самым, что на нас пасквили писал. Не поверишь, огромное наслаждение от встречи с ним получил. Если человек хоть во что-то верит искренне, он уже не безнадежен. Теперь вот с нетерпением жду в гости этих… творцов безобразия вашего, которые взялись подсвечниками в церквях стоять.