Читаем без скачивания Человек с железного острова - Алексей Свиридов

– Но это не могло долго продолжаться. Я смог выдержать до конца, а он нет.

Так Чисимет свое слово заканчивает, а потом спрашивает:

– А что случилось с Огненным и с завалом? Я только успел почувствовать, что врага нет, и сразу отпустил себя в забытье.

Серчо криво усмехается:

– Мы на этого Огненного Врага другого духа выпустили, тоже огнем и еще кое-чем промышляющего. Такого, что и завал расчистил, и кто живой или живущий рядом случись – тоже убил бы. И нас тоже, не будь брони, и место там теперь отравленное. Кстати, хотя мы крышу и почистили, сидеть на ней долго не стоит – немного яду на ней все же есть.

Амгама, хоть и не ему говорят, кивает и на всякий случай отползает, плеская чаем на траву. Сергей у Чисимета спрашивает:

– А что ты про этих огненных великанов знаешь?

– Обычно они есть не в форме воинов, а в форме вот такого, как мы видели, красного тумана, который пронизывает недра земли. Когда он в виде человека иди другого существа – вы видели, что бывает. Это очень древний дух, и почти никогда нельзя понять, чего он хочет или что его рассердило. А когда наши маги его прижимали, то у нас он опять уходил под землю красным туманом.

Подумал Чисимет и добавляет:

– Только у нас, конечно, все немного по-другому выглядит, чем тут. Наверно, это его вахлаки Орогоччу имели в виду, когда говорили про подземного врага. Вот только странно, что он над землей был, сверху. Знахарь, – Чисимет делает грустную паузу, – Знахарь говорил о каком-то колдовстве, и скорее всего, это Враг заставил Огненного воина подняться из глубин, и даже не вчера, а еще тогда, когда мы шли по пустыне – помните зарево?

Я под влиянием рассказа боязливо гляжу в сторону Мелкогорья – горизонт как горизонт, ничего страшного, только облака начинающим заходить солнцем подсвечены. Серчо тащит из танка на траву экран, потом переносной пульт и принимается компоновать запись прохода через лабиринт. Я сижу терпеливо, охота поглядеть, что с великаном стало, когда наши полторы килотонны ухнули. Ага, вот – Серчо крутит медленно, кадр на кадр наползает – на экране Огненный воин вырастает чуть ли не с Эйфелеву башню и через треть секунды лопается как мыльный пузырь, как шарик воздушный слишком сильно надутый. Ошметки пытаются сохранить какую-то форму, но идет ударная волна, а потом и вторая, и третья – несколько раз она от скал отражалась. Окончательно остатки разметало. Чисимет говорит:

– Вряд ли вот этот Огненный воин сможет еще раз возродиться. Он и так, видимо, был усталый, а может, и слабый от рожденья, уж больно медленно он образ принимал, и мантия его огненная только жар источала, а должна была еще и давить. А тут еще ваш демон, видимо, гораздо более сильный. А его имя можно вслух произносить? Или хотя бы знать вообще?

Пьеро мрачно усмехается, у него брат на манхэдской станции работал, на той, которую потом иначе, чем «третье че», не называли. Сергей коротко говорит:

– Можно, он ведь не живой и не живущий, только имя его тебе ничего не скажет. У нас его работать заставляют – его младший брат вот и коробку нашу тащит, а может он и убивать. Называй вслух, не называй – ничего не будет. Он не из вашего мира и не по вашим законам живет.

Серчо прерывает Сергея:

– Ладно, хватит, все тут не объяснишь так, как надо. Если вообще надо. Так, Чисимет, как посоветуешь: идти нам дальше прямо сейчас или можно ночку передохнуть?

Чисимет отвечает сразу:

– Можно передохнуть. Я не чувствую на себе внимания Врага, он не думает о нас… обо мне. Наверное, у него есть забота или угроза ближе и реальнее, чем наш поход. А потом будь он хоть в три раза хитрее, чем он есть, и то б не догадался, как можно победить Огненного воина. Конечно, в этом краю степи наверняка есть его шпионы, но лишь такие, которые передвигаются не быстрее летящей птицы. На эту ночь можно быть спокойными.

Серчо:

– Тогда сейчас отдых до завтрашнего утра. Смене Сергей-Пьеро – подъем в четыре, и дальше по маршруту в среднем темпе.

Все лезут в танк, я последний, и закрываю люк – пусть конденсатор из нашего дыхания водички поднаберет, а то озерко-то я изгадил. Автосторож включен, и можно спокойно спать. А Знахаря мне жалко, честное слово. Ведь не заставляли же его идти – жил бы в своей деревне, в почете и покое, с бербазой бы дела вел, барыши бы имел – нет же, сложил голову за какие-то Светлые силы неясные, правда, очень благородно сложил, но все-таки…

На следующее утро меня расталкивает Дрон. Коробка бежит по степи – быстро и ровно. Время от времени корма задирается, конечно, или борт набок уходит, но особо резких толчков и тряски нет. Верхний люк открыт, и в него задувает встречный ветерок, он пахнет суховатой травой, нагретой землей и простором. В отсеке – завтрак, и я присоединяюсь, молча едим, я так больше не на соседей смотрю, а в стеклоблок степью любуюсь: до горизонта она желтовато-зеленая, а на горизонте десяток деревьев. На ЦП сейчас никого нет, и я устраиваюсь в командирском кресле с максимумом удобств, карту смотрю. Мы уже перевалили через один приток Пещерной реки и теперь идем внутри его небольшой подковы. Минут через полчаса вновь к нему выйдем и опять водную преграду форсировать будем. Полчаса у меня на разные разности ушло, а там и речка-приток, вот он. Пьеро некоторое время ведет вдоль берега, ищет спуск поудобнее, нашел и говорит:

– Я сейчас по дну пойду, люки закрою. А кто хочет – давайте вплавь: вода на удивление спокойная.

Вплавь хотят почти все, разве что Амгама, пронюхав, что сейчас будем под водой ползти, остается посмотреть в «окошко», что там, на дне этом есть. Я, Серчо, Дрон и Чисимет кидаем одежду с крыши в люк – он уже задвигаться начал – а сами хором прыгаем в воду, она не сильно глубокая, еле-еле танк покрывает. Пьеро выводит коробку на песчаный пляж, мы одновременно с ней вылезаем из воды, а из люка лезет Амгама. Он разочарован – ничего интересного на дне не увидел. Прямо так, не одеваясь, благо солнце над головой, устраиваем то ли второй завтрак, то ли первый обед. Если первый обед – это грустно, второго обеда придется ждать до вечера, и не обед это уже будет, а заурядный ужин. Я сижу и краем глаза потихоньку разглядываю Чисимета. Как я понимаю, его пару раз рубили топором, один раз жгли, и не менее шести стрел втыкалось ему в разные места; а когда Чисимет поворачивается ко мне правым боком, чтобы, например, хлеба взять, то на плече видно клеймо – три угла вверх смотрят, соединены между собой, средний чуть выше остальных. Я вспоминаю миледи из «Мушкетеров» и усмехаюсь. Чисимет заметил, но не обижается, а говорит:

– Это двенадцать лет назад, в Закрытой долине мне поставили. Есть на Востоке – ну, для нас это наоборот, ближний запад – страна, в которой под одной властью объединены и люди, и другие расы, и даже призраки. Любят это в тех краях – под одной властью… А долина – основа богатства тамошнего, там тебе и камни, и оружие, и золото – все что хочешь. Только одна беда – это все остатки от древнего народа, он в этой долине жил, потом сеча была мощная, и с обеих сторон колдовство бывало, в самых безобразных количествах. Почему безобразных? А потому, что мне туда полазить пришлось, и конечно, к тем, кто после себя такое оставил, у меня симпатии нету. Ведь это государство – Единая Власть называется – на провинившихся или просто беззащитных накладывает штрафы, которые и надо из сокровищ этой долины выплачивать. Дают кое-какое оружие, наскоро обучают защите от известных тамошних напастей – и вперед, с клеймом на плече и ярмом на шее. Впятером мы туда попали, только я с Керитом ушел, а остальные охрану отвлекали, и что потом было – я не знаю. Вообще-то они, как освободятся, должны по нашим следам идти, но в Приозерье о них ни слуху ни духу. Наверное, и в живых уже нет товарищей наших.