Читаем без скачивания В Москве-реке крокодилы не ловятся - Федора Кайгородова

Лестницу в три ступени она нашла на свалке, и ужасно обрадовалась такой удаче. Приставив этот обломок кораблекрушения к лоджии, можно было спокойно лазить через перила. Но теперь приходилось забираться по каким — то ящикам, утыканным гвоздями. И это к себе домой! Женщина была возмущена! Она не находила себе места от соседского вероломства, которые не только стащили лестницу, но и заколотили входную дверь!

— Стоит только мужу на работу уехать, как они тут, как тут! — продолжала она, замотав, наконец, «бинт» и уставившись на ей одной видимое пятно на стене. — Бандиты! Сволочи! Вот муж вернется — я ему все расскажу! Он разберется с вами! Но где же выпить найти? — в ее голосе послышалась тоска. — Сходить, что ли к Надьке? Может, у нее есть?

Два дня назад какой — то шутник заколотил входную дверь ее квартиры, их личной с мужем квартиры, снаружи на четыре крепких гвоздя. У Светки тогда ночевал один гастарбайтер с соседней стройки, она не помнит, кому отдалась за пузырь.

Обнаружив запертую дверь, она велела растерянному кавалеру отойти подальше, а потом, разбежавшись из комнаты и расшвыривая кучки мусора, Светка так саданула плечом дверь, что та затрещала. Еще бы пару раз дать по той двери — гвозди бы и вылетели! Нет, кавалер почему — то испугался и решил, что дверь развалится раньше, чем отлетят гвозди, а его самого заберут в полицию. Откуда он знает, что это ее квартира? Собственную квартиру вроде как в мусорную свалку не превращают.

Быстренько ретировавшись на балкон, гастарбайтер обнаружил, что они находятся на первом этаже и крикнул Светке, чтобы прыгала за ним. Нет, если бы Светка не торопилась похмелиться, она все равно бы выбила проклятую дверь, но ей тогда было не до того. И она прыгнула.

А потом случайно нашла лестницу. Так и стала привычно входить и выходить через лоджию. И чем плохо? Никто за тобой не следит в подъезде! Никто не знает, в каком виде ты входишь, в каком выходишь — и главное: с кем! Ух, эти соседи! Как она их ненавидела! Руку из — за них распорола. Впрочем, на фоне ужасающей, невыносимой жажды, так терзавшей ее тело, это все были пустяки. По — настоящему страстно она желала только одного — чтобы вернулся ее муж Сережа — Сергей Костров. У него денежки иногда водились. Когда из командировки возвращался. Отказать ей он не смел.

Послонявшись по разгромленной квартире, Светка нашла две пустые бутылки из — под водки, потрясла их, но оттуда не выкатилось ни капли. От досады Светка хрястнула бутылками по стене. Осколки украсили собой старые альбомы с фотографиями, с незапамятных времен валявшиеся на полу.

— Чтоб вам! — в сердцах пнув альбомы, женщина вернулась на лоджию.

Там она снова перелезла через перила и растворилась среди дворов. Она была зла на весь свет и в том числе и на Серегу. Оставил бы побольше денег — ничего бы не случилось!

Светка открыла Надькину дверь резко и без стука. Знает она эту стервозину! Только и смотрит, как бы кого объегорить! Так и есть: увидев Светку, Надька схватила бутылку со стола и торопливо опрокинула в себя остатки водки.

Светка бросилась к ней, но последние капли исчезли в прожорливой Надькиной глотке.

— Все одна жрешь, — злобно сказала она. — Я тут подыхаю с похмелья… привести Светкины упреки в первозданном виде нет возможности.

— Ладно, забудь! — миролюбиво сказала Надька. — Пойдем, поработаем, подружка!

Девушки отправились на соседнюю стройку, где жили и работали голодные до секса гастарбайтеры — неиссякаемый источник их вечного веселья.

Рабочий, который в этот раз стал Светкиным спонсором, оказался парнем не промах. Он и сам выпил не меньше, чем полбутылки. Устроившись на Светкином продавленном диване, вдвоем они быстро уделали бутылочку и сразу заснули. От чьей сигареты загорелся диван — теперь уже неважно, но только захламленная квартира полыхнула, как факел.

Огонь вырвался наружу из раскрытых окон, и это спасло им жизнь. Пожарные примчались, как будто пожар они поджидали под окнами. И ну поливать квартиру! Светка с кавалером смылись через кухонное окно. Она только и успела что надеть, так резиновые сапоги.

Никто не сгорел, не задохнулся. Всех детей успели вывести на улицу, спасли даже парализованную старушку со второго этажа — ее вынесли на носилках и оставили лежать во дворе.

Одним словом — из — за чего базар? Из — за чего соседи повелись? Это все рыжая — чтоб ей пусто было! Вот этого соседского жлобства Светка никогда понять не могла! Прикинь, чего намутили?! На другой же день эти уроды — соседи купили четыре листа железа в складчину…

— Слышь ты, четыре листа! — рассказывала Светка знакомым и незнакомым. — По сотке собрали, ей — бо! Да лучше б мне отдали эти деньги, как пострадавшей от пожара! И этими самыми листами они заварили мои же окна, двери, лоджию!

Это в ее — то собственной квартире! Ну, куда смотрит власть? Взяли и самоуправно арестовали ее квартиру! Как с кистенем вышли на большую дорогу! Светка с горя еще больше запила и поселилась у подруги Надьки.

Туда и пришел за ней вернувшийся из командировки муж Сергей, весь черный от гнева.

— Ты знаешь, что нас выселяют? А? — спрашивал муж, тряся ее бесчувственное тело за плечи.

— Да ты ей сто грамм поднеси! Она и очнется! — посоветовала подруга, наблюдая за его стараниями.

Пока Серега бегал в магазин, пока вливал в Светку водку — у него весь пыл пропал.

— И что мы теперь будем делать, а? — спросил он, когда она повисла у него на шее с глухим воем.

Пришлось идти на поклон к родной Серегиной тетке и проситься к ней на постой. Вездесущая тетка, которой непрошенные жильцы почти сразу же надоели хуже горькой редьки, очень скоро отправилась по инстанциям. К вечеру она вернулась. Ее лицо не обещало ничего хорошего.

Выпив ковш квасу, тетка устало опустилась на табуретку возле стола, который протрезвевшая Светка без конца терла мокрой тряпкой. Поправив задравшуюся клеенку, тетка молча достала из пакета клочок бумаги и осторожно развернула его. В повестке в суд черным по белому значилось, что жилищно — коммунальный отдел намерен выселить Кострова из квартиры. А кроме повестки тетка поговорила с умными людьми и они посоветовали ей потянуть время и не торопить события.

— На суд тебе, Серега, дорога заказана! — говорила тетя Клава, распираемая собственной значимостью. — За повестку я хоть и поставила закорючку, а скажу, что не нашла тебя. Они этот суд теперича на месяц отложат. А надо за это время что — то придумать. Вы расписаны хоть?

— Расписаны! — уныло ответила Света.

— Вот если б ребенок был! — заключила тетка. — С дитем — то ни за что не выселят!

— Если бы был… — уныло повторила Светка.

Они помолчали, обдумывая каждый свое.

— Есть ребенок! Есть! — закричала Светка, у которой мыслительный процесс протекал с большим скрипом.

Серега с удивлением на нее посмотрел, размышляя, с какого перепою у них появился ребенок.

— Ты что, еще не проспалась? — с недоверием спросил он. — Чей ребенок?

— Да мой же! Мой! — провозгласила Светка. — У меня есть ребенок! Он живет с моими родителями. Это мой ребенок!

— Так они ж не отдадут! — потерял интерес к беседе Сергей. — Он на кого записан?

— На меня! На кого ж еще?! — Светка впервые в жизни гордилась совершенным поступком. — Мы его выкрадем! Это мой ребенок! Мой ребенок! Я его родила! — почти пропела она. — Вот пусть и живет со мной! То есть, с нами! — поправилась она.

— Это что ж за непорядок такой? — быстро сориентировалась тетя Клава, которая опасалась, что племянник со своей женой — выпивохой навсегда поселится у нее. — У нее дите живет неизвестно с кем! Нехорошо так — то при живой — то матери! А ее с ребенком выселяют из собственной квартиры! Что же это за суд такой у нас, а?

Эти слова стали решающими. Подумал — подумал Костров, что другого ребенка у них нет, опять же ребенок этот, может, от пьянки Светку убережет? Сам он против ребенка ничего не имел.

На следующий же день Костровы направили стопы в столицу, договорившись с теткиным племянником, у которого была машина, что заплатят ему с получки. Так решилась Анечкина судьба!

В родном дворе на Гороховской улице Свету Слепченко никто не узнал — из бойкой симпатичной девчушки она превратилась в матерую тетку не первой свежести, хоть лет ей исполнилось немного. Впрочем, в минуты просветления она пыталась за собой ухаживать — волосы подкрашивала, за одеждой следила. Но лицо ведь не спрячешь.

Только от соседей она узнала, что умер ее отец, но это известие не опечалило, а обрадовало ее: значит, легче будет дочку забрать! Отуманенный алкоголем мозг умел выбирать только одну цель и шел к ней самыми прямыми путями. Сейчас ей нужна была дочь!

— Папашки нет, слава Богу! — объявила она Сергею, возвращаясь к машине. — Так тем более, я обязана забрать свою дочурочку, свою кровинушку. Не оставлять же ее на эту алкашку!