Читаем без скачивания Ты не виноват - Дженнифер Нивен

– Кстати, я думаю только о тебе и о том, что ты приковала себя к своей комнате, да еще к этому дурацкому оранжевому велосипеду. Мы поедем туда. Мы поедем сюда. Туда-сюда, но только не дальше, чем за пять километров отсюда.

– Может быть, это мои самые любимые места.

– Не думаю. Сегодня утром твои родители описали мне очень симпатичную девушку, какой ты была раньше. Та, другая Вайолет, забавная и добрая, и еще она большая выдумщица, даже несмотря на то, что у нее отвратительный музыкальный вкус. Я вижу перед собой забитое существо, которое боится выбраться из своей норы. Окружающие очень осторожно подталкивают тебя вперед, предельно осторожно, только чтобы не расстраивать бедную Вайолет. Да тебя нужно не подталкивать, а активно пихать, иначе ты так навсегда и останешься на колокольне, которую выстроила для себя.

Внезапно она срывается с места и в одно мгновение оказывается в салоне автомобиля. Она сидит и осматривается, и хотя я честно пытался немного убраться в салоне, все же на приборной панели каким-то образом скопились и огрызки карандашей, и какие-то бумажки, окурки, зажигалка и несколько медиаторов. На заднем сиденье у меня лежит одеяло и подушка. Их она тоже заметила, это я определил по ее взгляду.

– Расслабься. Соблазнить тебя не входит в мои планы. Если бы было иначе, ты бы сразу узнала. Ремень пристегни. – Она послушно выполняет мое указание. – Теперь закрывай дверь. – Я стою на лужайке, скрестив руки на груди, пока она захлопывает дверцу.

Я не спеша подхожу к машине со стороны водителя, открываю дверцу и заглядываю внутрь. Она изучает надписи на салфетке, которую я позаимствовал из местечка под названием «Гарлем-авеню-лаунж».

– Что теперь скажешь, Ультрафиолет?

Набрав в легкие воздуха, она выдыхает:

– О’кей.

Я осторожно трогаюсь с места и еду со скоростью черепахи по ее району. Мы медленно минуем дом за домом. При каждой остановке и на светофорах я подбадриваю ее:

– Отлично. Просто превосходно.

Затем я выезжаю на более широкую дорогу и постепенно набираю скорость до пятидесяти километров:

– А так ничего?

– Здорово.

– А теперь?

– Прекрати без конца спрашивать меня.

Мы еле-еле плетемся, поэтому все легковушки и грузовики с легкостью обгоняют нас и сигналят, не понимая, что происходит. Один водитель даже прокричал нам в окошко что-то обидное и нахально умчался вперед. Меня так и подмывает нажать на педаль газа, но я тут же беру себя в руки и вспоминаю о том, как часто мне приходилось тормозить, чтобы все остальные могли нагнать меня.

Чтобы не думать об этом и заодно отвлечь Вайолет, я начинаю разговаривать с ней. Примерно так же, как на колокольне:

– Всю свою жизнь я бегаю либо в три раза быстрее, чем все остальные, либо, наоборот, в три раза медленнее. Когда был маленьким, я бегал в гостиной кругами по ковру, снова и снова, без конца. В итоге я со временем протоптал в ковре круглую дорожку. Пол у нас был бетонный, поэтому ковер был надежно приклеен к нему. Так вот, отец, рассердившись на меня, голыми руками оторвал от пола этот ковер, представляешь? Более того, он не стал стелить новый, и у нас в комнате так и оставался бетонный пол с обрывками ковра, намертво приклеенными к нему на века.

– Так поезжай быстрее, чего ты ждешь?

– Нет, ни за что, как договаривались.

Но я постепенно ускоряюсь. Сейчас я чувствую себя просто великолепно, потому что я не только уговорил Вайолет ехать на машине. К тому же отцу пришлось уехать из города по делам, а это означает, что сегодня не будет обязательного семейного ужина.

– Кстати, у тебя обалденные родители. Насчет предков тебе здорово повезло, Ультрафиолет.

– Спасибо.

– Значит… парад. Вам удалось взять интервью?

Она выразительно смотрит на меня.

– Ладно. Тогда расскажи мне про катастрофу. – Я даже не рассчитываю на ее рассказ, но она смотрит куда-то вдаль и вдруг начинает говорить:

– Я мало что помню. Помню, как садились в машину после окончания вечеринки. Она поругалась с Элаем.

– С Элаем Кроссом?

– Они встречались почти год. Она была расстроена, но меня за руль почему-то не пустила. Между прочим, это я ей сказала, что надо поехать через мост. – Ее голос становится тише. – Помню, мы увидели предупреждающую надпись о том, что у моста и на нем самом дорога обледенела. Потом помню, как машина скользнула вбок, и Элеонора выкрикнула: «Я ее не удержу». Затем мы словно очутились в воздухе, и Элеонора очень громко закричала, а потом была сплошная темнота. Я очнулась только через три часа уже в больнице.

– Расскажи мне о ней.

Она продолжает смотреть в окно.

– Она была умницей, упрямой, часто грустила, но и посмеяться тоже любила. Когда сердилась, становилась просто невыносимой, а в другое время – милая, старалась защитить всех, кого любила. Ее любимый цвет – желтый. Я тоже ее всегда поддерживала, даже когда мы ссорились. Я делилась с Элеонорой буквально всем, потому что она обладала удивительной чертой – никогда никого не осуждала. В общем, она была моей лучшей подругой.

– А у меня никогда не было лучшего друга. Как ты при этом себя чувствуешь? На что это похоже?

– Не знаю. Наверное, с ним ты можешь всегда оставаться самим собой. Это означает, что ты проявляешь и положительные, и отрицательные качества. И тебя при этом все равно продолжают любить. Ты можешь поругаться с другом, подраться, но даже когда злишься, ты понимаешь, что твой друг все равно останется твоим другом.

– Мне, наверное, очень нужно завести такого.

– Кстати, я еще хотела извиниться перед тобой за Роумера и остальных. За то, что все так получилось.

Я могу увеличить скорость, но не делаю этого.

– Ты тут не виновата. А извиняться лишний раз – только время тратить. Надо жить так, чтобы ни о чем не сожалеть и не просить за это прощения. Надо просто с самого начала все делать правильно, так, чтобы потом и извиняться не приходилось.

Кто бы говорил…

Парк книгомобилей расположился километрах в семи от Бартлетта на сельской дороге, с обеих сторон окруженной кукурузными полями. Так как местность здесь ровная и нет деревьев, трейлеры видны издалека, они возвышаются, как небоскребы. Я подаюсь вперед, грудью упираясь в руль.

– Какого черта?..

Вайолет тоже наклоняется к приборной панели. Я сворачиваю с шоссе на гравиевую дорожку, и она поясняет:

– Мы делали нечто подобное еще в Калифорнии. Просто забирались в машину – я, родители и Элеонора, и отправлялись на охоту за книгами. Каждый выбирал название книги, которую надеялся разыскать, и не имел права возвращаться домой, пока не найдет ее. Мы за день могли объехать до десяти книжных магазинов.

Она выпрыгивает из машины еще раньше, чем я выбираю путь, чтобы поближе подъехать к старенькому трейлеру пятидесятых годов прошлого столетия, стоящему за гравиевой дорожкой посреди поля. Всего здесь примостилось семь трейлеров, разных моделей и годов выпуска. Они выстроились в ряд у кукурузных стеблей, окружающих их чуть ли не со всех сторон, и каждый рекламирует разные категории книг, повторов тут нет.

– Черт возьми, ничего подобного никогда в жизни не видел! – восклицаю я, но Вайолет скорее всего уже не слышит меня, потому что спешит к первому трейлеру.

– Поосторожнее с выражениями. – Ко мне тянется рука, которую я тут же машинально пожимаю. Принадлежит она невысокой пухлой женщине с осветленными волосами соломенного цвета. У нее морщинистое лицо и теплый взгляд. – Меня зовут Фэй Карнс.

– А я Теодор Финч. Вы, наверное, главная здесь? – Я указываю в сторону книгомобилей.

– Так оно и есть. – Она идет вперед, я послушно следую за ней.

– В нашем округе прекратили спонсирование передвижных библиотек еще в восьмидесятых. Тогда я сказала мужу – какой это позор для нации! Именно так – стыд и позор! Кто-то ведь должен выкупить эти трейлеры и продолжить такое важное дело. И мы решили заняться этим. Сначала мы разъезжали по городам, но у моего мужа Франклина больная спина, ему стало трудно постоянно находиться в дороге, и тогда мы осели на одном месте. Как эта кукуруза. И люди теперь приходят к нам сами.

Миссис Карнс водит меня от трейлера к трейлеру, и каждый раз я захожу внутрь и внимательно изучаю книги. Я листаю самые разные издания – толстые и тонкие, в обложках и переплетах. Их объединяет одно – все они уже кем-то прочитаны, и многие – далеко не один раз. Мне хочется найти что-то особенное, но пока такая книга мне почему-то не попадается.

Миссис Карнс старается мне помочь, наводит порядок среди книг, вытирает пыль с полок, рассказывая мне по ходу дела о своем муже Франклине, дочери Саре и сыне, тоже Франклине, но только младшем. Ему не повезло, он женился на девушке из Кентукки, и теперь видится с родителями разве что на Рождество. Она очень много говорит, но все равно успела мне понравиться.

Вайолет удается отыскать нас в шестом трейлере (детская литература), у нее в руках целая стопка классики. Она здоровается с миссис Карнс и спрашивает: