Читаем без скачивания Газета Завтра 834 (98 2009) - Газета Завтра

Ну вот и православный крест у дороги. Машина сделала несколько поворотов, и остановилась перед недавно отстроенным зданием. Я вышла из машины. На блестящей в лучах солнца металлической табличке прочитала твердо выгравированное: "Станица Святово". Воскресенье, дверь заперта на замок.

Я огляделась. Станица. Почему станица? Стоит двухэтажный из темного кирпича дом квартир на восемь; пока не заселен. В двух шагах от администрации белокаменная часовня с чуть вытянутым золотым куполом. Тоже закрыта. Рядом строят еще один дом, над бетонными блоками которого вьется кумачовое знамя. Треск нарушил повисшую тишину. Мужичок проехал на минитракторе Bobcat, груженым сеном. Я вслед за ним.

Вот и конно-спортивный клуб. Тут дверь открыта. Светлый с большим окном г-образный коридор. Прошла, постучала в дверь. Никто не ответил. Вошла. В кабинете стол, пианино, на стенах дипломы за участие в соревнованиях и целая галерея фотографий спортсменов-конников Васильева и Петушковой, фотографии детей, старательно демонстрирующих азы верховой езды. Ура! Слухи о том, что легендарный Владимир Афанасьевич Васильев тренирует "где-то под Переславлем", оказались верными. И это "где-то" мне теперь известно. КСК "Святово" называется. В поисках Васильева прошлась по окрестностям. Дыхание золотой осени, опушка леса, геометрия четырех плацов для конных соревнований, гарцующая лошадь. И ни одного человека. Мне рассказывали, что после войны Ленинград тоже выглядел, как декорация.

Васильева я нашла. Правда, мы встретились уже в другом месте. В Москве, в манеже ЦСКА.

"ЗАВТРА". Владимир Афанасьевич! Я так хотела поговорить с вами о конном спорте, что добралась даже до Святово. Это место навеяло на меня настроение послевоенных лет. Вы сами помните дни Победы-то?

Владимир ВАСИЛЬЕВ. Еще бы! Как будто вчера было. Это было здорово. Во-первых, ждали уже. С седьмого числа начали говорить о Победе. Ведь Сталин хотел, чтобы события на 1 мая пришлись, но что-то не получилось. А 8 мая уже Жуков командовал. Мы, мальчишки, Победу на крышах ждали, и девятого числа, конечно, опять на крыши полезли. Салют гремел… ой! говорю, а самому не по себе даже. Я жил недалеко от Белорусского вокзала. У меня отец погиб, а мама, смотришь, идет на вокзал...— Ждет. Вот такие дела… Я в один из дней пришел на Белорусский с товарищем. Он потом борьбой занимался, чемпионом стал. Пришли мы с ним. Народу! Цветов! Все обнимаются, целуются, плачут, мальчишек, наших товарищей, полно. Тогда люди жили дружно, и мы всех от Белорусского вокзала до Яра знали. Ну, и поезд подошел. Дядя Ваня Рощин, отец моего товарища, к нам подошел, они целуются, рады, и я тут кручусь. Подошли мы вместе к дому Володьки, и дядя Ваня говорит: "Ну, ладно, Вовка! Я пошёл!" И отправился к тете Гале. Видно, у него шашни были с этой тетей Галей. И я смотрю — Вовка плачет. Ну, у меня отец погиб — понятно. А тут пришёл — и ушёл. И вот потом уже, когда Володька выигрывать соревнования стал, дядя Ваня вышел как-то во двор с папиросой, и говорит: "во! мой-то!". А мужики ему с укоризной: "какой же он твой?!" Вот как в жизни поворачивает.

"ЗАВТРА". А как жизнь повернула, что вы в конный спорт пришли?

В.В. Я работал на фабрике "Ява", а как закончил ФЗО, да… сейчас те времена хают, а что я тогда? Совсем пацан был! а мне с приятелями дали от фабрики путевки в дом отдыха. Вернулся я из этого дома отдыха и вижу объявление: "Набор в конно-спортивную школу "Пищевик". Мы прибежали туда, а нам говорят — уже две недели занимаемся. Ну, я попросился сесть на лошадь. Мне дали кобылу, Примой её звали. Большая такая, вороная. И я не знал не то, что как ездить на ней, а как садиться не знал. Но молодой был, силенка-то была, и я запрыгнул на Приму без стремян и поехал без стремян, просто не знал, как ногу в стремя правильно вставить. Тогда тренер сказал, что берет меня в школу.

"ЗАВТРА". Работали и тренировались?

В.В. Да, "Пищевик" находился тогда напротив гостиницы "Советская", а "Ява" на Ямском поле. Рядом. После работы сразу на тренировку. Весело жили. К "Пищевику" относились и фабрика "Дукат", и Мясокомбинат и фабрика "Большевик". Из "Большевика" девчонки приходили, печенья немного приносили, ну а для меня сигареты. У нас же коллектив был! После занятий мы посидим, покурим, поболтаем. Что нам было?

"ЗАВТРА". Лет 19?

В.В. Меньше.

"ЗАВТРА". Сколько ж?

В.В. Сейчас скажу вам. Это был сорок шестой год, еще карточная система была. Я с тридцать второго, вот и считайте. Четырнадцать лет мне было.

"ЗАВТРА". Совсем мальчишка?

В.В. И девчонки такие были. В девятнадцать, это уже пятьдесят первый год был, я в Армию пошел. И оказался в ВВС, в конной команде.

"ЗАВТРА". Зачем конная команда ВВС?

В.В. Василий Сталин был такой. Генерал-лейтенант Василий Иосифович Сталин. Он командовал, сам лётчик был, командовал Московским военным округом. Я в Армию пришел, мне девятнадцать было, а ему, он двадцать первого года, ему, значит, тридцать лет было тогда. Совсем молодой. Кстати говоря, он был председателем Федерации конного спорта, сам с детских лет конным спортом занимался.

"ЗАВТРА". Значит, конная команда — его была инициатива?

В.В. Он организовал не только не только конный спорт. У него были и хоккей, и футбол, все было. К нему переходили из других клубов: он кому квартиру даст, кому жалованье прибавит. Потом начали говорить, что он был такой, сякой… не надо об этом.

"ЗАВТРА". А вы его каким запомнили?

В.В. Василий был широкий человек. Вот он идет, и видит того, кто отличился, кого поощрить можно. Он к нему. За руку берет себя, а часов-то уже нет, отдал. Он подзывает адъютанта, снимает с его руки часы, он потом отдаст ему, и надевает эти часы на руку отличившемуся. И по-разному к Василию относились. 1952 год. Отец был жив, но Василия уже сняли. Назначили нового командующего. Тот приезжает, а ему: "Не велено пускать". И не пускали. Две недели не пускали. Последний раз я Василия видел, да и не только я, когда? Мы ездили по плацу на лошадях, штаб рядом был. И видим: бежит Василий. Без шинели, лето было, без фуражки, ворот рубашки расстегнут, бежит — и в самолёт прямо. Завел его, как нынешний феррари заводят, и самолёт почти с места взмыл в воздух. Штабские к окнам прилипли все. Смотрят. А Вася прямо в окна направляет самолёт свой… Ой! Дух перехватило. И перед окнами своего кабинета резко вывернул. Потом приземлился, выскочил и побежал. Сел в машину и уехал. И больше я его не видел. На следующий день новый командующий приехал. А вскоре Василия Сталина посадили. Как только отец умер, так и посадили.

"ЗАВТРА". Вы лично не были знакомы с ним?

В.В. Был. Тут такая история. 1951 год, 5 декабря. День сталинской Конституции. Утром я как новобранец принял Присягу, а потом соревнования были. В манеже судья, Василий приехал. Он сидел на трибунах отдельно, рядом с ним адъютанты. Вызвали меня. Я выезжаю на коне Инженере. На мне майка ВВС полосатая, галифе, шлем и солдатские сапоги. Ну, чего же. Я прыгаю первые барьеры, вдруг — крик. Останавливают. Неужто — думаю — маршрут перепутал? "Коврига! — кричит Василий (Коврига был начальником нашей команды), — Почему Васильев в таких сапогах?" Тот ему кричит: "Товарищ командующий! Не успел шорник сшить!" "Я поговорю с тобой", — тот ему. И мне: "Начинайте сначала!" Я захожу опять на старт. Короче, выиграл я эти соревнования. "Васильев, — говорит мне Сталин, — чтобы завтра у меня в девять был". "Слушаюсь!" — крикнул. И он ушел. А этот Коврига — хороший был мужик, мастер был хороший, человек, он как отец был. Он в то время прямо на базе и жил, комнатка у него была. Он зазывает меня. "Ты смотри — говорит, — завтра, чтобы хорошо всё было". Ну, пошел я. Захожу в приёмную, полковник мне: "Иди, он тебя ждет". Захожу. "Здравия желаю!" "Не ори", — оборвал он. Открывает шкаф, а там новые кожаные сапоги стоят. "Померь", — говорит. А я-то пришел в кирзовых, у меня зимние портянки накручены. Как я с ними надевать буду? Просунул я руку в сапог, а там носки новые. Надел я сапог, он мне второй дает. "Пройдись. Ну что, — говорит, — как по тебе сшиты! Бери". Вот так. Он был очень приятный человек.

"ЗАВТРА". А что же потом с конной командой стало?

В.В. Прибыл новый главнокомандующий, генерал Красовский, он еще в Испании воевал. Красовский собрал нас и говорит: "Ну что, мы летчики всё же. Зачем нам кони? Ну ладно, парни, выиграете чемпионат Союза — оставим мы команду. Пойду в ЦК…" Прямо так и говорил нам. Мы выиграли первенство, 52 год. И нас премировали путевками в дом отдыха Марфино. Там только высший командный состав отдыхал, даже капитанов не было. Приезжаем туда, нас пять человек было. В столовую приходим. Идешь и слышишь в спину: "Вон, сталинские соколы идут!" А некоторые говорили: "Вон, выблядки прошли". Ну, что это?