Читаем без скачивания Заводная девушка - Анна Маццола
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вероника взглянула на Мадлен, которая тоже смотрела на текст памфлета. До сих пор ей казалось, что горничная не умеет читать. Может, она ошибалась?
– Ты знаешь, что там написано?
– Откуда ж мне знать, мадемуазель? – ответила Мадлен и покраснела.
– Там рассказывается об украденной девочке. Ты слышала о чем-нибудь подобном?
Мадлен торопливо взглянула на нее. В серых глазах угадывалось беспокойство.
– Да, мадемуазель. Слышала о пропавших детях с острова Сите. Это случилось недавно.
– Сколько пропало?
– Двое мальчиков. Один двенадцати лет. Был подручным у булочника. Второй, тринадцатилетний, находился в учениках у свечного мастера. Вроде еще одна девочка. Может, были и другие.
– Что значит «может»? Почему об этом неизвестно?
– В холодное время года уличные ребятишки часто исчезают.
– И куда они убегают?
Мадлен посмотрела на нее с легким упреком:
– Они умирают, мадемуазель. От холода.
Вероника сглотнула:
– Им что, негде найти пристанище?
– Надолго не удается. Их прогоняют из Парижа.
Вероника представила вереницу детей, которых силой вытесняют в окрестные леса и поля. Неужели таковы нравы Парижа? Наверное, ей нечему удивляться.
– Мадлен, ты ничего не сказала про девочку, но те мальчики жили не на улице. Они были подмастерьями. Они-то куда пропали? Что люди говорят?
– Вряд ли кто-то знает наверняка. Эдме говорит, что их могли похитить флотские и увезти в заморские колонии. Это началось не вчера, а лет тридцать назад. Кто-то грешит на пришлых работников из провинций. Но тех вообще винят во всем.
– Думаешь, это флотские?
– Сама не знаю. – Мадлен нахмурилась. – Может, и еще кто-то промышляет кражей детей.
Выражение лица горничной из хмурого сделалось напряженным. Вероника посмотрела туда же, куда и Мадлен. К ним навстречу спешила круглолицая женщина. От быстрой ходьбы перья на ее шляпе качались в разные стороны.
– Не сойти мне с места, если это не моя дочь!
Женщина улыбалась, тяжело дыша. Ее внушительная грудь поднималась и опускалась. Подойдя, она схватила Мадлен за руку.
– Здравствуй, маман. Не думала встретить тебя здесь.
– Рука провидения, не иначе. А кто это с тобой?
– Моя хозяйка, мадемуазель Вероника.
Вероника кивнула женщине, которая попыталась сделать реверанс. Она во всем отличалась от Мадлен. Исключение составляли такие же умные, проницательные глаза.
– Почту за честь познакомиться с вами. Я искренне надеюсь, моя Мадлен хорошо вам служит.
– Благодарю вас, она служит прекрасно.
– Наша Маду прошла прекрасную школу. Она у меня умница. – Женщина потрепала Мадлен по здоровой щеке. – Уверена, она делает все, что велят, и свои обязанности не забывает… Купили себе птичку, мадемуазель? – спросила она, кивая на клетку.
– Это для доктора Рейнхарта.
– Вот оно что. Он любит красивых пташек?
Их глаза встретились.
– Животные и птицы нужны ему как образцы для своих изделий.
– Как интересно! – Мать Мадлен помолчала. – Не буду вас задерживать. С вашего позволения, мадемуазель Вероника, я скажу дочери еще несколько слов. Мадлен, обещай, что в скором времени ты навестишь свою старую матушку. Две недели уже прошло. Мы с твоей сестрой скучаем по тебе. Да и ее влиятельный друг спрашивал, как ты и есть ли новости.
Женщина взмахнула рукой, обтянутой перчаткой, и удалилась, придерживая подол. Перья на ее шляпе колыхались, словно слали прощальный привет.
Несколько секунд Мадлен смотрела вслед удаляющейся матери, потом сказала:
– Поторопимся домой, мадемуазель. Похоже, вот-вот пойдет дождь.
Глава 8
Мадлен
– Сколько в ней жизни! – произнес доктор Рейнхарт, вертя клетку и разглядывая яркое оперение птички.
Кажется, сойка его поняла. Открыв клюв, птица издала странный, хриплый крик.
– Я расцениваю это как призыв к действию. Да. Нужно немедленно приниматься за работу. Вероника, будешь мне помогать. Мадлен, передай Эдме, чтобы сегодня обед подала в мастерскую.
– Как скажете, месье.
По спине Мадлен катился пот. Голова кружилась, словно у нее начинался жар. Две недели уже прошло. Как будто она сама не знает. Две недели, и за это время она не обнаружила ничего сто́ящего и не ответила ни на один из главных вопросов Камиля. Мадлен сразу поняла смысл слов маман. Ей до сих пор было не по себе от той встречи. Краснолицая, вульгарная, ее мать являла собой худшую из актрис, когда-либо выходивших на подмостки. Можно подумать, Мадлен требовались напоминания! Она прекрасно сознавала, сколько времени прошло и как мало дней у нее оставалось на выполнение задания Камиля. Об этом Мадлен думала каждый раз, вытирая пыль с футляров часов, а также ложась спать и пытаясь уснуть.
За минувшую неделю Мадлен несколько раз тайком приходила в мастерскую доктора Рейнхарта, пытаясь отыскать какую-нибудь зацепку: потайной ящик, нишу или дверь, скрывающую страшную правду. Она тщательно обыскала его спальню, предварительно запомнив, где что стоит, дабы потом вернуть на место. Девушка побывала даже в конюшне. Безрезультатно. Единственными новыми предметами были детали и инструменты, требовавшиеся Рейнхарту для изготовления диковинной птички: винтики, колесики, крошечные зубила и стеклянная банка с металлическим штырьком, торчащим из пробки. Никто не приезжал к хозяину по ночам и не вел разговоров шепотом. Никаких намеков на мертвые тела и опыты. Однако Мадлен чувствовала: ей есть что искать. Она лишь не знала, куда заглянуть. У Рейнхарта явно имелись странности, но как до них докопаться? На Мадлен он смотрел не так, как другие мужчины. Казалось, доктор примеривался, где лучше сделать надрез, словно собираясь разложить ее на анатомическом столе, вскрыть и посмотреть, как она устроена внутри. Впрочем, он и на свою дочь смотрел таким же образом, будто видел сквозь тело Вероники.
Возможно, Камиль потому и требовал от нее сведений, поскольку знал о Рейнхарте больше, чем говорил вслух, и ожидал, что Мадлен подтвердит его подозрения. Хотя возможен и другой вариант: он изводил ее просто потому, что мог. Она помнила, как плакала Сюзетта после его визитов, а уж ее сестра привыкла к любым причудам и извращениям клиентов, считавших, что за деньги им позволено все. Камиль ведь так и не ответил ей, чтó случится, если она не добудет требуемые сведения. Нетрудно и самой догадаться: Мадлен не получит ни денег, ни новой работы. Ее ждет возвращение в бордель без какой-либо надежды выбраться оттуда. И так – до конца дней, вместе с малышом Эмилем. Зная характер Камиля, он этим не ограничится, а придумает ей наказание, поскольку у него есть власть и ему нравится издеваться над другими.
– И не забудь покормить птичку, – сказал Рейнхарт.
– Да, месье. Я приготовлю ей какое-нибудь лакомство.
Мадлен хотелось на несколько минут остаться одной. Выходя из
