Читаем без скачивания Это Америка - Владимир Голяховский

На другой день им, вместе с группой из тридцати человек, объявили:

— Завтра вечером вы выезжаете поездом в Рим. За вами придет автобус и отвезет вас на вокзал. Там будут люди из других гостиниц. Держитесь вместе, не расходитесь, вас будут охранять от арабских террористов. Перед самой посадкой получите ваш багаж.

Лиля собирала их немногочисленные вещи и приговаривала:

— Лешенька, представляешь, послезавтра мы увидим Рим, Вечный город. Я не могла и вообразить, что когда-нибудь побываю в Риме. Боже мой, перед нами открывается мир! — и добавила неуверенно: — Может быть, туда к нам приедет Алеша.

Автобус пришел уже в темноте. Соблюдая осторожность, их высадили в стороне от вокзала. Группу в сто беженцев из разных гостиниц окружили десять мрачных австрийских автоматчиков в темно — серых шинелях и повели вытянутой гусеницей в конец путей, где фонарей было меньше. Молчаливое движение под охраной было похоже на мрачные сцены войны — так толпы евреев вели для отправки в лагерь. Люди шли подавленные. Лешка шепнул матери:

— Кажется, не хватает только овчарок.

Так их отконвоировали к двум отцепленным вагонам. Тут же подвезли на электрокарах сотни чемоданов и тюков, а затем объявили:

— Быстро разбирайте вещи и ставьте свои в ряд перед вагонами. Вам дается пятнадцать минут. И пожалуйста, не поднимайте шум.

Все кинулись к вещам. Началась суета. В темноте найти свой багаж было не так просто, пожилые люди метались взад — вперед, вглядывались в тюки, ощупывали их, брали по ошибке чужое и возвращали на место.

Лешка быстро нашел их чемоданы и поставил перед вагоном. Руководитель велел:

— Заноси чемоданы и занимай купе.

Лиля осталась в купе, а Лешка вышел помогать другим. Некоторые семьи везли по пятнадцать чемоданов и тюков — переезжали фундаментально. Вещи были тяжелые, их передавали в вагоны через открытые окна — снаружи подавали мужья, внутри принимали жены. В купе к Лиле уже внесли десять чемоданов, им негде будет сидеть. Она пыталась спорить, но ее не слушали, и Лешка остался без места.

Пришел электровоз, охранники встали на ступеньки, вагоны подвезли к составу «Вена — Рим» и прицепили к его концу. Поезд тронулся, австрийцы вошли в вагон, оставив по одному солдату на площадке. У них было свое купе, они увидели, что бедный Лешка торчит в коридоре, и пригласили его к себе.

Вагон покачивался на ходу, Лешка дремал, солдаты молчали. Лиля пробралась к нему, принесла заготовленный бутерброд и питье. Он сказал:

— Знаешь, мам, эти австрийские солдаты очень молчаливые, от них пахнет шинелями и ремнями.

— Ну, это лучше шума и запаха наших беженцев, — ответила Лиля.

Они смотрели в окно и видели прекрасную сказку — поезд проходил через Австрийские Альпы, мимо проплывали освещенные лунным светом луга и скалистые горы со снежными вершинами.

Совершенно поразительным было их пробуждение. Поезд стоял на путях, купе было пустым — австрийцы исчезли. Вместо них на площадке вагона стоял итальянский карабинер и напевал что-то мелодичное.

— Значит, мы уже в Италии, — обрадовалась Лиля.

Вдали вздымались купола какой-то церкви. Лиля всмотрелась и узнала виденные не раз на фотографиях и картинах Кампанеллу и купол собора Сан — Марко. У нее захватило дух от восторга:

— Лешенька, смотри, боже мой, мы в Венеции! — и попыталась уточнить у карабинера: — Венеция, Венеция?

— Si, si, signora, Venezia, — радостно закивал он.

Она знала, как экспансивны все итальянцы, поэтому просто протянула к нему руки и с радостью обняла. Он начал что-то быстро говорить по — итальянски, смеясь и отчаянно жестикулируя. Итальянец всё говорил, они его не понимали, но смеялись вместе с ним. Потом он достал из сумки бутылку вина, сделал глоток из горла и протянул Лиле с Лешкой:

— Chianti, signora, chianti! — называл он сорт вина, по — прежнему заливаясь смехом.

Лиля отпила глоток со словами «За Италию!» и передала бутылку Лешке. Потом кинулась в купе, открыла один из чемоданов, достала последнюю бутылку водки на продажу, крикнула просыпающимся пассажирам:

— Мы в Венеции! — и побежала дарить водку карабинеру.

Он с благодарностью принял бутылку и крепко обнял Лилю.

Люди стали просыпаться и, потягиваясь, выходили на площадку, с удивлением поглядывая на веселого карабинера.

— Почему стоим?.. А это еще кто?

Лешка возбужденно объяснял:

— Мы в Венеции, это итальянский карабинер. Вдали купола собора.

Люди смотрели безразлично, ворчали:

— Безобразие — туалет заперт. Когда же мы тронемся?

За сто километров от Рима поезд остановился, хотя никакой станции вокруг заметно не было. Два вагона с иммигрантами отцепили, и поезд ушел. Карабинеры весело помахали беженцам и оставили их в окружении десятка энергичных молодых людей в штатском. Они говорили между собой на иврите, это была секретная служба Израиля, теперь иммигрантов охраняли они. Италия предоставляла им право нелегального временного проживания, но не брала на себя никаких обязательств по их содержанию и охране — все делалось за счет Израиля и США.

Люди не понимали, что случилось, волновались, переговаривались. Рядом с путями стояли три автобуса и грузовики для багажа. Оказалось, людей специально будут пересаживать в автобусы, чтобы предотвратить нападение террористов на вокзале в Риме. Опять началась суета с багажом, все метались, таскали вещи, перекрикивались. Израильтяне помогали. Наконец вещи сложили в грузовики, и все расселись по автобусам.

В Рим въехали в темноте — так было безопаснее. Большинство людей дремали, все устали и были голодны, старики совсем обессилели и вздыхали, дети капризничали и плакали. Лиля с Лешкой прильнули к окнам — увидеть, какой он, Рим. Даже при быстром движении автобуса их поразили громадные площади, очертания великолепных дворцов и соборов, красивые фонари, незнакомые деревья и пестрая толпа на улицах. Рим захватывал, Рим обвораживал, Рим очаровывал!

Их привезли на узкую улицу в центральной части города, остановились около шестиэтажного дома старинной архитектуры. У подъезда с высокими дверями, большими бронзовыми ручками и великолепными стеклами висела доска с надписью Cipro, в глубине за дверями виднелись мраморный пол и широкая лестница. Все отличалось от убогой венской гостиницы и сразу произвело на путешественников впечатление. Работник ХИАС раздал ключи от комнат и объявил:

— Вещи берите с собой. В столовой на втором этаже вас ждет ужин.

Слово «ужин» придало всем бодрости, и началась третья за сутки процедура выгрузки вещей. Комнаты располагались на четвертом, пятом и шестом этажах, а лифт был один, старой конструкции, двигался медленно, и надо было вручную прикрывать внутренние дверки. Всех об этом предупредили, но, выходя, люди все равно забывали прикрывать их. Каждый раз после подъема лифта внизу кричали: